Научи меня любить (СИ) - Guardian Angel - Страница 52
- Предыдущая
- 52/65
- Следующая
– Ну и какая бешеная моська тебя покусала? – удивленно спрашивает Макс, дожевывая ролл и макая в соевый соус следующий.
– Да бесит такой непрофессионализм, – рычу я, запихивая в рот суши.
– Пф… – недоверчиво фыркает Макс, делая глоток зеленого чая, – вот только мне не заливай, ок? – просит он, прикуривая сигарету. Затем откидывается на спинку дивана и внимательно на меня смотрит. – Ты всю неделю дерганный, словно у тебя ПМС и климакс в одном флаконе…
– Да пошел ты, – порывисто обрываю я друга, нервно закуривая.
– Ты же вроде как бросил?! – саркастически замечает Макс, не обращая внимания на мой агрессивный тон и поведение.
– И снова начал…
– Блять, Алик, ты заебал, – всё-таки психует друг, наклоняясь ко мне через стол, – у тебя что, жесткий недоёб? С Глебом посрался так теперь весь мир виноват? Что?
Прикрываю глаза, делаю пару вдохов-выдохов, дабы успокоиться. Что-то я и правду срываюсь на всех по поводу и без. С силой тру лицо руками и говорю:
– За всю эту неделю, что мы вернулись из поездки, я ночевал у Глеба всего лишь раз, – тяжело вздыхаю я, лохмачу волосы и продолжаю, – он ведет себя так, словно и не было того признания в любви, не было десяти дней счастья, как будто вообще ничего из всего этого не было…
– Алик, ты меня пугаешь, – обеспокоенно признается друг, качая головой, – тебе эта ситуация ничего не напоминает, чувства дежавю не вызывает?!
– А без сарказма никак? – снова завожусь я, нервно постукивая пальцами по столу.
– Никак! – передразнивает меня друг. – Вот ты мне скажи, ты хоть раз поговорил с ним о том, из-за чего уже целую неделю ходишь так, словно тебе в задницу кол вставили? – Макс снова закуривает, комкает красную салфетку в руках и отбрасывая ее в сторону. – Алик, язык человеку дан, чтобы им пользоваться по назначению, а не только для того, чтобы им…
– Я понял тебя, – резко останавливаю я друга, прежде чем он закончит свою похабную мысль, – можешь не продолжать.
– Алик, поверь, я знаю, как, порою, сложно переступать через собственные предрассудки и гордость, но без этого никак, – разводит руками друг, выпуская струйку дыма, – в отношениях всегда кто-то должен быть гибче и мудрее. Ты же сам прекрасно знаешь, Глеб брутал, он по определению не будет думать о «розовых единорогах». В первую очередь он мужик, владелец крупной компании и хозяин собственной жизни. Ты что думаешь, десять дней, проведенных в розовых соплях изменят его, сделав другим человеком? – резонный вопрос, задумываюсь над этим, потирая пальцами лоб. – Да и потом, захочешь ли ты видеть рядом с собою другого Глеба? Мягкого и пушистого, безвольного и покорного – прирученного зверя… Подумай над этим хорошенечко, – наставительно говорит Макс, нацелив на меня пальцы, с зажатой в них сигаретой, – ответь для начала на все эти несложные вопросы, а уже потом исходи на гомно, поливая им всех вокруг.
– Фух… – резко выдыхаю я, роняя голову на согнутые руки, – как же я от всего этого устал… От себя, от него, от этой гребаной неопределенности…
– Твоя основная проблема, Алик, в том, что ты совершенно не умеешь ждать, – авторитетно заявляет друг, потрепав меня по волосам, – прошла всего лишь неделя, а ты уже развел панику. Пупсик, не забывай, начало нового года, у мужика, может, столько геморроя и работы, что нам обоим и не снилось, да и потом, я слышал, что у него открытие нового филиала на носу…
– Зашиби–и–и–сь… – раздраженно тяну я, откинувшись на спинку дивана.
– Ты не знал? – растерянно–удивленно спрашивает Макс.
– А тебя это удивляет? Меня нет… – нервно говорю я, с силой надавливая на кнопку вызова официанта, подкуриваю новую сигарету и нервно выпускаю дым, – и как давно ты об этом знаешь?
– Да пару дней назад отец обмолвился, что Новитский захватывает территории, образуя сеть, – нахмурившись, отвечает Макс.
– Понятно…
– Да что тебе понятно? – взрывается друг, привлекая к себе внимание рядом сидящих посетителей, – Что за выводы ты уже сделал?
