Третий курс - Кащеев Денис - Страница 28

• Предыдущая
• 28/56
• Следующая

Некоторое время Юннат внимательно изучал высветившиеся на мониторе колонки цифр.

– Кто прокладывал курс? – спросил он, наконец.

– Курсант Мейер, од-сун! – с нескрываемой гордостью за подчиненного сообщила Эмма. – Согласно…

– Отставить маневр! – резко прервал ее офицер-наблюдатель.

– Что? – растерялась Маклеуд.

– Отставить маневр. Выполнять приказ! – аж взвизгнул Свар.

– Это… Майк, отставить маневр, – пробормотала ничего не понимающая Эмма. – В чем дело, од-сун? – она вместе с креслом повернулась к Юннату.

– Этот ваш, с позволения сказать, курс – никуда не годится! – безапелляционно заявил офицер-наблюдатель. – Вот здесь – это у вас что? – его палец ткнулся в одно из множества чисел на экране.

– «Ворота» Эс-3-Ми-212, – угрюмо ответил со своего места Мейер.

– Я не вас спрашиваю, курсант! – осадил его Свар.

– «Ворота» Эс-3-Ми-212, – повторила Эмма.

– «Ворота» Эс-3-Ми-212! – передразнил ее Юннат. – А вам известно, курсант, что это за «ворота» – Эс-3-Ми-212?

– Обычные «ворота», – пожала плечами Маклеуд. – Мерцающие…

– Вот! – торжественно поднял вверх указательный палец офицер-наблюдатель. – Наконец-то я среди этого детского лепета слышу что-то конкретное. Совершенно верно! Мерцающие «ворота». Вы хоть смотрели период их мерцания, курсант?

– Разумеется, од-сун! У нас… – начал было Майкл.

– Разговор не с вами, Мейер! – гаркнул Юннат. – Экипажу корвета – официальное замечание за повторное нарушение субординации. Итак, Маклеуд?

– Разумеется, од-сун. Исходя из периода мерцания «ворот» Эс-3-Ми-212, наш минимальный запас при прохождении составит тридцать стандартных минут. Реальный запас, без учета возможной погрешности – шестьдесят стандартных минут, при допустимой норме – пятнадцать стандартных минут, в боевой обстановке – пять стандартных минут.

– Вот именно, что без учета погрешности! – бросил Свар. – Нормы, к вашему сведению, установлены для опытных пилотов, когда же курс прокладывают молокососы вроде вас, вероятность ошибки следует увеличить как минимум на порядок! Короче: следовать рассчитанным курсом запрещаю!

– Но од-сун! – Эмма аж привстала. – Почему?! Курс хорош, мы пройдем «ворота» Эс-3-Ми-212 с солидным запасом, я уверена…

– А я – нет!

– Но… При перепрокладке курса потери во времени составят не менее тридцати стандартных минут, – выложила свой последний аргумент Маклеуд. – С учетом противостояния с «Бурком»…

– А вот это меня уже не касается, – отрезал Юннат. – Как офицер-наблюдатель «Альга», я запрещаю небезопасный курс! Как только будет готов новый – представьте его мне на утверждение. Я буду ждать у себя, – и, вальяжно развернувшись, сопролец покинул рубку.

В повисшей в отсеке тишине был слышен лишь лихорадочный стук клавиш под пальцами вахтенного навигатора.

На первой контрольной точке отставание «Альга» от «Бурка» составило семнадцать условных баллов, на второй (курс вновь пришлось в последний момент перерассчитывать, плюс, точнее минус – очередное официальное замечание) – уже двадцать восемь. После учебных стрельб разрыв немного сократился, но по-прежнему превышал двадцать очков.

В каютах, кубриках и кают-компании «Альга» царило уныние, но если в первые и вторые Юннат почти не заглядывал, то в офицерской столовой появлялся регулярно и засиживался надолго, да не один, а со своим четвероруким другом. Злод совершенно по-человечески восседал за столом, ловко орудуя ножом и вилкой, в первый же день освоил управление синтезатором, коды, правда, вводил наобум, и если полученное блюдо его почему-либо не устраивало – бесцеремонно швырял его на пол. В другой ситуации это, пожалуй, выглядело бы даже забавно, но ни Иван, ни Эмма, ни, тем более, Глеб, прелести реалити-шоу, участниками которого они невольно стали, не оценили. Соколов на второй день и вовсе перестал являться на обед и ужин, предпочитая питаться с матросами.

