Освободитель - Суворов Виктор - Страница 29

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая

То, как он вел себя с подчиненными, нельзя назвать бескультурьем, это было просто хамство. Нас удивляло то, что он никогда не читал никаких книг. Мы, все его подчиненные, видели в нем лишь сочетание жестокости, нетерпимости, хамства и скотства. Я никогда не встречал человека, служившего под его командованием, имевшего другое мнение о нем. В то же время для командования он был образцом отношения к делу.

Ему везло: за годы пребывания в Сирии ему не пришлось ни разу встретиться с противником и в бою продемонстрировать свои блестящие командирские качества. (Там, правда, таких советников вроде него хватает, их успехи в боях теперь всемирно известны). После Сирии Дуров стремительно пошел вверх. Я совсем не удивлюсь, если в один прекрасный день прочитаю в газете о том, что, например, генерал-полковник Дуров назначен командующим Московским военным округом. Именно там ему место. Там таких любят. А может быть, я его недооцениваю? Может быть, таких еще выше поднимать надо?

Межконтинентальная баллистическая ракета «8-К-84» была венцом творения и верхом совершенства. Дальность, точность, многозарядная боевая часть с индивидуальным наведением каждой боеголовки, мощная бортовая станция поиска и подавления противоракетных локаторов, целый комплект различных приборов, защищающих ракету в полете от попыток ее уничтожить. Ракета сочетала в себе лучшие качества жидкостных и твердотопливных носителей. Она была капсульной, то есть топливо и окислитель были заключены в специальные сверхпрочные легкие капсулы, что позволяло заправлять ракету не за два часа до старта, а прямо на заводе, и потом хранить ее в шахте 10 или 15 лет с возможностью запустить в любую минуту. Но в капсулах находилось жидкое топливо и жидкий окислитель, и оттого управление ракетой в полете и регулирование режимов горения были тоже очень простой и даже приятной задачей. Особым преимуществом была ее устойчивость от ядерных взрывов при хранении в шахте. Если противник первым начнет войну и ядерный взрыв произойдет прямо у оголовка шахты, это ракете не причинит никакого вреда, потому что она была не только капсульной, но и контейнерной. Ракета на мощных амортизаторах подвешена внутри контейнера, и все пространство между ракетой и внутренними стенками контейнера заполнено инертным газом, который выполняет роль подушки при любых ударах. Но и сам контейнер тоже подвешен на амортизаторах внутри сверхпрочной шахты, закрытой сверху двухсоттонной железобетонной плитой. Ядерный взрыв, даже совсем рядом, не может причинить ей вреда. Но живучесть каждой ракеты обеспечивалась еще и тем, что каждая из них была автоматически связана со спутниками предупреждения: если американцы проводят массовый запуск своих ракет, ракеты «8-К-84», не дожидаясь никаких команд, стартуют навстречу. Но даже если и эта система не сработает, то любая ракета могла реагировать на то, что все командные пункты, сдерживающие ее, уничтожены. Тогда каждая ракета стартует сама и мстит за свои командные пункты.

«8-К-84» было последнее, что создал гений Королева. Ракета давала в руки советского руководства еще один козырь. Раньше любая ракета, стартовавшая из шахты, полностью выводила пусковую шахту из строя. Это заставляло в случае переговоров бороться за право существования каждой шахты.

Последняя королевская ракета стартовала не из шахты, а из контейнера, подвешенного в шахте. Кроме того, возможность регулировать режимы позволяла производить «мягкий» запуск, ракета очень плавно покидала контейнер, не причиняя никакого вреда шахте. Все советские шахты, таким образом, становились шахтами многоразового использования. Это давало советским руководителям громадные преимущества: можно оговорить количество шахт на переговорах. Ограничивая количество шахт, американцы ограничивали число ракет, шахты-то одноразового действия. Они себя ограничивали, а мы нет!!! Мы могли наштамповать ракет, спрятать их в железнодорожных туннелях, а во время войны стрелять из каждой шахты по многу раз!!! Даешь САЛЮТ!!! Да здравствуют мирные инициативы Советского Союза и лично Леонида Ильича!!!

Гвардии лейтенант Головастов полюбил ракету с первого взгляда. С раннего утра до глубокой ночи он изучал незнакомку. Она снилась ему в коротких отрывочных снах, и, просыпаясь утром, он, блаженно улыбаясь, снова и снова мысленно пробегал по бесчисленным реле и сопротивлениям, блокам и подблокам.

Месяцев через шесть он уже мысленно мог бродить по ее нескончаемым трубопроводам и кабельным колодцам, электрическим цепям, как по улицам маленького, с детства знакомого и родного городка, где каждый перекресток и каждый камень может напоминать какую-нибудь незабываемую историю.

Гвардии лейтенант уходил из ракетного ангара только потому что был режим, который повелевал, чтобы в 18.55 ежедневно ангар был опечатан и включены электронные системы защиты.

Еще через три месяца ракета превратилась для него из очаровательной незнакомки в часть его собственного существа, он больше не мог жить без нее, как мы не можем жить без мозга или без сердца.

Ракета была одной из первых серийных и оттого находилась под постоянным контролем КБ. Конструкторы и инженеры приезжали в ракетный полк очень часто. То их приезжало двое-трое, и они часами копались то в двигателе, то в головной части. Иногда их приезжало сразу человек тридцать, и тогда на несколько суток ракету исключали из расписания боевого дежурства.

Однажды один из приезжих обратился к лейтенанту с самым пустяковым вопросом и, услышав ответ, вдруг удивленно повернулся к нему. Они поговорили еще минут пятнадцать, после чего приезжий пожал руку лейтенанту.

– Послушайте, лейтенант, сейчас здесь присутствуют ведущие конструкторы ракеты. Каждый из нас имеет немалый опыт работы с носителями, но вы можете разговаривать с нами, как с равными. Уровень ваших знаний просто поразителен. Откуда это у вас?

– Я ее просто люблю.

– Послушайте, лейтенант, вам здесь не место. У вас аналитический ум и феноменальная память. Конечно, вам нечего делать в академии. Академия – это кладбище слонов. В академии преподают те, кто неспособен к самостоятельной творческой деятельности. Больше того, что вы уже знаете, академия вам все равно не даст. И в то же время вам нужна академия, только ради бумажки. Вы же знаете нашу систему: без бумажки – ты букашка, а с бумажкой – человек! Не теряйте времени, подавайте рапорт в академию, а оттуда в КБ. Быть вам Генеральным конструктором лучших в мире ракет!

– Спасибо.

– Очень жаль, недавно умер один очень большой человек…

– Да, я знаю.

– Он бы вас, конечно, безо всяких академий к себе забрал, ему и не такое позволялось… он двери в Центральном Комитете ногой открывал… И последнее, лейтенант, мне бы очень хотелось знать ваше мнение о ракете. В двух словах. Что-нибудь еще, кроме «люблю» и «очень люблю».

– Ее можно значительно улучшить.

– А не перехвалил ли я вас, лейтенант? Не слишком ли вы себе много позволяете?

Лейтенант сжал губы и упрямо повторил:

– Ее можно значительно улучшить.

Он знал, что кощунствует. Он знал, что оскорбляет конструктора. Никогда раньше лейтенант не позволял себе даже мысли о том, что в ней можно хоть что-то изменить. Решение пришло само собой и именно сейчас. Решение простое и ослепительное в своей простоте.

Каждая ракетная шахта замаскирована так, что ни случайный охотник, оказавшийся в этих глухих краях, ни разведывательный спутник из космоса – не могут увидеть чего-нибудь интересного и необычного. То на двухсоттонной закрывающей шахту плите скалу соорудят, которая вместе с плитой может в сторону сдвигаться, то ельничек на плите посадят. Но два раза в год вся маскировка нарушается. Регламентные работы. Общая проверка ракеты, головной части и шахты. Тайга наполняется голосами и ревом двигателей. Ракету с контейнером поднимают на поверхность, просматривают, прослушивают, прощупывают. На десять суток ракета исключается из расписания боевого дежурства. Это обязательные полковые сезонные регламенты, но кроме них существуют выборочные дивизионные, корпусные, армейские и центральные проверки. Кроме всего, существует конструкторский и промышленный надзор, когда представители военной промышленности или конструкторского бюро приезжают в дивизию или в полк и на выбор проверяют несколько ракет и соблюдение правил их хранения и эксплуатации. Ракета, таким образом, слишком много времени проводит на поверхности, а не в шахте. Это снижает боеготовность ракетных войск, их маскировку и неуязвимость. Кроме того, постоянная расстыковка узлов ракеты для проверки снижает ее долговечность.

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая