Дом шалунов - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/34
• Следующая

– Глядите, у нас в классе взошло солнце! – прокричал, хлопая в ладоши, Павлик Стоянов.

– Нет, это месяц выплыл из-за туч! – вторил ему Арся Иванов.

Мальчики заливались хохотом. Но ни Кар-Кар, ни Жираф не имели ни малейшей охоты смеяться.

Между тем Кудлашка, освободившись от неудобного для нее головного украшения, принялась избавляться и от других принадлежностей насильно навязанного ей костюма… Она безжалостно теребила манишку, рвала воротничок и стягивала зубами со своих лап злополучные носки француза. Наконец ей удалось освободиться… Последний носок упал. Кудлашка подпрыгнула на радостях так высоко, что попала лапами на стол. На столе были чернильница и классный журнал. Миг – и чернильница опрокинута вверх ногами… Черный ручей потек по журналу, по столу, с тихим журчаньем низвергаясь на пол…

– О! О! – воскликнул Кар-Кар и поднял, в знак своего ужаса, указательный палец к небу.

– О! О! – вторил ему Жираф и воздел обе руки к потолку.

Потом они, как по команде, бросив уничтожающий взгляд на мальчиков, исчезли за дверью класса.

Мальчики затихли сразу… Теперь было уже не до смеха. Что скажет директор, когда узнает про все? Шутка зашла слишком далеко. Даже самые отчаянные шалуны поняли это.

Прошло томительных полчаса. Мальчики сидели как на иголках. Каждый сознавал, что дело заварилось нешуточное. Особенно плохо чувствовал себя Витик Зон. Он выдумал эту затею, он устроил шутку и подвел товарищей. Его приятель Павлик чувствовал себя не лучше. Павлик Стоянов любил Витика, как родного брата. И когда наказывали Витю, Павлик воспринимал это так, словно наказали его. Поэтому он и вздрогнул с головы до ног, когда Витик вскочил на стол и крикнул совсем не спокойным голосом:

– Рыцари! Я самый большой шалун из вас всех!.. Недаром папа, отдавая меня на исправление к Макаке, сказал: «Господин Макаров, если вам удастся исправить моего сына – это будет чудо…» Да, я сознаю, что я гадкий шалун… И в этот раз я поступил особенно скверно… Все это я сознаю… Но больше всего мне жаль, что, чего доброго, вас всех накажут из-за меня. Я один заслуживаю наказания и желаю быть наказанным. Поэтому вот что я решил. Слушайте! Отвезите меня на необитаемый остров, знаете, тот, что посреди реки, и оставьте меня там. Я читал, что Робинзон Крузо исправился на необитаемом острове. Я тоже исправлюсь…

– Там летучие мыши и совы живут… Там нехорошо тебе будет, Витик! – отозвался Бобка Ящуйко.

– Так что же? Пусть они ему нос отъедят, по крайней мере шалить меньше будет! – злорадно произнес Гога Владин, кидая на Витика презрительный взгляд.

– Гога! Еще одно слово, и я тебе покажу, где раки зимуют! – крикнул Павлик Стоянов и покрутил перед самым лицом Гоги маленьким, но сильным кулачком.

– Вы не посмеете! Я пожалуюсь Александру Васильевичу! – запальчиво воскликнул, заступаясь за Гогу, графчик Никс и встал в вызывающую позу.

– А-а, ваше сиятельство! Господин граф, вы изъявили, наконец, желание испробовать трепку?

– Сейчас мы попотчуем вас! – и Павлик Стоянов решительно направился к графчику.

Графчик был не из смелых. Он завизжал на весь класс и тут же юркнул за спины товарищей. Мальчики захохотали во весь голос. Класс снова наполнился криком и визгом.

Вдруг за окном раздался оглушительный треск.

– Откройте скорей! – произнес тоненький голосок.

Алек Хорвадзе поспешил открыть окно. На подоконнике показалась живая, как ртуть, фигурка Жени. Все мальчики кинулись к ней.

– Ура, Женя! Ура!

– Тсс! – таинственно произнесла Женя. – Я пришла сообщить вам новость, печальную новость. Раскройте уши и слушайте!

– Ну, Женя! Ну же, говори! Что такое?

