Сборник фантастики. Золотой фонд - Бирс Амброз - Страница 32
- Предыдущая
- 32/184
- Следующая
Под прикрытием деревьев, промокший и продрогший, я решил направиться к своему дому. Я шел наугад среди деревьев, отыскивая тропинку. В лесу было совершенно темно, молния сверкала все реже, и в просветы между деревьями лил дождь вместе с градом.
Если бы в то время я отдавал себе отчет в значении всех тех явлений, свидетелем которых стал, то, не теряя ни минуты, повернул бы назад и окольной дорогой, через Байфлит и Стрит-Чобхем, вернулся бы к своей жене в Лезерхэд. Но в ту ночь странность моих переживаний и мое жалкое физическое состояние совершенно лишили способности здраво мыслить.
У меня было только одно сильное желание – добраться до дома. Я шел, натыкаясь на деревья, упал в лужу, расшиб колени о доску и выбрался, наконец, на дорогу к колледжу. В темноте я столкнулся с каким-то человеком, который чуть не сшиб меня с ног.
С криком испуга он отскочил в сторону и, как сумасшедший, побежал дальше, не дав мне времени окликнуть его. В этом месте напор ветра был настолько силен, что мне стоило величайших усилий одолеть подъем. Я шел, цепляясь руками за решетку ограды колледжа с левой стороны, и таким образом кое-как выбрался наверх.
Около вершины холма я споткнулся обо что-то мягкое и при блеске молнии увидел у своих ног кучу черного платья и пару сапог. Прежде чем я успел разглядеть, в каком состоянии находится лежащий незнакомец, все снова погрузилось в темноту. Я остался стоять около него, ожидая следующей молнии. Она сверкнула опять, и я увидел, что то был человек крепкого сложения, просто, но хорошо одетый. Он лежал, скорчившись и подогнув голову, около ограды, как будто его с силой отшвырнули туда.
Превозмогая чувство отвращения, присущее всякому, кто никогда не прикасался к трупу, я нагнулся, повернул его на спину и попытался нащупать пульс. Он был мертв. По-видимому, у него была сломана шея. В третий раз сверкнула молния и осветила лицо лежащего, заставив меня подскочить от неожиданности. Передо мной лежал не незнакомец, а хозяин трактира «Пятнистая Собака», у которого я нанял повозку!..
Я осторожно перешагнул через труп и отправился дальше. Миновав колледж и полицейский участок, я подошел к своему дому. На вершине холма все было спокойно, но в полях пылало зарево, густые клубы красно-желтого дыма боролись с ливнем. Насколько я мог рассмотреть при вспышках молнии, большинство домов оставалось неповрежденными. На улице перед колледжем темнела какая-то масса.
Около Мейберрского моста раздавались голоса и шаги, но у меня не хватило духа пойти туда. Добравшись до дома, я ключом отворил дверь, вошел и сразу же задвинул засов у ворот, и, нащупав в темноте лестницу, уселся на ступеньку. Перед моим мысленным взором все так же шагали по полю страшные гиганты, а у ограды по-прежнему лежало скорченное тело трактирщика, отброшенное неведомой силой.
Сидя у подножья лестницы, я прижался спиной к стене, сжавшись от страха и дрожа, как в лихорадке.
Я уже говорил, что Господь наградил меня умением быстро успокаиваться, как бы сильно я ни переживал совсем недавно. Через некоторое время я почувствовал, что озяб, и заметил, что с меня натекли целые лужи воды на покрывавший лестницу ковер. Почти машинально я встал на ноги и пошел в столовую, чтобы выпить виски. Только тогда я почувствовал, что мне просто необходимо переодеться.
Переодевшись, я поднялся к себе в кабинет, но для чего я это сделал, не знаю. Из окна моего кабинета, которое мы забыли закрыть в суете отъезда, были видны деревья и полотно железной дороги, вплоть до Хорселлского поля.
Я остановился в дверях комнаты. Гроза стихла. Башни Восточного колледжа и окружавшие его деревья исчезли. Вдали виднелось поле вокруг песчаных ям, освещенное красным заревом. И в этом ярком освещении хлопотливо сновали взад и вперед гигантские черные тени, смешные и странные.
