Всем парням, которых я когда-либо любила (ЛП) - Хан Дженни - Страница 46

• Предыдущая
• 46/60
• Следующая

– Итак, Дэнни, – начинает бабушка. Мы с Китти переглядываемся через стол, поскольку знаем, что будет дальше. – Ты встречаешься с кем-нибудь? Ходишь на свидания?

Папа краснеет.

– Э-э… не часто. Моя работа отнимает много времени…

– Не хорошо мужчине быть одному, Дэнни, – кудахчет бабушка.

– У меня есть мои девочки, которые могут составить мне компанию, – отвечает папа, пытаясь казаться веселым и ненапряженным.

Бабушка смеряет его холодным взглядом.

– Я не это имела в виду.

Когда мы убираем посуду, бабушка спрашивает меня:

– Лара Джин, ты бы возражала, если бы у твоего папы появилась подружка?

Мы с Марго обсуждали это на протяжении многих лет. Чаще всего поздно ночью в темноте. Если бы папа намерился с кем-то встречаться, то какую женщину рядом с ним мы бы захотели видеть? Ту, у которой хорошее чувство юмора, которая добрая, в общем, все в этом духе. Ту, которая была бы строга с Китти, но не слишком сильно держала бы ее в узде, чтобы не подавить все ее особенности. Ту, которая не пыталась бы заменить нашу маму. Марго всегда яростно отстаивает именно этот пункт. «Китти нуждается в маме, но мы достаточно взрослые и не нуждаемся в материнской заботе» – утверждает она.

Из нас троих Марго была бы наиболее критичной. Она невероятно предана памяти мамы. Я, конечно, тоже, но в течение этих лет были времена, когда я думала, что было бы хорошо иметь кого-то. Кого-то постарше, леди, которая знает об определенных вещах, например, как правильно наносить румяна или как флиртовать, чтобы избежать штрафа за превышение скорости. Вещах, которые пригодились бы в будущем. Но этого так и не произошло. Папа бывал на нескольких свиданиях, но у него нет постоянной подружки, которую он мог бы привести домой. Что было своего рода облегчением, но теперь, когда я повзрослела, постоянно думаю о том, что будет после моего ухода, когда останутся только Китти и папа, а затем в скором времени останется только папа. Я не хочу, чтобы он был один.

– Нет, – отвечаю я. – Я была бы совсем не против.

Бабушка одобрительно смотрит на меня.

– Хорошая девочка, – произносит она, и я ощущаю внутри теплоту и уют, то же самое я чувствовала после чашечки чая «Ночь-Ночь», которую мне делала мама, когда я не могла заснуть. С тех пор папа заваривал его мне несколько раз, но вкус всегда был совершенно другим, а мне никогда не хватало смелости сказать ему об этом.

Рождественское изобилие печенья начинается с первого декабря. Мы достаем все старые поваренные книги мамы и журналы по кулинарии, раскладываем их на полу в гостиной и включаем рождественский альбом Чарли Брауна. Рождественская музыка запрещена в нашем доме до первого декабря. Не помню, кто придумал это правило, но мы его соблюдаем. Китти составляет список печенья, которое мы точно испечем и которое под вопросом. Существует несколько неизменных. Папа любит полумесяцы с орехом пекан, так что эту сладость мы готовим всегда, так же как и сахарное печенье, поскольку оно просто само собой разумеющееся. «Сникердудль» для Китти, имбирное печенье для Марго и печенье «Каугерл» для меня. Джош любит с клюквой и белым шоколадом. Хотя, думаю, в этом году мы должны все перемешать и сделать другое печенье. Не все заменить, но, по крайней мере, приготовить несколько новых.

Питер заехал после школы, чтобы позаниматься химией, и спустя часы он до сих пор здесь. Мы с Питером и Китти в гостиной просматриваем поваренные книги. Папа на кухне слушает Эн-Пи-Ар[18] и готовит нам на завтра обед.

– Пожалуйста, больше никаких бутербродов с индейкой, – окликаю я.

Питер слегка толкает меня локтем и беззвучно говорит одними губами: «Избалованные», указывая на нас с Китти.

– Без разницы. Твоя мама готовит тебе обед каждый день, – шепчу я.

Папа откликается:

– Эй, я тоже устал от остатков, но что нам остается делать? Выбрасывать?

Мы с Китти переглядываемся.

