Любимые дети, или Моя чужая семья - Чемберлен Диана - Страница 52

• Предыдущая
• 52/86
• Следующая

– Джейми!

– Оно принадлежало моей матери, – сказал он, взяв колье и расстегивая замочек. – Когда отец заработал свой первый миллион, он подарил ей это. Но она была не из тех, кто носит бриллианты с изумрудами, и никогда его не надевала. Так что можешь не волноваться, что кто-то его узнает.

Я повернула голову, пока он возился с замочком. Почувствовала прикосновение камней и вздрогнула.

– Что, если замочек сломается и я его потеряю?

– Тут двойной замок, так что не беспокойся. Тебе нужно оценить его, чтобы застраховать. – Он повернул меня к себе: – Дай посмотреть.

Глянул на мое горло, где бешено бился пульс. Куда чаще, чем час назад.

– Прекрасно, – улыбнулся он. – Там ему самое место.

Мне хотелось поцеловать его. Прижать ладонь к его щеке, наклонить голову и дать нашим губам соприкоснуться. Но это только повело бы нас по дорожке, которой мы так старались избежать. Поэтому я положила голову ему на плечо, и мы вместе стали смотреть на неспокойную воду в заливе, прислонившись к стене церкви, которую оба любили.

Нам не разрешали писать эсэмэски в классе. Но большинство ребят все равно писали. Меня однажды поймали, так что я обычно ждал до обеда. Если только мог вытерпеть. Но если телефон вибрировал в кармане, значит, мне писала Кимми. Как же я мог ждать? Никак.

Я был на уроке основ жизнеобеспечения, на котором всегда хорошо успевал, если не считать чтения. Мой телефон завибрировал, и я положил его на колени, чтобы мистер Дрекслер не видел.

«Теперь собираешься звать его па?»

Я еще прошлой ночью рассказал Кимми обо всей этой истории с родным и приемным отцами.

– Это так круто! – повторяла она. – То есть круто, что у нас обоих есть родной и приемный отцы.

– Теперь мы как бы равны с тобой.

«Я хочу звать его «дядя Маркус», – написал я в ответ. Если это изменить, мне будет как-то не по себе.

Вся эта история сбивала меня с толку. Мэгги нарисовала мне схему. Не ту, которая «вставай-утром-готовься-к-школе». И не такую, как с людьми-палочками ма. Мэгги сделала схему с линиями, но вырезала снимки па, ма, дяди Маркуса, мисс Сары, Кита и свой, и эти линии показывали, в каком мы родстве. Но я по-прежнему ничего не понимал. Пытался объяснить Кимми, но она запуталась. А ведь она здорово умная. Скорее бы показать ей схему. Самое важное то, что дядя Маркус в самом деле мой отец. Хотя я продолжал называть его дядей. И Мэгги – по-прежнему моя сестра. Она сама сказала. Сказала «даже не думай насчет какой-то неполнокровной сестры». И Кит – мой кузен. В нас течет одна кровь. В это трудно поверить, потому что мы абсолютно разные, но это правда.

Прошлой ночью я видел сон о палочных человечках, которых рисовала мама. Только их были миллиарды, и они бегали по пляжу. На девочках были такие короткие платья из палочек. Но я был нормальным. Не из палочек. Они были славные, мы играли в волейбол и бегали. Потом я понял, что мы оказались у трейлера Кита и мисс Сары. Я огляделся и увидел палочного мальчика, сидевшего на перилах крыльца. Я знал, что это Кит. Мой кузен. Мне стало жаль, что он один. Мисс Сара пропала. Может, мертва. А еще он бедный. Я богат, но не должен этим хвастаться.

Я хотел рассказать Кимми о своем сне с палочными человечками, но промолчать об одиноком Ките, только писать пришлось бы слишком много. Все же я попытался.

– Энди? – неожиданно сказал мистер Дрекслер.

Я так удивился, что вскочил, и телефон упал на пол.

– Спрячь телефон, – велел он.

Я поднял телефон. Решил напечатать эсэмэску позже, но не хотел, чтобы меня вызвали к директору, так что спрятал телефон в карман. Кимми поймет.

Домой после уроков меня привезла ма, потому что сегодня она дежурила в начальной школе. Я ей все рассказал о снах с палочными человечками.

– Какой радостный сон! – воскликнула она после того, как услышала о волейболе и славных людях.

– Если не считать, что я увидел одинокого мальчика, тоже палочного, на крыльце мисс Сары. Думаю, это был Кит. То есть, не настоящий Кит, потому что это палочный мальчик, но… не знаю, как это объяснить.

– Во сне ты почувствовал, что этот мальчик – Кит. Палочный человечек представлял Кита.

Ма всегда понимала, что я хочу сказать.