– Да что ты защищаешь его постоянно? А? – вскакиваю я, нависая над столом.
– Сядь, Алик, – жестко осаживает мой пыл Макс.
Сажусь на место, поглядывая по сторонам. М-да, теперь уже весь зал на нас смотрит.
– Ты неадекватен! Совершенно! – безапелляционно заявляет друг, понижая голос на два тона ниже, – тебе нужно поговорить с Глебом, но для начала успокойся, блять, – рычит он, несильно стукнув по столу, – не веди себя как истеричка, возьми себя в руки, соберись с мыслями и прими одно-единственное правильное решение…
– Желаете еще что-нибудь заказать? – любезно спрашивает официант, подойдя к нашему столу.
– Нет, спасибо, только счет, – хриплым голосом прошу я, разглядывая свои сцепленные в замок руки.
– Хорошо, сейчас принесу, – кивает парень и уходит.
– Алик, послушай меня, – уже мягче обращается ко мне Макс, – ты же знаешь, что я тебя люблю и желаю только добра, поэтому убедительно тебя прошу, прежде чем что-либо сделать, десять раз подумай. Я знаю, ты импульсивен, но не стоит рубить сгоряча…
***
Уже позже, сидя дома за стаканчиком любимого виски, я размышляю над тем, что сказал мне Макс.
Безусловно, он прав. Снова… Я же, в очередной раз, накрутив себя глупыми и совершенно беспочвенными страхами, сделал выводы, основанные ни на чем.
Боже, как же я устал от собственной неуверенности, подозрительности и нетерпимости. Устал от несовершенства мира и уродливой прозаичности бытия. Устал рисовать картины будущего, каждый раз убеждаясь, что жизни плевать, какой ты написал для неё сценарий, потому что у нее он свой, порою совершенно отличный от твоего собственного. Устал бояться быть счастливым, все время оглядываясь назад в страхе снова быть преданным с зияющей раной в груди. Но больше всего я устал от неопределенности нашего с Глебом будущего.
Да, я люблю его и хочу быть с ним. Но, к сожалению, это история не про него и не про нас. Глеб другой. Он живет и мыслит совсем иными материями, нежели я. Я мечтаю встретить человека и прожить с ним жизнь. Глеб же наверняка планирует завести семью и родить ребенка. У нас совершенно разные жизненные приоритеты, которые никогда не станут общими.
На вопрос верю ли я в чувства Глеба: да, верю! Потому что хочу в это верить, и в то же время сомневаюсь в них, опасаясь быть обманутым...
От тяжелых дум отвлекает мелодичная трель домофона, сообщая о позднем визитере.
– Кто там? – лениво бросаю я в трубку, прислонившись ноющей головой к металлической поверхности двери.
– Алик, это я, – раздается из динамика бархатистый голос Глеба, посылая по моему телу стайку колючих мурашек. От накатившего волнения живот скручивает тупой болью где-то в районе солнечного сплетения.
На негнущихся ногах иду открываю дверь и стою жду, когда поднимется лифт.
– Привет, Аличек, – приветствует меня Глеб, перед тем как заключить в крепкие, пахнущие морозной свежестью, объятия, – как же я соскучился по тебе, мой хороший… – а дальше следует поцелуй: долгий, головокружительный, мокрый и возбуждающий…
– По какому поводу пьем вискарь? – спрашивает Глеб, отрываясь от моих губ. Я же уже пьян не только от алкоголя, но и от близости самого мужчины, что так крепко меня обнимает посреди прихожей.
Пытаюсь собрать глаза в кучку и сфокусировать их на любимом лице, но у меня это плохо получается.
– Да так, настроение дерьмовое, – отмахиваюсь я и снова тянусь к его губам за новой порцией ласки.
– Что-то случилось? – спрашивает Глеб, отстраняясь от меня. Ну, вот и зачем я ляпнул про настроение, кто-нибудь мне скажет?…
– Нет… просто… просто… – бля, ну не знаю я что сказать.
– Просто что, Алик? – непонимающе смотрит на меня любимый, проницательно заглядывая мне в глаза.
– А зачем ты пришел? – выпаливаю я первое, что приходит на ум. Ой, ё-ё-ё, что я несу…
– Мне уйти? – тут же ощетинивается Глеб, вопросительно выгибая темную бровь.
– Боже, нет! – восклицаю я, бросаясь ему на шею, – прости, я такой идиот. Я безумно по тебе соскучился... Накрутил себя, думая про тебя всякий бред…
- Предыдущая
- 52/65
- Следующая
