Танец отражений. Память - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 56
- Предыдущая
- 56/207
- Следующая
— Боюсь, ты слишком много разговаривал с Корделией.
— Да, ну… Она тут единственная со мной разговаривала.
Он догнал графа, который замедлил шаги.
Граф болезненно поморщился:
— Это правда. — Он зашагал вверх по крутой каменистой тропе. — Мне очень жаль. — Пройдя еще несколько шагов, он добавил: — Интересно, как мой отец реагировал, когда я шел на риск. Если так, как я, — он отомщен. Но тем более необходимо… знать…
Граф неожиданно остановился и сел, привалившись к стволу.
— Странно, — пробормотал он. Его лицо, разгоряченное от быстрого подъема, вдруг побледнело и покрылось испариной.
— Что? — испуганно спросил запыхавшийся Марк. Он уставился на графа, казавшегося таким странным в необычной перспективе.
— Кажется… мне лучше передохнуть.
— Очень кстати.
Марк опустился на камень. Граф молчал, и у Марка тревожно сжалось сердце.
«Что с ним? С ним явно что-то не то».
Небо стало ярко-синим, легкий ветерок вздыхал в кронах, медленно падали золотые листья…
— Это, — спокойно сказал граф, — не прободение язвы. Оно у меня уже было. Это совсем другое.
Он скрестил руки на груди. Дыхание его участилось.
«Что-то очень нехорошее».
Марк решил, что храбрый человек, изо всех сил старающийся скрыть страх, одно из самых пугающих зрелищ. Храбрый, но не глупый: граф не пытался, например, сделать вид, что все в порядке, и продолжить подъем.
— Вы плохо выглядите.
— Я себя плохо чувствую.
— Что с вами?
— Э-э… боюсь, боль в груди, — признался он с явным смущением. — По правде говоря, довольно сильная. Очень… странное… ощущение. Вдруг появилось после очередного шага.
— Это не может быть несварение желудка, а?
— Боюсь, что нет.
— Может, вам следует вызвать помощь по комму, — робко подсказал Марк. Уж он-то определенно ничем не поможет, если это что-то серьезное. А все говорит именно за это.
Граф хрипло рассмеялся:
— Я его не взял.
— Что?! Вы же премьер-министр, вам не положено ходить без…
— Я хотел, чтобы у нас был спокойный разговор, без помех. Ради разнообразия, чтобы помощники министра из Форбарр-Султана не донимали меня расспросами, где лежат их папки с текущими делами. Я раньше… делал это для Майлза. Иногда, когда дел становилось слишком много. Все просто с ума сходили, но в конце концов… они… смирились. — На последнем слове его голос сорвался. Он лег на спину, на подстилку из прелых листьев. — Нет… Так не лучше.
Он протянул руку, и Марк, замирая от ужаса, помог ему снова сесть.
«Парализующий токсин… сердечная недостаточность… Я должен был остаться с вами наедине… Ждать на ваших глазах минут двадцать, пока вы будете умирать…»
Как это произошло? Черная магия? Может, он и правда запрограммирован и какая-то частичка его существа делает вещи, о которых сознание даже не подозревает, как при раздвоении личности?
«Неужели это сделал я? О Боже!»
Граф заставил себя улыбнуться.
— Не пугайся так, мальчик, — прошептал он. — Просто вернись к дому и пришли моих телохранителей. Это близко. Обещаю не двигаться.
И опять хрипло засмеялся.
«Я не следил за дорогой, когда мы поднимались. Я шел за вами».
Не сможет ли он нести?.. Нет. Марк не был медиком, но с леденящей ясностью осознавал, что пытаться двигать этого человека было бы огромной ошибкой. Даже при своей новой солидности он намного легче графа.
— Хорошо.
Заблудиться будет нелегко, так ведь?
— Вы… вы…
«Не смейте умирать. Только не сейчас!»
Марк повернулся и побежал трусцой, поскальзываясь и переходя, где можно, на бег. Направо или налево? Налево, вниз по широкой дороге. Но где они на нее вышли? Они пробились сквозь кустарник — но кустарник рос вдоль барьеров, и просветов в нем было штук пять. Вот барьер, который они миновали. Или нет? Они все похожи.
