Проклятая (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 54
- Предыдущая
- 54/56
- Следующая
Тогда я забилась, как бабочка о стекло.
Стекло дрогнуло. И с громким ДЗЫНЬ разбилось.
Я наконец-то вдохнула, поднялась на дрожащих руках и тупо уставилась на осколки по всему полу.
А потом до меня дошло…
— Ой!
Учитывая стоящую вокруг мёртвую тишину и полное отсутствие пыли… в общем, мне пришлось колдовать очень-очень быстро и очень-очень скрытно. Так, путаясь в белом — неужели подвенечном? — платье, роняя с головы белые же розы, я вызвала духов, проклиная того кретина, что додумался положить меня в хрустальный гроб.
Магия — мощная вещь. К тому времени, как привлечённые шумом в часовенку заглянули слуги, я успела уложить принесённый духами труп, придать ему мои черты, превратить саван в моё платье, воткнуть розы и собрать осколки обратно в хрустальную крышку.
И, отдуваясь, спряталась за колонной.
Слуги пошушукались, кто-то прошёлся тряпкой по крышке (я затаила дыхание), кто-то положил к подножию белые лилии (гадость какая, ещё и вонючая).
И, очень надеюсь, никто не заметил слабый ветерок, то и дело проносящийся мимо.
Когда они собрались уходить, я уже была загримирована в вуаль (заклинание мёртвого чернокнижника очень помогло), то есть имела новое лицо и одета в чью-то одежду. Вроде бы местной служанки.
Так, теперь — смешаться с толпой, и дело в шляпе.
Воровато комкая подвенечный саван, я, оступаясь с непривычки, выскользнула из часовенки вместе со слугами.
Духи ветерком вились рядом.
Та-а-ак, теперь бы на глаза никому не попасться…
— Девка!
Да чтоб вас всех!
Грузный господин в яркой ливрее схватил меня под руки и поинтересовался, не пила ли я.
— Не, — дыхнула я. — А какой сейчас год?
Он ответил.
Я с открытым ртом уставилась на него.
— Чё, правда?
Если господин и хотел это прокомментировать, ему не удалось. Воздух пронзил крик дракона.
"Спать!" — чуть не заорала я вслух, и крик оборвался.
Та-а-ак, значит, Арман где-то рядом. Это очень всё упрощает.
Прямо-таки сильно.
С тихим стоном я свалилась на руки грузному господину. Вроде как я в обмороке. От страха.
Меня услужливо оттащили в сторону, кому-то передали, снова куда-то потащили.
Новый план: потолкаться среди прислуги и расспросить, что тут к чему.
В чувство меня провели где-то на кухне, тут же загрузили обязанностями и отправили их выполнять. Еле-еле кусок перехватить успела да стакан воды выпить.
Никакого уважения к ведьмам. Вообще.
Зато служанки очень говорливые. (Очень, чёрт возьми — не заткнёшь).
Я узнала, что нахожусь в Хотфолде — кто бы сомневался! Что великая — ха-ха-ха! — война с королём Теодором закончилась полным его поражением. И сидит братик у себя в стране, весь такой несчастный, периодически отыгрывается на народе. Уже с десяток восстаний подавил.
Ну, пусть сидит. Пока я не прилетела. Милый братик.
Святого Рыбака клирики выбрали нового. Нет, не Александра, как я думала. Александр у них стал рыцарем Света. С ума сойти, ну и титул. Тренирует магов, натаскивает в вере и периодически зарубает чернокнижников. Там, на юге, много же чернокнижников.
Ну да, зло не дремлет.
Оно уже проснулось.
Да, а что это за красотка в часовне спит? А, ну, так это возлюбленная леди принца Александра, трагически погибшая в войне с собственным братом. Почти святая, потому такая хорошенькая. Ей даже праздник посвятили — день чистых духом и возлюбленных (я же говорила, что никогда не пойму логику святош). Вот, скоро он кстати. А ты, девочка, откуда такая…э-э-э…блаженная?
Я на-гора выдала историю о жестокой мачехе, державшей падчерицу взаперти… ну, лет, так десять. Где-то столько я, кстати, и проспала. Забавно, мне поверили. Поселили, нашли работу, даже жалование утвердили.
А что, я решилась остаться. Ну, до праздника. Почему бы и нет? Хочется же посмотреть, как меня чествуют. Хот раз в жизни.
Через две недели я отъелась, пришла в себя и отбивалась от кавалеров. Вуаль пришлось снять — чернокнижнику, может, и ничего — чужое лицо в зеркале видеть. А мне противно. Пришлось, правда, поработать, чтобы никто моё лицо и той "чистой леди" из часовни не соединил в одно. И не поинтересовался, а чего это мы похожи, как близняшки?
Пару раз я сходила к своему…гм… телу. Окружила новыми заклинаниями, уже не наспех. Вроде как я убирала… и колдовала одновременно. Маскировалась.
Среди прислуги меня — с ума сойти! — полюбили. С десяток предложений руки и сердца я получила, да. Ну, девицы-то, чьи кавалеры ко мне переметнулись, завидовали сначала. Но когда я помогла одной из них попасться на глаза королеве и девчонку повысили, все сошлись на том, что я приношу счастье.
Жизнь — странная штука, да?
Пару раз за неделю я всерьёз обдумывала, а не плюнуть ли на это мировое зло и добро и остаться здесь. Пусть бы другая или другой проклятый за меня отдувался…
Но не поверите, мне этого другого или другую было жаль. Есть вещи, которые даже врагу не пожелаешь, а тем более невинному ребёнку.
Мда, нежной я стала после общения с Александром. Скоро, не дай бог, засияю.
Да, и этому миру явно не хватает хорошей встряски. А то скучно.
В день, хм, меня светило солнце, во дворце бегали туда-сюда, на улицах устроили пляски. И звонили колокола.
Я взяла выходной, собралась и в который раз смешалась с толпой.
Ждать пришлось недолго.
Где-то после полудня на главной площади (там ещё с неделю назад что-то долго устанавливали и молотками стучали) торжественно открыли мою скульптуру. Народ возликовал и потащил лилии и розы.
На возвышение вышел король Люций. И с фальшиво-несчастным выражением сообщил, какая я была бедная-несчастная, как мы все скорбим и всё в этом духе. В разгар его речи выпустили Армана, и тот низко пролетел над площадью. Народ удивлённо зашумел, а я торопливо приказала дракону кружить над башней с часовенкой — как обычно.
Стоило Арману улететь, объявили минуту молчания. А, когда я уже решила было, что ничего интересного уже не произойдёт, толпа неожиданно расступилась, и в полной тишине раздался стук копыт.
Я сжала платочек, которым якобы вытирала слёзы. И смотрела, как медленным шагом по образовавшемуся коридору едет рыцарь в сверкающих доспехах. Как спешивается. Снимает шлем, берёт его в одну руку, другой снимает с седла букет крупных алых роз и идёт к моей скульптуре.
Я застыла, глядя на него. Забыла обо всём: что стою слишком близко, что надо опустить голову, как все. Он же всё-таки принц. А я вроде как скорблю.
Я смотрела.
Александр ни капельки не изменился. Как и раньше, пятнадцать лет назад, несмотря на то, что большую часть тех лет провёл в инквизиции.
Правы были записи чернокнижника-проклятого: те, кого мы любим, остаются молодыми всю жизнь. Как и мы.
Александр поцеловал мраморную руку статуи, выпрямился и обернулся. Его взгляд бездумно прошёлся по толпе. И замер на мне.
Я торопливо опустила голову, шепча заклинание-вуаль.
Чёрт побери мою беспечность!
Слава богу, король Люций решил поприветствовать брата. Слава богу, народ был тоже очень-очень рад видеть своего принца и ему просто не дали сойти с помоста.
Позже, уже в безопасном отдалении я видела, как Александр то и дело осматривает толпу, ища кого-то… меня.
Естественно, без результата.
Глубокой ночью я выбралась из города, вызвала дракона, выдержала радостное курлыканье и попытку утопить меня в слюне.
И улетела. На юг. Куда же ещё?
Дамиан, мягко говоря, меня не ждал. Он тоже что-то праздновал и развлекался в своём гареме, среди прекрасных, точно гурии, чернооких наложниц. И пьян был к тому же. Потому совсем не удивился, когда я прямо посреди его гарема и приземлилась.
Наложницы с визгом бросились врассыпную. Я соскользнула с крыла и шагнула к развалившемуся на диване вдрызг пьяному королю.
— О, Ва-а-а-аше Высочество! — довольно поприветствовал Дамиан.
А я заметила, что он потолстел и обрюзг. За десять лет?
- Предыдущая
- 54/56
- Следующая
