Хозяин музея Прадо и пророческие картины - Сьерра Хавьер - Страница 24

• Предыдущая
• 24/50
• Следующая

Марина не отвечала целую вечность. Она рассматривала витрину так внимательно, словно ей было необходимо запомнить все выставленные напоказ книги, а затем, печально улыбнувшись, сказала:

— Можешь смеяться, Хавьер, но на самом деле произошло еще кое-что.

— Что же?

— Вчерашний посетитель довольно долго вещал о смерти, произнес целый монолог. Мне показалось, что он свихнулся на этой теме.

— А говоришь, он тебе не угрожал...

— Нет, не угрожал. Рассуждал о смерти абстрактно. Твердил, мол, нужна великая добродетель, чтобы приготовиться к достойной смерти. Да! И еще он добавил, что нам необходимо научиться уходить налегке, как древние. Ну и всякое такое. Это звучало странно, очень странно.

От меня не ускользнуло, что от воспоминаний Марину опять затрясло, и я обнял ее, стараясь утешить. Впервые наши тела соприкоснулись так близко, и нас затопила волна эмоций, создавая ощущение, будто мы одно целое. Сколько длилось это мгновение, определить невозможно, но тогда мне хотелось, чтобы оно не кончалось никогда. Я протянул руку и с нежностью погрузил пальцы в ее волосы.

— Успокойся, все прошло.

— Он твердил о смерти так странно... — пробормотала Марина, не замечая моей робкой ласки, будто все еще не могла отделаться от навязчивого воспоминания.

— Зачем же он тебе наговорил столько всего?

— Не знаю, Хавьер. — Она выскользнула из моих рук раньше, чем я успел это осознать. — Тот тип требовал только одного — чтобы ты держался подальше от злополучного маэстро из Прадо. По его мнению, ты на подступах к ложному учению, идеям нечестивой, злокозненной эпохи. И я испугалась! Очень сильно испугалась! — Глаза Марины вдруг наполнились слезами.

— Чепуха какая-то, — промолвил я. — Полная бессмыслица.

— Ой! — воскликнула она. — Перед уходом он передал мне кое-что для тебя!

Марина потерла глаза и принялась лихорадочно рыться в сумке. Отыскав несколько сложенных пополам больших листов бумаги, она помахала ими передо мной. Тонкая пачка состояла из трех или четырех фотокопий рисунка, скорее, даже эскиза, выполненного пером и тушью. С первого взгляда мне почудилось изображение египетской мумии, но я отверг идею как нелепую.

— Что это?

— Ключ. Он так сказал. «Ключ к вратам славы». Он настоятельно просил тебя поразмышлять над ним с открытым сердцем и отказаться от пагубных заблуждений. И тогда, возможно, ты сумеешь противостоять злу.

Весьма заинтригованный, я просмотрел бумаги. Это оказались фотокопии страниц из старого популярного журнала «Ла илюстрасьон де Мадрид». И я почти не ошибся, на них действительно был представлен рисунок высохшего, почерневшего мертвого тела, который сопровождался надписью, превращавшей его в чрезвычайно любопытный документ: «Император Карл V, выполнено с натуры в 1871».

— Что ты собираешься с этим делать? — Марина смотрела на меня с недоверием и страхом, отводя взор от жутковатого рисунка.

— Заняться данным вопросом, естественно, — улыбнулся я. — Противодействие злу всегда являлось благой целью.

— А почему бы тебе не выбросить все это из головы и никуда не ввязываться?

— Не могу. — Я вновь обнял Марину за плечи, уводя ее прочь от витрины. — И тем более теперь, когда начинается самое интересное.

К сожалению, блаженное ощущение близости, которое я испытывал минуту назад, бесследно исчезло.

Я не просто прочитал страницы старого журнала. Я их буквально проглотил. После того как проводил Марину до дома ее тети Эстер и уговорил переночевать там вместе с сестрой, у меня оставалось мало времени, чтобы спокойно изучить бумаги. Нетерпение объяснялось двумя причинами: во-первых, меня интересовало содержание документов, а во-вторых, я полагал, что оно поможет напасть на след неожиданно возникшего на горизонте мистера Икс, так напугавшего Марину. Сначала мне никак не удавалось сосредоточиться. Не нравилась мысль, что за мной могут следить. Однако вскоре страхи утихли. Я обожал читать старые издания. С ними происходила та же история, что и с картинами: через несколько мгновений они переставали быть чем-то осязаемым, утратив материальную сущность, и превращались в окно, позволявшее заглянуть в прошлое.

Журнал «Ла илюстрасьон де Мадрид», откуда были скопированы материалы, выходил раз в две недели и являл собой дивный образец эклектики. Его редактором был поэт-романтик Густаво Адольфо Беккер, питавший склонность к мистическим сюжетам о призраках, привидениях, неприкаянных душах. Содержание журнала отличалось большим разнообразием, непринужденно охватывая широкий спектр тем — от политики до культуры. В одном выпуске поэзия уживалась с эссе о веяниях парижской моды и рассказами с восточным колоритом, а по соседству на боковой полосе могли разместиться репортажи об общественных работах на улице Орталеса. Позднее я выяснил, что издание просуществовало всего три года. Сеньор Икс передал мне страницы из выпуска от 15 января 1872 года. Прежде всего мое внимание привлекло сообщение, что некто пробрался в королевский Пантеон в Эскориале, вскрыл саркофаг Карла V и убедился, что тело не подверглось разложению, а мумифицировалось, причем сохранилась даже борода. Я ни разу не слышал об осквернении могилы императора и короля Испании и тем более не подозревал, что существуют документы, подтверждавшие сей прискорбный факт. Но зачем мистеру Иксу понадобилось познакомить меня с ними? К чему он меня подталкивал? И что еще интереснее, от чего пытался отвлечь?

Текст, сопровождавший рисунок, давал еще больше пищи для размышлений, чем само изображение. По сути, это было открытое послание одного художника другому, точнее, пространная дарственная надпись автора рисунка Мартина Рико, перспективного ученика Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо, сеньору Мариано Фортуни, в то время самому известному живописцу в стране. В письме Рико не уточнял, почему вдруг решил рассказать Фортуни об авантюрном походе ко гробу Карла V, зато не поскупился на реверансы в адрес своего маститого товарища по ремеслу. Что касается участников переписки, то прежде всего наводил на размышления факт, что Фортуни имел хорошие связи в музее Прадо. В конце шестидесятых годов он женился на дочери Федерико де Мадрасо, тоже художника, служившего директором пинакотеки. Может, именно туда хотел отправить меня мистер Икс? В залы музея, посвященные живописи XIX века? В вотчину Мадрасо? И что мне полагалось там обнаружить? На всякий случай я еще раз внимательно прочитал письмо:

• Предыдущая
• 24/50
• Следующая