Все лорды Камелота - Свержин Владимир Игоревич - Страница 53
- Предыдущая
- 53/106
- Следующая
Утром мы двинулись дальше, вступив в куда как более цивилизованные земли Дэйри, где в старинном латинизированном Каэр Эбораке держал свое знамя король Беноика, первейший рыцарь Круглого Стола сэр Ланселот Озерный.
Присутствие армии стало заметно еще в милях пятнадцати от Эборака.
– Пыль на горизонте, – констатировал остроглазый Лис. – Похоже, всадники.
Он был прав. Спустя несколько минут мы разглядели три дюжины верховых, во всю прыть мчащихся в нашем направлении.
– Капитан, – вглядываясь в знамена и значки конного разъезда, проговорил Лис, – три червленых перевязи по горностаевому полю это, кажется, сэр Борс?
– Он самый, – согласился я.
– Тогда готовься к встрече со старым другом.
Я сделал знак своим рыцарям остановиться и поднять копья, демонстрируя мирные намерения. Отряд сэра Борса был все ближе. Я уже видел, как отстегивается на ходу кольчужная полость, прикрывающая нижнюю часть лица от подбородка до самых глаз, и румяный добродушный великан, силач и весельчак Борс, откинув копье скачущему позади оруженосцу радостно машет рукой, узнав моего леопардового льва в лазури.
– Торвальд! – заорал он, подъезжая и обхватывая меня за плечи, так, что я едва удержался в седле. – Вот негаданная встреча! И ты здесь, Рейнар, чертяка! Надеюсь, ты прихватил с собой бурдюк твоего знаменитого ли-со-во-го на-пи-я? – Это довольно сложное для британского произношения словосочетание он выговорил без малейшего акцента, что было ярким свидетельством частого упоминания данного названия и, конечно же, употребления богопротивного зелья, изготавливаемого моим храбрым напарником.
– Какими судьбами? – тараторил Борс, не давая нам вставить даже словечка. – Верно, ты здесь не вместе с ведьмой?
– Ты о чем? – успел вклинить я в тот момент, когда шумный дядя Ланселота закрыл рот на последнем звуке слова «ведьма».
– Как, ты ничего не знаешь? Значит, ты не с ней. А Ланселот-то, Ланселот! Ну ничего, надеюсь, мы будем сражаться вместе!
Я поймал удивленный взгляд Годвина, пытавшегося со свойственной прилежному ученику последовательностью уловить смысл произносимых слов.
– Ты хочешь сказать, что в Эбораке фея Моргана?
– Ну да, вошь ее заешь! – громыхнул сэр Борс, и его закованный в кольчужную рукавицу кулак стартовал вверх по траектории ракеты «земля – земля». – Я приехал сюда драться, а он стоит, словно те камни, которые поднял старик Мерлин.
– Он – это Ланселот? – попытался догадаться я.
– Кто же еще?! – Борс удивленно уставился на меня, недоумевая, что может быть неясного в его словах. – Чего мы ждем? Вот скажи мне, чего?
Вероятнее всего, вопрос был риторическим, но все же оставлять его без ответа мне показалось бестактным.
– Ничего. Я вот еду к Ланселоту, чтоб предложить ему союз с Ллевелином.
– И правильно, – поддержал это начинание громогласный добряк. – Ха-ха! Теперь-то она попляшет!
– Моргана?
– Она самая.
– Стало быть, Ланселот не пожелал выступать вместе с Мордредом? – для очистки совести спросил я.
– Да ты что?! – возмутился мой собеседник. – Конечно, нет! Придете ко мне в шатер, расскажу вам, как ей Ланселот ответил. А-ха-ха! – Сэр Борс расхохотался, вынуждая ближайших лошадей нервно дернуть ушами и настороженно покоситься на одного из славнейших рыцарей Круглого Стола. – С утра она и ее люди отправились в Дэву. Я лично их проводил. – Лицо рыцаря расплылось в самодовольной улыбке. – В общем, Торвальд, Рейнар, сейчас сами видите, я с отрядом в разъездах. Завтра на рассвете вернусь. Жду вас у себя в шатре. И не вздумайте отказываться! Вы же знаете, я этого терпеть не могу! – Мало кто из сопровождавших меня рыцарей видел этого добродушного великана на поле боя. Тогда он вовсе не походил на этого самодовольного весельчака, и яростный рев его, разносившийся по полю, перекрывая шум битвы, поневоле заставлял противников пятиться, а то и вовсе обращаться в бегство. – В общем, я вас жду. Мой шатер вы найдете без труда. Он в правом дальнем от ворот углу лагеря. Езжайте с миром! Полагаю, вам повезет больше, чем этой чертовке Моргане.