– Приготовьтесь, повторяю, услышать печальную новость… Сейчас я очутилась случайно за дверью дядиного кабинета и слышала все. Дядя, Жираф и Кар-Кар совещались насчет Котиной собаки. «Мальчики от рук отбились с тех пор, как собака…» – говорил Шарль. А Кар-Кар все кивал и кивал головой, как всегда. И они решили: сегодня ночью, пока все будут спать, взять Котину собаку и приказать дворнику, чтобы он завел ее в лес подальше и оставил там или отдал в соседнюю деревню… Поняли?

Едва только Женя успела произнести последнее слово, как Котя закричал во весь голос:

– Не отдам Кудлашку!.. Ни за что не отдам!.. Помру вместе с ней!.. Лучше по…

Он не закончил. Рука Алека Хорвадзе легла ему на рот.

– Молчи!.. Понял? Молчи! Мы придумаем что-нибудь, чтоб Кудлашку не обидели… Сейчас придумаем… А если будешь кричать, то подведешь Женю.

Котя затих поневоле. Он только крепко обнял Кудлашку и прижал ее к груди, повторив еще раз, что не расстанется с ней ни за что на свете. Женя с ловкостью мальчика снова перепрыгнула через окно и исчезла в саду. Она исполнила свое дело. Рыцари между тем уселись в кружок и стали совещаться. Это было «тайное совещание вождей», как торжественно объявил всем Алек. Гога и Никс не были допущены на совещание и ходили по классу, язвительно улыбаясь. Им было досадно, что от них постоянно что-то скрывают.

Совещались долго, но ничего придумать не могли.

– Пропало наше дело, не будет у нас Кудлашки, – произнес унылым голосом Павлик, и мальчики печально разбрелись по своим местам.

В ту же ночь Кудлашка исчезла. Это было большой неожиданностью для господина Макарова, который еще не успел отдать приказания увести ее со двора.

Все ходили пораженные таинственным исчезновением собаки. Не был удивлен один только мальчик.

Только он знал, куда девалась Кудлашка. И этот мальчик был Котя.

Прошла еще неделя. За эту неделю Котя, под руководством директора, который самолично давал детям уроки русского языка, выучился плавно читать. Он оказался очень способным мальчиком: быстро все схватывал и, присутствуя на уроках, внимательно слушал все, что рассказывал Александр Васильевич и чему учили его помощники, и даже запомнил много немецких и французских слов.

– Положительно, совершенно особенный мальчик! – говорил господин Макаров, очень довольный своим маленьким учеником, обращаясь к своим помощникам. – Он будет служить хорошим примером для наших шалунов и лентяев.

Кар-Кар и Жираф вполне согласились с мнением директора.

– Ein prachtig Junge[18]! – повторял Кар-Кар, когда речь заходила про Котю.

Макака узнал от Коти, что он круглый сирота, что был у него злой дядя Михей, что убежал он от этого дяди, потому что тот бил его и постоянно обижал. Александру Васильевичу понравился правдивый, откровенный рассказ мальчика, и он еще больше привязался к Коте.

Одно только не нравилось господину Макарову: сколько он ни спрашивал Котю, где Кудлашка, Котя молчал. Он краснел при этом вопросе директора, потому что не умел лгать, и все-таки молчал. Это была тайна Коти, большая тайна. Никто о ней не знал, не только никто из «начальства» пансиона, но даже рыцари и Женя, хотя и они часто приставали к Коте, подозревая, что он один знает тайну.

Но знал ее также и Алек Хорвадзе.

Алек Хорвадзе и Котя сидели в самом отдаленном уголке сада и тихо разговаривали:

– Как ты думаешь, хорошо ей там? – спросил Алека тихим шепотом Котя.

– Ну, понятное дело! Ты ей снес воды утром?

– И воды, и хлебушка, и костей, всего вдоволь! – весело ответил недавний Миколка, сверкнув глазами.

– Славная у тебя Кудлашка, умница!.. Я рад, что тебе удалось ее спасти! Когда я жил у себя в Кутаисе, у меня тоже была собака. Удивительная собака! Она прыгала через руку, в платок сморкалась и газету читала.

– Алек! – произнес тихо Котя и почесал затылок.

– Не чешись, – остановил его маленький грузин. – Нехорошо это! Ты теперь не Миколка, а Котя. Одни мужики чешут затылки!

• Предыдущая
• 13/34
• Следующая