– Точно, – кивнул я.

– Нам всем грустно из-за Кита. Последние полтора года ему трудно пришлось, – вздохнула ма.

– Потому что мисс Сара исчезла. И потому что он пострадал при пожаре. И потому что узнал, что он наш кузен.

– Да, – согласилась ма. – Уверена, что и это его потрясло.

– Мне нравится иметь кузена, – решил я. У меня никогда не было раньше кузенов. И здорово было повторять «у меня есть кузен». Даже если повторять можно одному человеку: Кимми. Жаль только, что этим кузеном оказался Кит.

Когда мы вернулись домой, я сказал ма, что хочу покататься на велосипеде, а она велела быть дома к обеду. Ей не нравилось, когда я летом ездил по шоссе. Потому что машин было слишком много, но теперь все в порядке. Я почти не встречал машин. Я – хороший велосипедист, потому что ноги сильные из-за плавания. Я поехал в банк в Серф-Сити. У меня была своя кредитная карточка, с которой было позволено снимать двадцать долларов за один раз. Но когда на экране спросили, сколько ты хочешь, я подождал, пока не покажут несколько цифр и даже сотню. Хотя мне не позволяли снимать так много денег, я нажал кнопку напротив сотни. И получил несколько двадцаток. Пять. Пять раз по двадцать будет сто, так что все верно. Потом я сел на велосипед и поехал к трейлеру Кита и мисс Сары. И тут мне даже страшно стало. Потому что Кит сидел на крыльце, практически на том месте, где был палочный мальчик.

Он был спиной ко мне, когда я остановил велосипед около его машины. И сидел на перилах, в точности как палочный мальчик.

– Привет, Кит.

Он немного дернулся, словно я его испугал.

– Что ты здесь делаешь? – рявкнул он.

– Я во сне видел тебя на крыльце.

Он покачал головой.

– Ты такой странный.

Он спрыгнул с перил и сел у стола.

– Я правда тебя видел.

Не стану злиться на него, хоть он и называл меня умственно отсталым. И зря. Мой мозг умел думать. Если бы мы подрались на крыльце, один из нас мог упасть и умереть.

– Ты был палочным мальчиком, – пояснил я. – То есть этим палочным мальчиком был ты.

– Что ты мелешь, черт возьми?

Он взглянул в сторону берега.

– Я привез тебе деньги.

Я подошел ближе, протянул пять двадцаток, и он уставился на них.

– Это твоя мать передала?

– Нет. Снял со своего сберегательного счета. С карточки.

– Это из ТВОИХ сбережений?

– Да.

– Но с чего это ты даешь мне деньги?

– Потому что ты – мой кузен и нуждаешься в них.

– Не нужны мне твои деньги.

– Это глупо, если ты в них нуждаешься.

– Я не такой глупый, как ты, – усмехнулся он.

Мне так хотелось ударить его.

«Стоп, – сказал я себе. – Думай. Действуй».

– Мне пора. Я должен быть дома к ужину, – сказал я. И стал спускаться.

– Эй, Энди, – позвал он, когда я спустился до середины.

– Что?

Я повернулся. Его лицо было в тени, так что я не видел шрамы.

– Спасибо за предложение, чувак. Но я в порядке.

– Ладно.

Я спустился к велосипеду, держа руки в карманах и перебирая бумажки. Я не знал, что делать с ними дальше. Я знаю, как снять деньги с карточки, но никто не говорил мне, как положить их обратно.

Всю субботу шел дождь. Не мелкий. Настоящий ливень. Из окна трейлера в двух шагах ничего не было видно, и стоял такой холод, что я подумывал включить отопление. Почему нет? За все платит Лорел. Но это казалось идиотизмом. В конце концов, октябрь едва начался.

День выдался паршивым. Одна из особенностей проживания в трейлере – то, что я не слышал собственных мыслей, когда шел такой сильный дождь. Серьезно. Словно кто-то палил прямо мне в мозг. И притом Маркус пообещал донести на меня в департамент социальной защиты. Успел ли он? Прошло уже двадцать четыре часа, и ничего не случилось. Но я все еще тревожился. Что вот-вот появится социальный работник и потащит меня в интернат. Или, что еще хуже, к каким-нибудь улыбчивым приемным родителям, которым заплатят за то, чтобы они были приветливы со мной. Я пытался дозвониться Джен, попросить, чтобы она приехала сюда или позволила приехать к ней. Но она не брала трубку. У нее ведь определялся номер, верно? Почему же она не отвечает? Мне не нравились мысли о том, что она может быть с кем-то еще. Может, этот день и ее уморил? Я о шрамах в ее душе. Может, она просто не хочет больше видеть меня?

• Предыдущая
• 52/86
• Следующая