Казалось, в этом направлении вся местность охвачена огнем. По всему широкому склону перебегали огненные языки, извиваясь под порывами затихающей бури и озаряя красным отблеском несущиеся по небу тучи. Временами окно застилали облака дыма и скрывали от меня тени марсиан. Я не мог видеть, что они делали, и не мог ясно различить их фигур, не мог я даже понять, что это за предмет, которым они так деятельно занимаются. Отражение пламени ближайшего пожара играло на стенах и на потолке кабинета, и в воздухе слышался резкий смолистый запах.
Я тихонько закрыл дверь и прокрался к окну. Чем ближе я подходил, тем более расширялся вид. С одной стороны я мог видеть дома около вокзала в Уокинге, а с другой – обуглившиеся деревья Байфлитского леса. Внизу, у подножья холма, на полотне железной дороги, был виден яркий свет, несколько домов на прилегающих к станции улицах и по дороге в Мейберри представляли из себя пылающие развалины. Сначала я недоумевал, что означает этот яркий свет на полотне железной дороги; хорошо различима была черная груда и яркий свет, а направо – ряд каких-то продолговатых желтых предметов. Потом я сообразил, что это поезд, потерпевший крушение, передняя часть которого разбита вдребезги и горит, а задние вагоны по-прежнему стоят на рельсах.
Между этими тремя главными центрами пожара – горящими домами, поездом и пылающей местностью – под Чобхемом тянулось темное пространство, местами прерываемое неправильными полосами догоравшего, дымящегося вереска. Эта широкая, черная гладь с огненными точками на ней являла собой необыкновенно странную картину. Больше всего это напомнило мне фарфоровые заводы в ночное время. Людей я различить не мог, хотя всматривался очень внимательно. Но потом, при свете зарева, я разглядел у вокзала несколько черных фигурок, перебегавших одна за другой через полотно железной дороги.
И в этот огненный хаос превратился тот самый маленький мир, в котором я благополучно прожил столько лет! Что случилось за последние семь часов, я так и не узнал. Не понимал я также, хотя понемногу уже начинал догадываться, что общего между механическими ходячими гигантами-машинами и неповоротливыми существами, выползавшими из цилиндра. Со странным чувством совершенно бескорыстного интереса я сдвинул рабочий стул к окну, сел и стал смотреть на черное поле и три гигантские черные фигуры, освещенные заревом, которые двигались около песчаных ям.
Они проявляли необыкновенную деятельность. Я спрашивал себя, что, собственно, это могло быть? Были ли эти машины сознательными? Нет, этого я не мог допустить. Или в каждом таком механизме сидел марсианин и управлял им, как мозг управляет человеческим телом? Я сравнивал эти машины с нашими и в первый раз задал себе вопрос, чем должны представляться животному наши паровозы и бронепоезда?
Буря улеглась, небо совершенно прояснилось. Высоко над пеленой дыма, застилавшего место пожара, едва заметно мерцала на западе светлая точка – планета Марс. Вдруг я услышал, как что-то зашуршало за оградой моего сада. Я разом очнулся от охватившей меня задумчивости и, заглянув в темноту, увидел человека, перелезавшего через решетку. При виде другого человеческого существа мое оцепенение прошло. Я высунулся в окно, радостно возбужденный.
– Кто там? – спросил я шепотом.
Сидя на ограде, человек замер в нерешимости. Потом соскочил в сад и… подошел к углу дома. Он шел согнувшись, тихонько, стараясь не производить шума.
– Кто вы? – спросил он тоже шепотом, остановившись под окном и глядя вверх.
– Куда вы идете? – спросил я.
– Не знаю.
– Вы хотите спрятаться?
– Да.
– Так входите, – сказал я.
Я сошел вниз, открыл дверь, впустил его и снова запер дверь. Лица его я не мог рассмотреть. Он был без шапки, и мундир его был расстегнут.
– Как ужасно! – вырвалось у него, когда он вошел.
– Что случилось? – спросил я.
– Чего только не случилось… – Мне было видно в темноте, как он в отчаянии махнул рукой. – Они стерли нас, просто стерли в порошок!
И он повторил это несколько раз.
Почти механически незнакомец последовал за мной в столовую.
- Предыдущая
- 32/184
- Следующая
