Из рук врага - Плотников Сергей Александрович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/86
• Следующая

Разум, спасая себя, окончательно впал в стороннее созерцание и рассуждения — инстинкт защиты потенциального партнёра для воспроизведения потомства был начисто задавлен инстинктом самосохранения, помочь я явно ничем не мог. Даже спуститься на нижний ярус я сам не мог, иначе только потом глупо сдохнуть под такими же вот корешками… Только не это! И я стоял. И молчал. Не двигался, когда корни «подключили» к парным отверстиям в своде черепа, когда неторопливо промыли и убрали инструмент и ёмкости в нишу и закрыли её, когда «пальто» и его ассистент ещё раз осмотрели человеко-растительную композицию и, не оборачиваясь и не сказав ни слова, ушли. И «отмёрз», только когда на стене зажёгся символ с песочными часами в круге. Я сделал первый шаг к кувшинам и кружке, и в этот момент в моей душе — есть же душа у человека, ведь есть же?! — что-то повернулось. Переломилось, срослось в новом положении. Слишком… слишком большая… жертва? Но — не вернуть, а значит, она не должна быть напрасной! Помню, я ещё подумал: вроде в книгах и фильмах так начинают всякие нехорошие дяди вроде массовых убийц или тёмно-властелинов — раз шаг сделан, то и останавливаться уже не надо. О, как я сейчас их понимал! И просто смолчал, тонкой струйкой вливая в приоткрытый рот Галины раствор, проигнорировав судорожный шёпот: «Александр… Саша, это же — ты? Ответь… Ответь! Прошу…» Мне очень не хотелось, чтобы она захлебнулась, — была смутная надежда, что флора убьёт её без боли: иначе бы она не шептала, а орала…

Знаки на стене оказались банальным таймером — на полчаса и на два часа, как я их назвал про себя. После первого часа она замолчала. После второго — практически не дышала. На третьем часу я влил раствор в уже мёртвые губы в последний раз. На четвёртый час всё, что было телом человека, полужидкой кашицей с огуречным запахом стекло через слив в бадью под столом. На столе осталось шесть зелёных «фруктов», по форме напоминающих кто кабачки, а кто — арбузы. Круглые — на месте головы и корпуса тела. Четыре продолговатых — конечности. И мне было плевать, зачем это было сделано.

Путь на лифте я уже почти не запомнил — страж спустил меня и оставил инструкцию: «Завтра делать как обычно».

Двоих моих бывших коллег я больше никогда не видел.

Ночью кошмары меня не мучили. Утром, встав по колоколу, я привычно поел (никакой реакции на овощи, составляющие большую часть еды) и привычно же отправился к руководству. И получил инструкцию:

— Полдня — сектор склада с первого входа по шестой, все коридоры. Второй полдня — в общий <непонятное слово>. Там учить говорить и… — Руководитель в платке покачала перед моим носом стило. — Ясно?

— Вопросов нет, — чётко ответил я.

Библиотека — что ещё могло означать непонятное слово? Любопытно мне уже не было, но цель поставлена и будет выполнена. Я буду жить, так надо. Если мыть пол — да будет так. Если для этого надо читать и писать — согласен. Я. Буду. Жить.

На обучение только «башенной» азбуке ушло у меня две недели по половине дня — благо буквы читались так, как слышались, и письмо — слава прогрессу гуманитарных наук! — оказалось фонетическим, а не слоговым, как у китайцев. То есть принцип записи одинаковый, что латиницей, что кириллицей: буквы складываются в слоги, слоги — в слова, слова — в предложения. Ура! Ведь первый класс школы — а вспомнил! Как сейчас помню, как мы схемы слов и предложений рисовали… гхм. Короче, пожилой смотритель дюжины с небольшим книг больше возился с тем, чтобы объяснить мне нужные слова для постижения правил чтения (очень нехитрых, кстати), чем реально учил читать. А потом выдал краткий толковый словарь с подчёркнутыми терминами с наказом спрашивать, если что непонятно. Супер, да? Читали когда-нибудь словарь? С интересом? С огромным трудом собирая знакомые слова из трёх-четырёх предложений в конструкцию, имеющую смысл? Если нет, попробуйте, это даже весело… м-да. Но и через эту препону я продрался — как раз для того, чтобы заполучить на руки свод «Правил поведения на территории Башни».

За время, понадобившееся для всего этого, я почти отошёл от… слишком ярких впечатлений на верхнем ярусе, скажем так. И любопытство проснулось, и другие эмоции «отмёрзли». И появилось хотя бы некоторое понимание о том, что со мной будет дальше, — как ни странно, «Правила…» это расписывали, и, что совсем уже удивительно, мне, кажется, даже нравился планируемый конечный результат. Я не забыл прошлое, нет, но воспоминания слегка… потеряли остроту, добавились к архиву «такое существует». А к вопросу «почему существует?» ещё стоило вернуться. В будущем. Я буквально до костей и печёнки прочувствовал, насколько это важный вопрос.

Не сказать чтобы быстро и легко, но материал «Правил…» был мной (не с первого раза) усвоен. «Упорный труд, прилежание в выполнении заданий начальство заметит и одобрит, проявить лучшие черты, будешь переведён на работу следующей ступени сложности и приблизишь момент, когда… <что-то там>». Камнем преткновения сначала стало слово не только <что-то там> (в словаре его не было, даже среди неподчёркнутых), но и то, которое я сначала перевёл как «работник» — тот, к кому относилось всё описанное, и только потом выяснил, насколько был не прав. И кстати, опять сам идиот — простая мысль, что за работы во всех мирах, если только ты не в рабстве, кроме еды, спального места и униформы положена вообще-то зарплата, после всех перипетий просто вылетела у меня из головы! А ведь я видел — монеты тут ходят… Клинический случай. Ладно.

Итак, я, оказывается, не работник. Я — ученик… э-э-э… кого-то, по описанию в устах хранителя книг и ликвидатора безграмотности, похожего то ли на недомага, то ли на инженера зелёных светящихся значков. Грёбаный перевод, просто не за что зацепиться в смысловом плане! Пройденный тоннель — одновременно и испытание, и посвящение, и экзамен как на способность к манипуляции зелёной светящейся хренью (энергией? маной?) — её нужно было видеть, так и на зачатки мозга — обойти ловушку. И вот — вуаля: я на нижней ступени посвящения. Новичок в статусе очистителя. Проходя по ступеням, «студент» как бы отрабатывал обучение и готовился к принятию собственно профильных знаний. Что интересно: неприятные этапы нельзя было пройти «мимо», даже заплатив деньги… любые. Как я понял, к понятию «инициация» тут подходили серьёзно и последовательно. Ну и, разумеется, в книге не указывалось ни число «ступеней», ни чем нужно заниматься на каждой из них.

Теперь, когда я переварил всю информацию из немногих предоставленных книг, мне сразу стало более-менее понятным социальное устройство сообщества Башни, включая «необъяснимую» дискоммуникацию между «кастами» и прочим. «Правила…» расписывали жизнь неофита на любой ступени от и до (это подчёркивалось — действует на всех и всегда!). Запрет на разговоры на «небашенном» языке, запрет на выяснение старшинства, запрет на проявление социальной привязанности вроде попытки завязать романтическую связь внутри здания — всё это каралось одним-единственным образом — смертью на благо «альма-матер», которую я, видимо, и видел. Брр, до сих пор передёргивает! В адепта-обучаемого, как я понимаю, таким образом намертво вбивалась некая модель поведения и подчинения — что ж, это эффективно, признаю. При этом весь человеческий «механизм» Башни работал буквально как часы, другого выхода у него просто не было.

Кстати, ученики могли так и не достичь нужного критерия по другим причинам, но в этом случае Башня не тратила ценный, частично обученный материал и предлагала работу. За деньги. «Логисты» были из таких, как и стражи: правила для рабочих в библиотеке также были общедоступны и мало чем отличались от ученических. Один нюанс — отпусков тут не давали: человек мог по желанию разорвать контракт, и тогда его выводили так, чтобы местоположение Башни осталось тайной. Класс!

Отдельно меня радовало угадываемое выходцем из двадцать первого века земной цивилизации «написанное между строк» — вполне «взрослое» разделение уровней доступов от должности/ступени обучения применительно к ярусу строения и тотальный, постоянный «инструментальный» контроль всего происходящего на этих ярусах. Было такое впечатление, что внутренний распорядок и меры его организации делал такой же попадун, как я, только подкованный в этом вопросе. В какой-то мере это было забавно, особенно учитывая фразу моего невольного учителя: «Башня тут стояла всегда». Фраза «увидят и оценят» из книги опять же была буквальной — уже почувствовал это на своей шкуре, правильно сделал, что доверился своей интуиции. Ученика могли передвинуть в ступени, могли дать выделенную работу и обязательно учитывали его поведение — это подчёркивалось. Зато ни слова не говорилось о том, кто этим занимался и чем этих «кого» на такой работе держали.

• Предыдущая
• 9/86
• Следующая