Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/102
• Следующая

Телохранитель не заставил повторять приказ дважды. Приведенный, высокий стройный юноша лет семнадцати с лицом тонким, почти девичьим, был одет по-походному и покрыт дорожной пылью с головы до ног. По всему было видно, что перед тем, как предстать пред грозные очи князя, он проскакал не один десяток верст.

– Ну, вьюнош, – быстро кинул ему князь Олег, – говори скорее, как дело было?

Юноша обвел глазами собравшихся на пригорке князей и бояр и начал не совсем уверенно, видимо, смущенный многочисленностью и знатностью слушателей:

– Я Ефимий из Ольшаницы, сын, княже, вашего сотского Сергия…

– Говори, как дело было.

– Вчера в день ливонцы, сбив заставу в Ольшанице, с налета взяли изборский посад и теперь в силе великой стоят под стенами детинца.

– В каком числе вороги? – кратко спросил князь Олег.

– До трех сотен рыцарей, да кнехтов с ними четверо к одному. Во главе, видать, сам магистр орденский, Конрад фон Вегденбург.

– Сколько в детинце держится?

– Витязей двадцать, гридней до полуста и так народу оружного сотни с полторы наберется.

– Мало сил, – вздохнул Муромец.

– Даст Бог, выстоят, – хмуро ответил Олег. – Там боярин Александр, он старый вояка.

– Ранен воевода, – негромко произнес Ефимий. – Как ливонцы поперли, он со своей долгой палицей в воротах стал, так от усердия великого палица сломалась. Насилу сам уцелел, едва живого уволокли.

– Плохо, – сквозь зубы бросил князь Изборский. – А ты-то как выбрался?

– Княгиня меня подземным ходом выпустила тебе сообщить. Я у витязей собрал роги гулкие да в ближнем лесу начал трубить, как будто подмога идет. Ливонцы как то услышали, бросились к посадским стенам, ожидая приступа. А тут как раз на звук пяток наших из Ольшаниц подошли. Я им роги передал, велел ливонцев до утра тревожить, а сам к вам поскакал с известием.

– Сам хитрость удумал али кто подсказал?

– Сам, светлый княже.

– Дельно. Что ж, отрок, коли ты такой головатый да хоробрый, при мне состоять будешь. Коня и доспех отважному! А это, – князь снял с шеи драгоценную гривну чеканного золота, – носи в память о подвиге своем.

– Славный витязь будет, – одобрительно глядя на молодого воина, улыбнулся Муромец. – Береги его, князь Олег.

Вскоре объединенные войска уже маршировали мимо стен Пскова в сторону княжьего града.

– Признаться, я рад, что все так закончилось, – произнес я, обращаясь к едущему рядом Лису.

– Да я в общем-то тоже, – вздохнул мой напарник. – Вот только закончилось ли?

Мои брови удивленно поползли вверх.

– Что ты имеешь в виду?

– Знаешь, пока все эти политические терки шли, я бычился на князя, и шо я тебе скажу: у этого мужика здорово пекло под портками.

– Ты хочешь сказать, что он испугался?

– Упаси Бог! Просто ему стало резко не до Муромца, не до Новгорода и даже, по-моему, не до Изборска. Его конкретно интересовала сидящая сейчас в осаде жена и, похоже, ничего более.

– Полагаешь, это хитрость?

– Не все так просто, – отозвался Лис. – Говорил-то он от души, да вот что он через неделю скажет? Дело-то на Руси небывалое: под рукой у боярина из корня крестьянского два Рюриковича и один Труворич. Не слабый расклад, правда?

Я пожал плечами:

– Сколько основателей династий начинали с худшего.

Мне хотелось еще что-то добавить, упомянуть викингов, легко менявших весла на скипетры, но тут мое внимание привлек раскидистый дуб, росший в полуполете стрелы от Псковских ворот. На толстых его ветвях болтались три мертвых тела, и еще две петли, жутко посматривая своими пустыми глазами, с явным нетерпением ожидали приготовленных для них жертв. Несчастные, судя по дорогой одежде, из городской старшины, стояли подле дуба в окружении дружинников, шепча слова последних молитв.

– Что бы это могло быть? – Я указал Лису на творимую поодаль расправу.

