Письма крови - Агамальянц Александр - Страница 28

• Предыдущая
• 28/39
• Следующая

Очевидно, юноша заслужил право умереть счастливым.

35

Тем временем, пришла пора заняться делами. Я рассказал Дитеру все без утайки, рассказал о Шарлотте, рассказал о смерти Вильгельма и о призраках, являвшихся мне, рассказал о демонах, о Дикой охоте, о том, что узнал из беседы с пастором. К моему удивлению, ни одно слово в повествовании не вызвало удивления, недоверия, ни даже насмешки. Наоборот, Дитер крайне внимательно и учтиво следил за моим рассказом, лишь изредка уточняя некоторые моменты. Когда я закончил, он на некоторое время задумался, потупив взор, будто пытался что-то вспомнить, а потом произнес: «Вероятно, ты удивишься, мой добрый Гёте, но я верю твоей истории. Не жди от меня объяснения всех странностей и ответов на все вопросы, но кое в чем я определенно смогу быть тебе полезным». Что ж, подобная благосклонность судьбы меня крайне радовала, но, будучи умудренным недавним опытом, я решил не расслабляться сверх меры – хоть Дитер и был моим соплеменником, это не было поводом безоговорочно доверять ему. Вампир, которому было не менее семи сотен лет, даже в силу жизненного опыта был смертельно опасным противником.

Последующие несколько недель мы провели, изучая обширную библиотеку Дитера, в которой нашлось довольно много довольно фундаментальных трактатов по демонологии и тайным искусствам, не одобряемым ни Богом, ни кесарем. Час за часом, ночь за ночью, я старательно вслушивался в то, что читал мне Дитер, и не менее старательно записывал его слова. Почти все книги были написаны на языках, о существовании которых я даже не подозревал, и мне оставалось лишь надеяться, что мой переводчик не утаит ничего важного. Те же редкие тексты, что был на немецком, итальянском или латыни, я предпочитал изучать сам, сопоставляя прочитанное с записанным со слов Дитера. Как ни странно, счастье мое, но почти все книги так или иначе повторяли либо ссылались друг на друга, различаясь порой лишь в незначительных деталях. С одной стороны, это радовало, потому что картина получалась довольно целостной, и можно было не бояться упущения деталей (разве что, действительно, незначительных). Но с другой – все эти знания были далеко не всеобъемлющими и, как сразу предупредил меня Дитер, вовсе не объясняли всех странностей и не давали ответов на все вопросы.

Тем не менее, тот ужасный и омерзительный мир, который стал ныне неотъемлемой частью моей жизни, приобрел более-менее понятные очертания. Я узнал о Дереве Сефирот, о демонических царях, правящих своими кошмарными легионами, о народах, настолько древних, что даже ни малейшего следа не осталось от них на земле, а только обрывочные упоминания в книгах, которые сами уже стали древностью. Я читал откровения некромантов, блуждавших по полям Преисподней и воочию видевших извращенную красоту замков владык Ада. Я видел изображения дьявольских существ, сделанные обезумевшими от явившегося им ужаса монахами и алхимиками. Некоторые были еще более отвратительны, чем уже встреченные мной, некоторые имели более чем благородный, хотя и по-прежнему противоестественный, вид. И, вот, я дошел до описания великих демонов, некогда низвергнутых царем Соломоном и освобожденных вавилонянами. Это была своего рода знать Ада – король, принц, герцоги и маркизы. Всего семьдесят две знатные персоны. Семьдесят две насмешки над человеком. Семьдесят два смачных плевка в лицо Богу.

Читая о князьях хаоса, я вспомнил о видении, промелькнувшем передо мной после разговора с духом Шарлотты. Когда неведомая сила обрушилась на холм и отбросила меня на несколько десятков шагов от него, я увидел воина, гордо восседавшего на палевой лошади (насколько это исковерканное существо можно было назвать лошадью). Тело его было скрыто под доспехами очень древнего вида, будто бы забрызганными свежей кровью, в одной руке он сжимал оружие, напоминающее гизарму – длинное древко с длинным узким и изогнутым наконечником, имеющим прямое, заостренное на конце ответвление и несколько шипов, торчащих в противоположную от крючковатого наконечника сторону. Голову же он имел как у свирепого льва – с огромными клыками, покрытую гривой то ли из перьев, то ли из чешуи. Маркиз Сабнок, фортификатор Ада. Командующий пятью десятками легионов зловещих и яростных духов. Странствующий по миру в поисках невинных душ, из которых делает камни для стен своих крепостей.

