Чего стоит Париж? - Свержин Владимир Игоревич - Страница 1

• 1/112
• Следующая

Первая страдающая бессонницей птаха прочистила горло, собираясь огласить ночной воздух радостной трелью, а у зарешеченного лаза, надежно укрытого кустами черемухи, все еще никого не было видно. Я старался не волноваться, отгоняя лезущие в голову опасения, мыслями о том, что, того и гляди, выпадет роса, а стало быть, снова придется отдавать кирасу и шлем оруженосцу, чтобы он вычистил их до блеска. Чуть забудешься – и ржавые пятна на броне обеспечены.

«Господи, ну что же Лис так тянет?! Ведь все рассчитано буквально по минутам! Дотянем до рассвета – и, почитай, целый день придется прятаться по окрестным буеракам и чащобам. А англичане, между прочим, хватятся обязательно. Уж мне ли не знать! А облавы мои соотечественники устраивать умеют – с самого детства практикуются…» При невольном упоминании прозвища своего напарника я непроизвольно вздрогнул и, не в силах больше ждать вестей от него, активизировал связь.

– Джокер-1 вызывает Джокера-2. Лис, у тебя все в порядке?

– Ой, капитан, та шо тут подеется! Стража дрыхнет, как нарисованная. Надеюсь, я с опиумом не переборщил. Давно бы уже был на месте, ежели б тетка не корячилась.

– Ты это о ком?– настороженно поинтересовался я.

– Как это о ком? – возмутился мой напарник. – О Деве Жанне, конечно. Или нас в этой нормандской глуши еще какие-то тетки интересуют?

У меня похолодело внутри.

– Что с ней?

– Да не бери дурного в голову. Шо с ней станется?! Ну, то есть, конечно, днями обещались сжечь. А так – жива-здорова, вполне симпатично выглядит.

– Ты толком говорить можешь? – возмутился я. – Сейчас уже светать начнет.

– Ну, прости, с рассветом даже я ничего поделать не могу. Посадили бы ее где-нибудь в Магаданском крае – там пожалуйста! Уж ночь так ночь!

– Лис!!!

– Блин, шо Лис! Наша героиня французского сопротивления ведет себя примерно так же неадекватно, как ты при первой встрече с Пугачевым. Голубая кровь на черепную крышку давит. Ну, то ли дело нас в школе учили – бедная пастушка из Домреми, зашуганная попами и не осознающая руководящей роли пролетариата в достижении царствия небесного. Надо ж ей было оказаться дочерью Изабо Баварской и этого, как его…

– Луи Орлеанского, – вставил я.

– Во-во, короче, единоутробной сестрой нашего молодого, ты сам знаешь кого. Теперь мадмуазель утверждает, что дала слово чести и никуда бежать не будет. Пришлось ей тоже чуток нашего волшебного напитка в глотку влить. А посему меня постигла незавидная участь – изобразить из себя боевого коня высокородной воительницы. Не пройдет и пяти минут, как зацокотять мои копыта и ты увидишь это душераздирающее зрелище, буквально леденящее кровь. Отбой связи.

«Ну, слава богу», – прошептал я, покидая свое благоухающее убежище и направляясь к вмурованному в каменную толщу железному переплету. Впрочем, вмурованным он казался лишь до того момента, пока кто-либо любопытствующий не попытался бы дернуть его. Даже не изо всех сил, а так – для приличия. Приклеенная хлебным мякишем решетка толщиной в три пальца вылетела бы без малейшего труда.

Пунктуальности Лиса мог бы позавидовать истый англичанин. Я едва успел досчитать до трехсот, как из темноты по ту сторону потаенного лаза послышался чуть слышный свист.

– Эй, Капитан, ты на месте?

– Все в порядке. – Я ухватился руками за ржавые железные прутья и потянул их на себя, освобождая выход.

– Тетку принимай, – проговорил из темноты Лис, поднимая над собой мирно посапывающую Орлеанскую Девственницу.

Я опустился на колени, подставляя ладони под драгоценную ношу. Небольшого росточка, не более пяти футов трех дюймов, хрупкого телосложения, она оказалась еще легче, чем можно было предположить. Разместив даму с максимально возможным комфортом на траве под цветущим кустом, я протянул руку Лису, помогая выбраться из подземелья. Наконец его долговязая фигура ясно обозначилась в предрассветном сумраке.

