Русское правоведение: «юридическая чума» на Руси — вылечим - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 6
- Предыдущая
- 6/78
- Следующая
Если носители альтернативного действующему законодательству правосознания политически активны в том смысле, как это определено выше, то они способны выработать и реализовать стратегию уничтожения действующей государственности (включая и порождённую ею юридическую систему) в их обществе и замены её другой — выражающей их интересы — «мирными средствами»: т.е. без бунтов и революций. В этом случае прежняя юридическая система на протяжении некоторого времени может быть «декоративной ширмой», которой они прикрывают свою политику, направленную на её свержение, по мере того, как они проникают в наличествующие в обществе институты власти и захватывают в них ключевые посты. Если вывести из рассмотрения исторически короткий период становления государственности СССР, то после его завершения противники Советской власти и социализма именно так — способом проникновения во власть, захвата ключевых постов и продвижения идиотов на те должности, с которых им могло быть оказано сопротивление [45] , — уничтожили СССР. Хотя этот процесс занял несколько десятилетий, однако метод эффективен.
То же касается и реакции политически активных носителей правосознания на антинормальный порядок применения законодательства государственной властью, захваченной «сильными» (безотносительно к вопросу о выражении их интересов в действующем законодательстве и обусловленности законодательства и правоприменительной практики той или иной концепцией жизни общества в преемственности поколений).
И исторически сложившийся общепринятый в европейской культуре образ-символ Фемиды-Юстиции[46] («богини правосудия», фото слева) может быть истолкован в соответствии с обоими вариантами применения законодательства.
• При нормальном порядке повязка на глазах Фемиды-Юстиции означает, что суд ведётся, не взирая на лица, т.е. суд не принимает априори позицию ни одной из сторон, а вникает в существо дела. Весы символизируют справедливость, выражающуюся в соразмерности наказания преступлению, установленной законом и не зависящей от мнения суда. Меч символизирует готовность покарать преступника, если он того достоин, и готовность защитить законность от посягательств на её ниспровержение[47].
• При антинормальном порядке повязка на глазах Фемиды-Юстиции символизирует тот факт, что суд не будет вникать в существо дела, поскольку есть весы. Весы в этом варианте символизируют готовность суда к подкупу: чья взятка будет больше — тот и выиграет дело; либо чья иная сила иным способом перевесит на весах Фемиды-Юстиции силу оппонента. Меч символизирует готовность покарать всякого, кто будет препятствовать осуществлению такого «правосудия».
Что касается образа-символизма Фемиды-Юстиции постсоветской России, то в нём выразилось нечто невнятное. «Богиня Российского правосудия» в своём аллегорическом изображении отличается от общепринятого канона (фото слева). Она «не имеет повязки на глазах, и можно было бы понять, что у здания Верховного суда РФ на ул. Поварской стоит именно древнегреческая Фемида если бы не одно «НО»: у нашей Фемиды-Юстиции повязка болтается на правой руке, как не нужная тряпка (по крайней мере, так видится) !!!!!!!!! Так, это же древнеримская Юстиция! А зачем она сняла повязку? А если это древнегреческая Фемида, то где рядом с ней Дике, олицетворяющая справедливость?
Ответ на этот вопрос дал главный архитектор проекта реконструкции Верховного суда Юрий Милаев: «Наша Фемида не может быть с закрытыми глазами, поскольку она всё видит и всё знает», а на вопрос о символе беспристрастия он ответил, что наша Фемида без меча и никого не режет (?!)»[48] Кроме того, у неё лицо скорее мужского типа, а не девичье-женского, что наводит на мысли, что есть проблемы, проистекающие из неопределённой половой принадлежности этого создания, и это обстоятельство тоже весьма символично.
Короче говоря, символы надо создавать вдумчиво, поскольку неопределённость их смысла, внутренняя конфликтность многозначного символизма способны завести приверженцев символики неведомо куда и подчас весьма далеко…
Если антинормальный порядок применения законодательства (вне зависимости от обусловленности его праведной либо неправедной концепцией) перестаёт выражаться в единичных преступлениях должностных лиц, за которые сама же государственная власть карает их без жалости и пощады, придавая широкой огласке и преступления должностных лиц, и наказания, а становится более или менее широко распространённым явлением, то тем самым власть порождает предпосылки и тенденцию к самосуду в отношении её представителей и в отношении государственной власти в целом[49]. Эта тенденция может набрать такую силу, что способна реализоваться в кулуарном государственном перевороте или же в революции, в которой участвуют широкие народные массы.