– Это? – Венедин поднял руку, указывая нагайкой на орудия казни. – Назидание псковитянам. Покуда их природный князь геройствовал в поле, горожане решили поднести Муромцу ключи от города. Ну, Муромца они не застали, он как раз с их князем на толковище был, зато попали к Святополку Туровскому. Он их по окончании переговоров доставил к Ильичу. Но у него, как водится, с ходоками разговор короткий: как услышал, что именитые граждане псковские город князю новгородскому отдать хотят, так и повелел выдать изменников Олегу. А тот, сам видишь, решил поднять их патриотизм на недосягаемую высоту. А ты что думал, в сказку попал?

Расстояние, которое хороший наездник преодолевает часа за три, армия, обремененная обозами и многочисленной пехотой, делает за время дневного марша. Горящий нетерпением князь Олег, оставив пешую рать на попечение новоявленного друга и союзника, во главе старшей дружины спешил к родным пенатам, намереваясь сковать боем негаданных гостей.

– Позволь и мне, княже, идти в бой. Я и побратим мой, Лис Венедин, магистру ливонскому по прошлому году лично ведомы. Мы с ним под знаменами графа Шверинского вместе в Эстляндии воевали. Ежели мы над изборским детинцем свои баньеры развернем, глядишь, Конрад и решит, что госпоже Бригитте от сестры подмога пришла.

– Да как же так быстро-то? – удивился Олег, прикидывая в уме расстояние от Шверина до Изборска.

– Так ведь и магистр, чай, не по небу летел. А слухом, как известно, земля полнится. Тут не важно как, важно, что поспели.

– Хорошо. – Губы Олега Изборского сложились в жесткую недобрую ухмылку. – Так, стало быть, и положим. Ты в детинец пойдешь, а я собак ливонских с палисада подопру. До утра не выпущу, а там и остальное войско подоспеет. Каково, Володимир Ильич? – Князь повернулся к ехавшему рядом Муромцу, вспоминая, что отныне он не совсем волен в своих решениях.

– Умно, – согласно кивнул тот. – Ступайте с Богом!

– И мне позволь, – раздался сбоку из-за спины странно знакомый голос. – Я Ропша Хват, ватажник повольничий. Мне эти места, что своя ладонь, знакомы. Так что ежели только пожелаете, отсюда до самого Изборска лесом короткой дорогой проведу. В треть путь срежем.

– Ступай, Ропша. Да людей своих возьми, – приказал Муромец. – Все подмога крепче будет.

Князь Изборский покосился на повольника, явно не горя желанием открывать ему секрет потаенного хода, но, помолчав с минуту, согласно кивнул:

– Ступайте. Ефимий вас к лазу проведет. А ежели что, с вестью его ко мне пошлите. Он малый ловкий.

Трубы под Изборском не прекращали гудеть всю ночь и нынче весь день. Вначале ливонцы бурно реагировали на них, откатываясь от цитадели детинца и занимая места на стенах посада. Потом, уразумев, что их попросту дурачат, перестали обращать внимание, выслав полсотни кнехтов, чтобы утихомирить невесть откуда взявшийся духовой оркестр. Однако кнехты не вернулись. К тому моменту, когда наш отряд подошел к городу, в его окрестностях собралось до трех сотен посошной рати и воев с окрестных застав. Прихватив с собой тех, у кого были луки, самострелы и пращи, я оставил остальных дожидаться подхода князя и стеречь коней, и поспешил подземным ходом в осажденную башню.

Надо ли говорить, как изумилась и обрадовалась Бригитта, или, как называли ее здесь, Богуслава, увидев среди пришедших на помощь воинов Лиса Венедина.

– Фрау Бригитта, – склонился в поклоне он.

– О Господи! – всплеснула руками младшая дочь графа Мекленбургского, готовясь, кажется, расплакаться от нахлынувших чувств. – Как вы здесь, откуда?

– В данный момент из подземного хода…

– Ливонцы опять идут на приступ! – крикнул кто-то с верхней боевой галереи.

– Прошу прощения, сударыня, – осекся Лис. – Ребята, за работу! Золотой каждому, кто попадет в глазную прорезь рыцарского шлема! По серебряному за каждого кнехта.

– А арбалетчики? – кинул кто-то из столпившегося вокруг отца-командира венедских лучников.

– Хорошо-хорошо, торг здесь неуместен. За каждого арбалетчика плачу отдельно.

• Предыдущая
• 15/102
• Следующая