Избежать встреч с шимпанзе это ему, впрочем, не позволяло: Свар оформил своему любимцу допуск, аналогичный собственному (кажется, для этого ему пришлось формально включить Злода в состав экипажа, но сопрольца сие препятствие, похоже, нисколько не смутило), открывать двери обезьяна научилась без труда, и теперь столкнуться с ней можно было где угодно: в машинном отделении, в туалете и даже в твоей собственной каюте. Особенно Злоду почему-то полюбился санузел батарейной палубы: он без устали таскал туда какие-то тряпки, обрывки бумаги и прочий мусор (отдельный вопрос, где он ухитрялся его находить – и это при царящем на корвете идеальном порядке), судя по всему, намереваясь устроить там что-то вроде гнезда. Сначала все это при первой же возможности решительно уничтожалось экипажем, но шимпанзе не сдавался, упрямо восстанавливая разрушенное. Так или иначе, пользоваться этим туалетом стало абсолютно невозможно, и на домовитую обезьяну махнули рукой.

При всем при этом надо признать, что до поры до времени чувства, испытываемые экипажем «Альга» к своему офицеру-наблюдателю, на Злода автоматически не переносились. Многие матросы, особенно, почему-то, из числа «извозчиков», вовсе не питая никаких иллюзий насчет Юнната, охотно угощали шимпанзе сэкономленным за ужином десертом, смеялись над его ужимками и не слишком возмущались, если их немногочисленные личные вещи оказывались вдруг в беспорядке разбросанными по кубрику. Ивана, невзлюбившего Злода с первого взгляда, это отчасти удивляло, но понимая, сколь необходима команде в сложившейся ситуации хоть какая-то разрядка, он предпочитал не вмешиваться. Что касается Соколова, то тот, несмотря на робкий ропот матросов, сразу же настрого запретил своему подразделению любые контакты со Сваровым любимцем.

При старте к третьему контрольному пункту «Альг» впервые не потерял времени на перепрокладку курса. Дело тут было, разумеется, вовсе не в неожиданном либерализме Юнната – выложенный вахтенным офицером (на сей раз эта роль досталась Глебу) на его суд расчет сопролец вновь безапелляционно завернул, но не ожидавший от него ничего хорошего Соколов заранее попросил навигаторов подготовить пару запасных вариантов. Первый из них Сваром был также отвергнут с порога как небезопасный, зато во втором, оперативно выведенном на экран Сасаки Тацуки, придраться оказалось совершенно не к чему (минимальный запас при прохождении мерцающих «ворот» – семьдесят стандартных минут, если закладывать больше – вообще курс не проложишь), и корвет в кои-то веки начал разгон вовремя.

Дождавшись прохода первых «ворот» – это был вход в стабильный тоннель, и посему никаких неожиданностей здесь даже теоретически возникнуть не могло – Юннат, наконец, убрался из рубки. Оставшиеся – Соколов, Голицын и пара навигаторов – не сговариваясь, облегченно вздохнули.

– Ну что, поздравляю, – проговорил Иван, вставая. – По крайней мере обошлось без замечаний.

– По прилету поздравишь, – буркнул Глеб, разворачиваясь навстречу другу вместе с креслом. Впрочем, было видно, что произведенным стартом он весьма доволен.

– Курс очень плохой? – поинтересовался Голицын.

– Обижаешь, начальник! Хороший курс, ровный. «Бета» только такими и ходит. Так что догнать, конечно, не догоним, но и сильно не отстанем.

– Ну, «не отстанем»… А нагонять-то когда будем?

– Когда, когда… Я-то откуда знаю, когда? В криске.

– Шутишь? Двадцать один балл?

– А что делать? Зато там Юнната не будет. «Шесть – ноль» и проход через «ворота» – вот тебе и двадцать один балл! Так что все пока в наших руках… – согласно программе, завершиться экзамен должен был матчем сборных «Альга» и «Бурка» по криску. Впрочем, рассчитывать на победу с «сухим» счетом в противостоянии с Мазовецки, Чаном Бяо и Чжу Пэном, и это не считая Маленького – было, скажем так, смело. – Сасаки, когда там у нас выход из тоннеля? – обернулся Соколов к дежурному навигатору.

– Через двадцать пять стандартных минут, од-ин, – сверившись с показаниями приборов, ответил тот.

• Предыдущая
• 28/56
• Следующая