– Ну что, кажись, дело сделано. Грузимся и уперед за орденами. Стоп! – Он насторожился, предупреждающе поднимая вверх указательный палец. – Ты слышал, вроде ветка хрустнула?

– Не слышал, – покачал головой я. – Может, показалось?

– Погоди. – Лис припал к земле, вслушиваясь в рассветные шорохи. – Не-а, не показалось. Сюда кто-то идет. Человек шесть. Какие будут предложения по организации встречи?

– Да уж придется угостить, – я потянул меч из ножен, – чем Бог послал.

– Слушай, а может, я изображу, что у нас тут большой амур, тужур, абажур. Франция все-таки! Глядишь, и не сунутся. А сунутся – тут ты им, как муж из командировки, в тыл зайдешь.

Шаги доносились уже совсем неподалеку – негромкие, приглушенные, но вполне явственные.

– Э-э-э!!! – возмущенно закричал Лис, одной рукой подхватывая с земли спасенную пленницу, а другой приводя свою одежду в должный беспорядок. – Какого козла сюда несет? Ни шагу дальше, я здесь с дамой! Клянусь утробой Вельзевула, только сунься – и твои жалкие потроха черти будут жарить на разных сковородках!

Я с восхищением слушал ругань напарника. Ни единой фальшивой ноты! Ни дать ни взять – возмущенный любовник, застигнутый на горячем, вернее, на горячей.

– Никаких чертей, никакого Вельзевула, – донеслось из темноты. – Оружие в ножны.

Я досадливо сплюнул и с чувством загнал меч обратно. Перед нами был не заплутавший патруль бургундцев или англичан, ни с того ни с сего решивший выйти на утреннюю пробежку, перед нами был весьма знатный джентльмен, прямой потомок нынешнего британского правителя завоеванных во Франции земель, представитель Ее Величества в Институте Экспериментальной Истории Джозеф Рассел, ХХIII герцог Бедфордский. Неизвестно, что мог предвещать такой его визит. Но как появление Летучего Голландца сулит мореходам скорую бурю, так и неурочная встреча с Его светлостью могла значить только одно: он уже знает, в какую дыру предстоит сунуть головы двум бравым оперативникам, то есть нам. И, как водится, – самым срочным образом, понятное дело, без предусмотренного правилами отдыха.

– Привет, Лис. Привет, Вальдар.

Мощная фигура моего друга детства протиснулась сквозь заросли.

– Нарисовался – хрен сотрешь, – пробормотал Лис, все еще сжимая в объятиях спасительницу французской короны.

– Так, Жаннy д’Арк вы освободили. Молодцы, молодцы. Что-то она у вас какая-то вялая?

– Мон колонель, – отрапортовал Лис. – Она не вялая, она спящая. Мадемуазель в отключке. Так сказать, в мире грез.

– М-да. – Рассел внимательно посмотрел на девушку. – Это зря. Ну да ладно. – Он сделал знак, и из темноты показались еще пятеро плечистых, хорошо одоспешенных крепышей. Четверых я видел прежде в отделе ликвидации. Пятого, со связанными руками и заткнутым ртом, они вели, взяв «в коробочку». Встречаться с ним прежде мне не приходилось, но, судя по гербовой котте, он принадлежал к благородному роду дез Армуаз.

– Вот, – чувствуя мое удивление, произнес Рассел, кивая на пленника. – Героя поймали. Пробирался сюда за девицей Жанной. Дрался как лев! Полагаю, он нам пригодится.

– Нам? – Я удивленно приподнял правую бровь.

– Не надо ловить меня на слове, – отмахнулся Бедфорд. – Вы передадите ему Жанну дю Лис, именуемую также Жанной д’Арк, а он благополучно доставит ее к королевскому двору. Ведь доставите? – Герцог положил руку на плечо связанного рыцаря. Тот едва кивнул. – Ты не сомневайся, этот шевалье – боец изрядный. Мои пока его взяли – семь потов сошло. Развяжите его! – скомандовал он. – Уже можно.

• 1/112
• Следующая