– Ну что ж, – подытожил я результат нашей встречи, – даже если мы сейчас повернем обратно, задачу посольства можно считать наполовину выполненной. Ланселот не выступит против Ллевелина.
Лагерь в Эбораке напоминал сотню других военных лагерей, когда-либо сооруженных на территории бывшей Римской Империи. Быть может, от обычного его отличало лишь то, что палатки расставлялись не в порядке манипул и когорт победоносных легионов, а согласуясь с родством и знатностью населявших его полководцев.
Шатер сэра Ланселота, короля Беноика, высился посреди лагеря так, чтобы к нему было удобно добираться из любого угла Эборака. Шатры его родственников Борса, Лионеля, Богарта и Бана, сына Бана, занимали соответственно центральную часть в угловых квадратах, каждый из которых был заселен третью стоявшего здесь войска. Серебряное, с тремя червлеными перевязями знамя Ланселота, весьма походившее на то, под которым выступал сэр Борс, развевалось над высоченным, привезенным с Востока златотканым шатром, хлопая полотнищем в такт порывистому восточному ветру.
Узнав о цели нашего визита, стража у ворот лагеря не преминула сообщить дежурному начальнику, каковым был в тот день сэр Богарт, король Ландов, о великом посольстве. И вскоре мы, уже в сопровождении его величества, направлялись в шатер командующего «экспедиционным корпусом». Мы были знакомы с Богартом, хотя и не так близко, как с Ланселотом и Борсом. В отличие от Борса его младший брат Богарт был немногословен и отчего-то постоянно кутался в широкий плащ из толстой шерсти, свойственный вообще жителям малообжитых земель, доставшихся ему в качестве вотчины.
– Я доложу Ланселоту, – устало посмотрев на нас из-под тяжелых бровей, проговорил король Ландов. – Но примет ли он вас сегодня, в этом я очень не уверен.
– Он болен? – встревожился я.
– Нет, – покачал головой провожатый.
– Не дай бог, ранен?
– Нет. – Богарт посмотрел на меня недовольно, досадуя из-за моего любопытства. – Вчера днем приехала Гвиневера. – Он замолчал, вероятно, полагая, что и без того сказал слишком много.
Мы с Лисом невольно переглянулись. Не то чтобы мы забыли о виновнице, вернее, невольной жертве, заложнице мужских страстей, ныне раздиравших в клочья Британское королевство, но все это время ее имя звучало лишь вскользь. И с тех пор как в ночь нашего прибытия отшельник Эмерик упомянул, что королеве удалось бежать от Мордреда и укрыться у неведомых никому надежных друзей, о ней не было ни слуху ни духу. И вот вчера, как ни в чем не бывало, она прибыла в Эборак. Что ж, это во многом объясняло провал дипломатической миссии Морганы. Но что это давало нам, еще оставалось выяснить. Появление подобной женщины зачастую приводило к лавинообразным последствиям, редко поддающимся контролю. Следовательно, выпускать ее из виду было бы неосторожно.
Возле шатра главнокомандующего толпился народ. Он толпился так всегда и везде, где только не доводилось нам с Лисом наблюдать похожие шатры. Толпился, отличаясь лишь говором, доспехом или мундиром. Адъютанты, слуги, конюхи, телохранители, трубачи, сигнальщики – словом, все те, в чьи функции входило обезопасить жизнь драгоценного полководца и максимально облегчить ему руководство армией. Многих из стоявших здесь я знал и радостно приветствовал старых приятелей. Некоторых помнил лишь в лицо, у иных же знал лишь герб, но и с теми и с другими спешил раскланяться, обещая себе по возможности уточнить их имена. Раскланялся я также с рыцарем в чернолазоревой пересеченной котте, украшенной серебряной совой, держащей в лапах золотую стрелу. Лицо его было мне странно знакомо, хотя, к своему стыду, я никак не мог вспомнить носимый им герб. Я просто готов был поклясться, что никогда ранее его не видел. Рыцарь тоже вежливо поклонился в ответ, но как-то… скорее удивленно, чем приятельски.
– Лис, – активизировал я связь, – ты не помнишь, как зовут этого красавца с совой на груди?
- Предыдущая
- 53/106
- Следующая