Их предвестниками могут быть бунты и кампании гражданского неповиновения, которые если и начинаются как стихийно-социальные, то потом неизбежно подпадают под контроль со стороны кураторов и вдохновителей — как внутренних, так и зарубежных. Но для того, чтобы кураторам и вдохновителям было, что курировать и вдохновлять, предварительно государственность и её юридическая система должны своею политикой и правоприменительной практикой создать в обществе достаточно широкий слой не просто недовольных, но и морально готовых «идти на баррикады»[50].
Иначе говоря, если Фемида-Юстиция предпочитает действовать в соответствии с антинормальным порядком применения законодательства, то в действие вступает Немезида[51]: она холодно-рассудочна, неторопливо-спокойна, безжалостна и беспощадна, вследствие чего от неё не укрыться и с нею не сторговаться…[52] Единственное, что может спасти от её воздаяния, — искренне раскаяние в течение некоторого интервала времени, когда ещё не вышли контрольные сроки[53]: на приведённой выше картине эту возможность символизируют часы в её левой руке, но не все это понимают, а многим по гордыне каяться — лицо терять…
Единственная защита от неё — искреннее раскаяние при условии, что оно влечёт за собой нравственно-этическое преображение личности, что выражается в последующей жизни бывшего негодяя, как непреклонная добродетельность.
Также надо понимать, что хотя образ Немезиды сложился в культуре многобожия, однако объективной предпосылкой к его возникновению является небезучастность Бога — Творца и Вседержителя — к происходящему на Земле, т.е. порождённый культурой аллегорический образ Немезиды — это символ того неподкупного и беспристрастного всё ведающего Суда, о неизбежности предстать перед которым предупреждал М.Ю.Лермонтов не внемлющих ничему наперсников разврата, включая и представителей юридической системы[54].
Но в ряде случаев «Немезида» пресекает неправедную жизнь, не дожидаясь естественного исчерпания биологического ресурса организма, вследствие чего предстать перед тем Судом зарвавшемуся субъекту приходится гораздо раньше. Причиной смерти в этом случае может стать не только болезнь или несчастный случай, но и гибель под воздействием прямого умысла, достигшего успеха. При этом «Немезида» руководствуется не столько кодифицированным правом, сформированным обществом, сколько объективными закономерностями ранее названных шести категорий, и в особенности — религиозно-этическими.
45
Если своих кадров не хватает либо кого-то предстоит принести в жертву политическому процессу, то идиоты (особенно из стана политических противников) — наиболее удобный для этого материал, поскольку ими проще всего манипулировать на основе принципа «каждый в меру понимания работает на себя, а в меру разницы пониманий — на понимающих больше».
46
«Фемида — древнегреческая богиня права и законного порядка; в пантеоне божеств Фемида — титанида, дочь Урана и Геи; была первой женой Зевса, и от этого брака родились "горы" и "мойры". Одной из дочерей Фемиды была гора Дике — богиня справедливости. Зевс вершил правосудие только в присутствие Дике и Фемиды. Фемида никогда не восстаёт против Зевса, объявляет его решения, даёт благие советы. Стоит она всегда по правую руку олимпийского владыки. Главными атрибутами Фемиды являются меч и весы ныне повсеместно используемые судебными и правоохранительными органами в своей эмблематике. В римской мифологии понятия справедливости и права не разделены так, как в древнегреческой, где соседствуют Дике и Фемида. Эти понятия здесь сливаются и персонифицируются в образе богини правосудия и справедливости — Юстиции. Римляне добавили своей «юридической» богине повязку на глаза — это весьма существенное дополнение. Здесь необходимо отметить, что уже давно произошло смешение образов древнегреческой Фемиды и римской Юстиции, и справедливее называть облачённую в мантию женщину с весами, мечом и повязкой именно Юстицией, поскольку у Фемиды ещё не было повязки и <потому> римская богиня ближе к современному образу <богини правосудия>» («Богиня Юстиция — атрибут Российского правосудия»: http://01alex.livejournal.com/2664.html, слова в угловых скобках добавлены нами при цитировании).
47
В ряде случаев меч не опущен, а обращён остриём вверх: это символизирует «волю небес», т.е. притязания на сакральность правосудия, которые дополняются облачением Фемиды-Юстиции в жреческую мантию, хотя такие притязания далеко не всегда правомерны.
48
«Богиня Юстиция — атрибут Российского правосудия»: http://01alex.livejournal.com/2664.html.
49
См. историю дела Веры Засулич, которое послужило одним из генераторов предпосылок к революциям 1905 — 1907 гг. и 1917 г.
50
Как гласит исторический анекдот, король Афганистана при установлении дипломатических отношений с СССР возразил кому-то из своих придворных, опасавшихся экспорта революции из СССР: «Революция — не юрта: где хочешь — не поставишь», — т.е. в самой стране должны быть созданы предпосылки к революции.
51
Слева от абзаца, к которому дана эта сноска, помещено изображение картины Альфреда Ретеля (1816 — 1859) «Немезида». Немезида (Немесида), в древнегреческой мифологии богиня мщения. В обязанности богини входило наказание за преступления, наблюдение за честным и равным распределением благ среди смертных. Немезида была рождена Никтой в наказание Кроносу вместе с другими порождениями богини ночи: Танатосом — богом смерти, Эридой — богиней раздора, Апатой — богиней обмана, Кером — богом уничтожения и Гипносом — богом мрачных сновидений. Немезиду также называли Адрастеей — "неотвратимой". Слово "Немезида" происходит от греческого nemo, означающего "справедливо негодую"» (http://godsbay.ru/antique/nemesis.html).
52
А.С.Пушкин охарактеризовал в своём творчестве эти её качества в стихотворении «Кинжал»:
Лемносской бог тебя сковал / Для рук бессмертной Немезиды, / Свободы тайный страж, карающий кинжал, / Последний судия Позора и Обиды. // Где Зевса гром молчит, где дремлет меч Закона, / Свершитель ты проклятий и надежд, / Ты кроешься под сенью трона / Под блеском праздничных одежд. // Как адской луч, как молния богов, / Немое лезвие злодею в очи блещет, / И озираясь он трепещет, / Среди своих пиров. // Везде его найдет удар нежданный твой: / На суше, на морях, во храме, под шатрами, / За потаёнными замками, / На ложе сна, в семье родной.
В древнегреческой мифологии остров Лемнос — резиденция бога-кузнеца, покровителя кузнецов и металлургов Гефеста. Вулкан на этом острове в мифическом миропонимании греков представлял собой «трубу» кузнечного горна.
53
«Бог обладатель прощения людям даже при их нечестии» (Коран, 13:7 (6)).
54
М.Ю.Лермонтов стихотворение «Смерть поэта» начинает эпиграфом:
«Отмщенье, государь, отмщенье! / Паду к ногам твоим: / Будь справедлив и накажи убийцу, / Чтоб казнь его в позднейшие века / Твой правый суд потомству возвестила, / Чтоб видели злодеи в ней пример».
А завершает М.Ю.Лермонтов это стихотворение предостережением, которому отечественные юристы в подавляющем своём большинстве не внемлют, хотя все учили это стихотворение в школе наизусть:
«А вы, надменные потомки / Известной подлостью прославленных отцов, / Пятою рабскою поправшие обломки / Игрою счастия обиженных родо?в! / Вы, жадною толпой стоящие у трона, / Свободы, Гения и Славы палачи! / Таитесь вы под сению закона, / Пред вами суд и правда — всё молчи!.. // Но есть и Божий суд, наперсники разврата! / Есть грозный суд: он ждёт; / Он не доступен звону злата, / И мысли и дела он знает наперёд. / Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: / Оно вам не поможет вновь (выделено нами жирным при цитировании: актуальное напоминание-предостережение для всех, кто работает в юридической системе), / И вы не смоете всей вашей чёрной кровью / Поэта праведную кровь!»
В первоначальной редакции отсутствовали эпиграф и приведённые выше завершающие 16 строк. Потом (7 или 8 февраля) появились завершающие строки, а в окончательной редакции — эпиграф (http://2balla.net/Literatura-i-russkiiy-yazyk/Smert-poeta-stihotvorenie-Lermontova.html). В качестве эпиграфа М.Ю.Лермонтов взял строки из трагедии Жана Ротру «Венцеслав» (1648 г.). Её «вольный» перевод на русский был осуществлён в 1824 г. Андреем Жандром.
В основе пьесы Ротру — пьеса испанского драматурга Франсиско де Рохаса «Королю нельзя быть отцом» (1640 г.). «В драме Рохаса — Ротру — Жандра король не смог выполнить обращённое к нему требование и был лишён власти возмущённым народом. Пьеса не была разрешена цензурой к постановке в России и публиковались лишь её фрагменты»
(http://www.textfighter.org/teology/bibliologia/Bib_RuLit/obraz_etot_voshodit_k_stiham_evangeliya.php).
Как сообщает Википедия, Жан Ротру (1609 — 1650) был выходцем из семьи судейских чиновников.
- Предыдущая
- 6/78
- Следующая