– В точку, – говорю я. У отца есть пунктик по поводу выбрасывания еды. Интересно, если я сегодня ночью прокрадусь на кухню и выкину остатки, он заметит? Наверное, заметит.

– Если бы у нас была собака, – громко припевает Китти, – не было бы никаких остатков. – Она подмигивает мне.

– Какую собаку ты хочешь? – спрашивает ее Питер.

– Не вселяй в нее надежды, – говорю я ему, но он лишь отмахивается от меня.

Китти сразу же отвечает:

– Акиту. С рыжим мехом и хвостиком цвета корицы. Или немецкую овчарку, которую я смогла бы натренировать, чтобы сделать из нее собаку-поводыря.

– Но ты же не слепая, – говорит Питер.

– Но однажды я могу ослепнуть.

Ухмыляясь, Питер покачивает головой. Снова толкает меня локтем и восхищенным голосом произносит:

– Не могу поспорить с ребенком.

– Это практически бесполезно, – соглашаюсь я. Я поднимаю журнал, чтобы показать Китти. – Что думаешь? О печенье «Кримсикл»? – Китти записывает их как возможные.

– Эй, а что насчет этих? – Питер швыряет кулинарную книгу мне на колени. Она открыта на рецепте печенья с изюмом.

Я давлюсь.

– Ты что, шутишь? Ты же шутишь, верно? Печенье с изюмом? Отвратительно.

– Когда печенье с изюмом приготовлено правильно, оно может быть действительно вкусным, – защищается Питер. – Моя тетушка Триш, бывало, пекла печенье с изюмом, а сверху покрывала мороженным, и оно было великолепным.

– Положи мороженное на что угодно, и оно будет вкусным, – говорит Китти.

– Не могу поспорить с ребенком, – произношу я, и мы с Питером улыбаемся друг другу поверх головы Китти.

– Намек понят, но это было необычное печенье с изюмом. Не такое, как пропитанная буханка с финиками. В нем били и орех пекан, и сушеная вишня, и черника, и еще много всего вкусного. По-моему, она называла его кексом «Воспоминания об одном рождестве».

– Я обожаю эту историю! – восклицаю я. – Она моя любимая. Такая хорошая, но такая печальная.

Питер и Китти выглядят озадаченным, поэтому я объясняю:

– «Воспоминания об одном рождестве» – короткий рассказ Трумена Капоте. Он о мальчике по имени Бадди и его старшей кузине, которая заботилась о нем, когда он был маленьким. Они копили деньги в течение всего года, чтобы купить ингредиенты для печенья, а потом разослали их в качестве подарков для друзей, даже президенту отправили.

– И почему она такая грустная? – интересуется Китти.

– Потому что они были лучшими друзьями, Бадди и его кузина, и они любили друг друга больше всех на свете, но потом их разлучили, поскольку семья посчитала, что девушка недостаточно хорошо о нем заботилась. И, может быть, так оно и было, но, возможно, это не имело значения, потому что она была его родственной душой. В конце она умерла, а у Бадди даже не получилось с ней попрощаться. И это реальная история.

– Это удручает, – произносит Питер. – Забудьте о печенье с изюмом.

Китти перечеркивает печенье с изюмом в своем блокноте.

Когда я листаю старый журнал «Хорошее домашнее хозяйство», раздается звонок в дверь. Китти встает и бежит к двери.

– Проверь, кто там, прежде чем открывать, – кричу я ей вслед. Она всегда забывает сначала проверить.

– Джош! – Слышу я ее визг.

Питер резко поднимает голову.

– Он пришел повидаться с Китти, – сообщаю я ему.

– Ага, конечно.

Джош заходит в гостиную с висящей на шее Китти, словно обезьянкой.

– Привет, – говорит он, сверкая глазами в направлении Питера.

– Привет, дружище, – отвечает Питер настолько дружелюбно, насколько может. – Присаживайся.

Я странно посматриваю на него. Всего секунду назад он был ворчливым, а теперь счастливый, как моллюск. Я не понимаю парней.

Джош приподнимает полиэтиленовый пакет.

– Я принес обратно вашу кастрюлю.

– Это Джош? – кричит папа с кухни. – Джош, хочешь перекусить? Бутерброд с индейкой?

Уверена, что он откажется, потому что наверняка у себя дома съел столько же оставшихся бутербродов с индейкой, сколько и мы, но он соглашается. Джош выпутывается из объятий Китти и плюхается на кушетку.

• Предыдущая
• 46/60
• Следующая