Казалось бы, против такой мощи вся моя ярость и сила были бы даже незаметны. Однако, я ни на секунду не впал в уныние из-за этого – в конце концов, у меня есть целая вечность на поиски знаний, которые помогут мне освободить душу Шарлотты. И ни одному отродью Геенны не будет пощады, случись ему встретиться у меня на пути. Когда-нибудь, мои поиски обязательно увенчаются успехом, но, в любом случае, этот путь мне предстоит пройти в одиночку, довольствуясь лишь редкой помощью случайных спутников типа Дитера. Слишком уж мои соплеменники привыкли к бесцельности своего существования, слишком каждый из них отдалился от прочих и стал «вещью в себе». Примерно через неделю наших заседаний в библиотеке, я спросил у Дитера, почему он поверил в мой рассказ. Он ответил: «Я готов поверить во что угодно, лишь бы хоть ненадолго отогнать этот всепоглощающий ангст, который с каждым годом получает все больше власти надо мной!».

Что же до призраков, которые общались со мной и были невидимы для остальных – в них Дитер тоже не увидел ничего странного. Ведь, даже обретая бессмертие и способности, превышающие человеческие, мы не стремимся развивать их. По сути, многие мои собратья являются не меньшими бюргерами, чем столь ненавистные безликие обыватели из унылых маленьких городков, щедро разбросанных по всей Европе. Не удивлюсь, если бы Дитер, столкнувшись с тварью из Праги, остался лежать в переулке, разорванный на части, несмотря на то, что был бесконечно старше и опытнее меня. Он просто-напросто давно забыл, что значит борьба за выживание. Меня же судьба вовремя сбросила с пьедестала мнимого всемогущества и заставила заглянуть в самые потаенные и забытые подвалы сознания, чтобы извлечь оттуда, казалось бы, совершенно не нужные такому существу, как я, животные инстинкты. Видимо, это еще больше расширило возможности моего разума, благодаря чему я получил возможность общаться с душами умерших и, даже, осязать их.

36

Наконец, настал тот момент, когда библиотека Дитера оказалась исчерпана и более не могла дать мне ни слова новых знаний. Я, бесспорно, почерпнул для себя много нужного, но по главному вопросу так и остался ни с чем. Нигде не было внятного ответа, как мне вернуть душу возлюбленной из демонического плена – только невнятные описания способов заключения разного рода контрактов с духами всех мастей и степеней могущества, да еще более невнятные способы изгнания бесов низших рангов из нашего мира обратно в ад. С другой стороны, все эти древние книги были написаны людьми, соответственно, проблемы их авторов волновали тоже вполне человеческие. Я уже собирался спросить у Дитера, не знает ли он еще кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, как мой гамбургский благодетель сам поделился со мной радостной новостью. Все это время он тоже не сидел сложа руки, а также, как и я, изучал эзотерические откровения древних колдунов, алхимиков и отцов церкви. В обмен же на столь ценные для меня знания, Дитер попросил не отказать ему в одном маленьком капризе.

«Друг мой, – сказал он мне тогда, – позволь мне вкусить твоей крови! О, нет, не бойся – совсем немного, буквально пару глотков. Меня чрезвычайно заинтересовал твой дар… твоя способность с духами умерших. Возможно, вместе с твоей кровью, я смогу получить хотя бы малую его толику». Конечно, я мог отказаться, ведь Дитер совершенно не настаивал на своей просьбе, однако, особых причин для этого у меня не нашлось. К тому же, душа моя, а вы видели, чтобы один вампир пил кровь другого? До того момента, мне даже в голову не могла прийти подобная мысль, и, вероятно, не только мне. И я согласился. В конце концов, мне нужно было чем-то отплатить своему другу за гостеприимство, понимание и помощь. Тем не менее, помня далеко не самые приятные ощущения, которые я испытывал в момент перерождения, когда Вильгельм перегрыз мне горло, и опасаясь, что Дитер может увлечься, я настоял, что никаких укусов не будет. Да и, признаться, не очень хотелось, пусть даже и на мгновение, становиться на одну ступень со смертными. На мой вкус это было бы чем-то сродни извращению.

• Предыдущая
• 28/39
• Следующая