Земля за Туманом - Мельников Руслан - Страница 18
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая
Но сабля оказалась быстрее. Она, словно стальная птаха, стремительно выпорхнула из травы.
Далаан вытянул руку во всю длину и рубанул снизу. Коротко и быстро. Вскакивая на ноги вслед за взлетающим клинком.
Кончик сабельного острия достал-таки до кисти, сжимавшей странный предмет. Рассек запястье. Железная трубка выпала. Русин заорал — басовито и громко. Левой рукой схватился за раненую правую.
Далаан, уже стоя на ногах, нанес второй удар. Крик оборвался. Массивное тело рухнуло в траву.
— Бей! — крикнул Далаан своим воинам.
И подскочил к толстому бородачу с повадками хана.
Этим русином он решил заняться сам. Этот, судя по всему, был важной персоной, а значит, мог оказаться ценным пленником. Гораздо более ценным, чем старик Лука-аныч. Просто убивать такого — неразумно. Такого следовало доставить Субудэю.
Удар саблей в изумленное, ошалелое бородатое лицо. На этот раз Далаан бил не окровавленным лезвием, а массивной рукоятью.
Русин упал. Далаан навалился сверху.
— «Менты! Спецназ! Суки!» — раздались в ночи истошные вопли. Не столько страх, сколько безграничное удивление слышалось в выкриках на незнакомом языке.
Далаан еще раз ударил сабельной рукоятью по голове ворочавшегося под ним бородача. И еще. Бородач затих.
Кто-то из русинов, выхватив из-под короткополого халата железную трубку, спешил на помощь своему вожаку. Кто-то, наоборот, бежал к безлошадным колесницам.
Но над травой уже поднялись лучники. На русинские повозки и на мечущихся возле них людей посыпались стрелы.
В темноте послышались негромкие, едва-едва слышные хлопки. Видимо, русины пытались отстреливаться из своих метательных трубок. Без особого, впрочем, успеха.
Зато воины Далаана разили противника быстро и метко. На русинах не оказалось даже легких доспехов, и длинные стрелы пронзали их насквозь.
— Веревку сюда! — крикнул Далаан.
Нужно было связать пленника, пока тот не очнулся.
К Далаану подбежал Очир. Бросив на землю лук и колчан со стрелами, он принялся ловко вязать бородача.
Кажется, все было кончено. Перебитые русины лежали в траве. Крики стихли.
А впрочем, нет, не все. Одна из русинских безлошадных повозок, взрыкнув, сорвалась с места. Вспыхнули и располосовали ночь яркие огни.
Ревущая колесница — большая и черная, с двумя или тремя оперенными стрелами в боку, — подпрыгивая на кочках, неслась на Далаана и Очира, сидевшего на пленнике. В глаза ударил слепящий свет. Какой-то русин то ли пытался спастись сам, то ли надеялся вызволить своего бородатого хана.
Воины Далаана вновь вскинули луки. Ударили все, разом.
Послышался стук металла о металл. Еще пара стрел вонзилась в железную бочину. Одно оперение затрепетало спереди над правым колесом, а само колесо вдруг лопнуло и сдулось, словно дырявый бурдюк.
Колесницу бросило в сторону. Самобеглая повозка уткнулась в рытвину, остановилась.
Раздался звон. Будто разбился глиняный сосуд. Яркий огненный глаз, тот, что слева, погас. Еще миг — и разлетелся вдребезги правый.
Однако тэмэр тэрэг — ослепшая и утыканная стрелами — снова тронулась с места. Глухо рыча, хлопая по траве смятым колесом, железная повозка снова приближалась.
Да потому что не в нее надо стрелять! Далаан схватил лук и стрелу из колчана Очира. В того, кто в ней, надо!
Он действовал быстро, не раздумывая. Раз — оттянуть тетиву к уху. Два — направить тяжелый граненый наконечник на безлошадную колесницу. Чуть выше погасших огней — в широкую прозрачную пластину, похожую на толстую слюду. И правее — туда, где смутно угадываются очертания человеческой фигуры.
Человек, сидевший внутри, словно угадал его мысли.
Железная повозка взревела еще сильнее. Прыгнула на Далаана, словно израненный барс.
Вот она — уже совсем близко! Собьет, снесет, раздавит!