«Я заблужусь в этих проклятых лесах и буду кружить… двадцать минут, пока мозг у него не умрет, а он не похолодеет, и они все решат, что я это сделал специально…»
Он споткнулся, налетел на дерево и с трудом удержался на ногах. Ему вдруг показалось, что он — пес из мелодрамы, спешащий за помощью: прибежав, он сможет только лаять, скулить, валиться на спину… и никто его не поймет. Он уцепился за дерево, задыхаясь и затравленно озираясь. Кажется, мху полагается расти с северной стороны деревьев, или это только на Земле?.. А! Вот и ручей. Они шли вверх по течению или вниз?
«Ах, тупица, тупица, тупица!»
Закололо в боку.
Ура! Впереди показалась высокая женская фигура. Элен направляется обратно. Он не только не заблудился, но и нашел помощь! Он попытался крикнуть. Получился какой-то хрип, но Элен услышала, обернулась, увидела его и остановилась. Он заковылял к ней.
— Что на тебя нашло?
Холодное раздражение сменилось любопытством, к которому подмешивалась тревога.
Марк с трудом выговорил:
— Графу… стало плохо… в лесу. Можно… вызвать туда телохранителей?
Она нахмурилась и с подозрением спросила:
— Плохо? Как это? Час назад он был абсолютно здоров!
— Очень плохо, ради Бога, скорее!
— Что ты с ним… — начала Элен, но, заметив его смятение, остановилась. — В конюшне есть комм, это ближе всего. Где ты его оставил?
Марк неопределенно махнул рукой:
— Где-то… Не знаю, как вы называете… По дороге к месту для пикников. Так можно понять? Что, у вашей чертовой охраны нет сканеров? — Он заметил, что чуть не подпрыгивает с досады на ее медлительность. — У тебя ноги длиннее! Иди!
Элен наконец поверила и бросилась бежать.
Повернувшись, он снова помчался вверх, туда, где оставил графа. Может, лучше поискать убежище? Если угнать флайер и добраться до столицы, можно ли найти какое-нибудь галактическое посольство, которое предоставит ему политическое убежище?
«Она думает, что я… Они все решат, что я…»
Проклятие, он сам себе не доверяет, почему ему должны доверять барраярцы? Может, лучше сэкономить силы и прямо сейчас покончить с собой — здесь, в этом дурацком лесу? Но оружия нет, и скалы слишком низкие — не разобьешься.
Граф лежал на спине возле поваленного дерева. Дыхание прерывистое, руки сжаты. Очевидно, боль усилилась. Но он не умер. Пока не умер.
— Привет, мальчик, — с трудом проговорил граф.
— Элен побежала за помощью. — Марк посмотрел наверх, прислушался.
«Но их еще нет».
— Хорошо.
— Не надо… разговаривать.
Это заставило графа отрывисто засмеяться, что еще сильнее сбило ему дыхание.
— Только Корделии… удавалось… заставить меня заткнуться.
Но выговорив это, он замолчал. Марк благоразумно оставил последнее слово за ним.
«Живи! Не оставляй меня так!»
Сверху донесся знакомый свистящий звук. Элен решила проблему транспортировки — воздушный мотоцикл. Позади Элен, обхватив ее за талию, примостился мужчина в зеленом мундире Службы безопасности. Элен стремительно опустила мотоцикл через тонкие ветви, которые только затрещали. Ветви хлестали ее по лицу, оставляя на коже красные полосы, но она ни на что не обращала внимания. Когда до земли оставалось полметра, мужчина спрыгнул с мотоцикла.
— Отойди! — рявкнул он на Марка. По крайней мере у него хоть аптечка с собой. — Что ты с ним сделал?
Марк попятился поближе к Элен:
— Он врач?
— Нет, просто медик.
Медик поднял голову и сообщил:
— Это — сердце, но я не знаю, в чем дело. Не вызывайте сюда врача премьер-министра, пусть он встретит нас в Хассадаре. Незамедлительно. Думаю, нам нужна хорошая больница.
— Так. — Элен стремительно отдала приказы в наручный комм.
Марк попытался помочь им устроить графа на воздушном мотоцикле — между Элен и медиком. Но тот гневно бросил Марку:
— Не прикасайся к нему!
Граф открыл глаза и прошептал:
— Эй! С парнем все в порядке, Джази! — Медик увял. — Все в порядке, Марк.
«Он же при смерти, черт возьми, и все равно думает о будущем. Он пытается отвести от меня подозрения».
- Предыдущая
- 56/207
- Следующая