Далаан сосредоточился, изгнал страх из сердца и не позволил дрогнуть руке. Согнутые пальцы, удерживавшие оперенный конец стрелы, распрямились и отпустили тугую тетиву.
Послышался хрусткий и звонкий звук. Прозрачная пластина, за которой укрывался русин, пошла трещинами. Оперение стрелы исчезло где-то внутри.
Тэмэр тэрэг вильнула влево. Въехала в кустистые заросли. Остановилась. Теперь уже окончательно.
— Очир, последи за пленником, — велел Далаан.
Сам он, наложив на тетиву новую стрелу и натянув лук, направился к колеснице.
Вблизи самобеглая повозка походила на огромный речной валун, обточенный водяными потоками. Такая же гладкая поверхность, такие же мягкие, закругленные линии. Из черного железа торчало с полдюжины стрел. Широкие колеса напоминали турсуки из необычайно толстой и крепкой кожи, покрытой глубокими надрезами-узорами и насаженной на металлические оси и кольца. Правое переднее колесо было дырявым и сдутым.
Не ослабляя тетивы, Далаан осмотрел черную колесницу со всех сторон, потом заглянул внутрь. Он увидел мягкие троны-ложа с изголовьями. На одном троне скорчился человек, пронзенный стрелой Далаана. Мертвец навалился на небольшое и тонкое — в обхват ладони — черное колесо с оплетенными кожей спицами. Предназначение этого пятого колеса повозки так и осталось непонятным. Как и предназначение расположенных под ним маленьких окошек с таинственными значками, символами и письменами.
В целом же колесница русинов оказалась всего лишь железным ящиком на колесах. И опасна она была тоже не более чем ящик.
Далаан убрал стрелу с тетивы и вернулся к тому месту, где зарубил саблей русина с металлической трубкой. Собственно, именно она его сейчас и интересовала. Далаан осторожно осмотрел странное оружие. Трубка, рукоять. И ничего больше. Он заглянул внутрь, поковырял в трубке жестким стеблем срезанной полыни. Нет, никаких стрел-сюцзянь там не было. Вылетели, небось, все стрелки-то.
Алибек приоткрыл глаза. Нет, ничего не изменилось. Что-то непонятное и непостижимое творилось вокруг, и Алибек отказывался верить собственным глазам.
Один лишь Аллах ведает, что произошло в эту ночь. Какая-то узкоглазая кодла перебила охрану, попортили джипы и — главное — осмелились поднять руку на него. На Алибека! Причем все это проделали не больше десяти человек, вооруженных — смешно сказать — луками и саблями. Бред какой-то! Полнейший бред!
Алибек мучительно соображал, пытаясь хоть как-то объяснить случившееся.
В первый момент, когда словно из-под земли появились человеческие фигуры, он решил, что генерал и полковник сумели-таки его перехитрить. Вычислили, переиграли, скрыли информацию от его осведомителей, устроили засаду с какими-нибудь спецназовцами и…
Впрочем, от этой мысли он быстро отказался. Во-первых, утаить подобную информацию от Алибека в Южанске весьма затруднительно. Во-вторых, Муса-шашлычник, которому было поручено наблюдать за местом встречи, предупредил бы, если бы заметил неладное. Глаз у Мусы на такие дела наметан — его не проведешь.
А в-третьих и в главных… Где ж это видано, чтобы спецназ, посланный на серьезную операцию (операция против Алибека не может быть иной), вооружали стрелами и тесаками. Да еще и наряжали шайтан знает во что! Шлемы вон какие-то, панцири старинные, грязные замызганные одежды… И наконец, почему столько узкоглазых в этом долбаном спецназе?!
Тут явно было что-то другое. Может быть, корейцам жить надоело? Алибеку давно казалось, что Ким, контролирующий восточный рынок, не так прост, как кажется. Хотя корейцы — это тоже вряд ли. Конечно, Ким всегда был себе на уме, но он не настолько глуп, чтобы вот так буром переть против Алибека. Да и не выиграет он ничего, исчезни Алибек из Южанска, зато потерять в разборках может многое. Но если бы даже Ким совсем спятил и рискнул убрать Алибека, то он действовал бы иначе. Уж точно не саблями и стрелами.
Сильно болела разбитая голова. Кровь из рассеченной брови стекала на веко. Ныли связанные руки. Алибек, стиснув зубы и стараясь не привлекать к себе внимания, наблюдал за происходящим.
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая
