Оборотень - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/101
• Следующая

– Тебя, Владислав Геннадьевич, конечно, интересует, зачем я тебя искал и что за гостинец такой приготовил? Верно ведь?

– Верно! – признался Варяг. Тимофей Егорович изучающе, по-стариковски посмотрел на гостя и глубоко вздохнул:

– Искал я тебя потому, что время мое пришло, Варяг. Помирать мне скоро. Вот и хочу перед смертью… – старик на секунду запнулся, – хочу исповедаться, душу излить, что ли. Душа сильно болит. Невмоготу ей эту тяжесть нести. Облегчить ее надо. Много грехов на мне висит, много крови, много подлости. Уж поверь мне… – Старик откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, словно задремал.

– Но я ведь не священник, Тимофей Егорович! Я ведь тебе грехи не сумею отпустить.

– Сумеешь, сумеешь. Варяг. Кроме тебя, никто меня, боюсь, не сможет понять. А понимание – это ведь и есть отпущение грехов. И к тому же у меня к тебе есть очень важное дело. Но ты меня не торопи. Пусть все будет по порядку.

Разговор начинался и впрямь интересный.

– А я что-то не пойму, Тимофей Егорович, – заметил Варяг. – Ты вроде начальником лагеря был, полковником в отставку вышел, как же это тебя угораздило с ворами корешиться?

Беспалый приоткрыл глаза, и, глядя перед собой в одну точку, стал вспоминать:

– С Муллой мы знались с конца двадцатых годов. Нам тогда обоим по четырнадцать лет было, оба беспризорничали, ну и воровали, понятное дело.

Сначала по маленькой, а потом по-крупному. Потом я в одну историю вляпался по глупости, меня НКВД повязал я на Север попал, а там меня ушлые опера в оборот взяли. Ну и пошло-поехало… Долгая история. Словом, если время у тебя есть, я тебе расскажу все по порядку.

– Время-то есть! – кивнул Владислав и добавил:

– Я про жизнь зековскую знаю только то, что знает каждый зек, а вот рассказов настоящего лагерного «кума» ни разу еще за всю жизнь не доводилось слышать.

– Ну тогда послушай, – усмехнулся чему-то своему Беспалый.

На Руси воры искони считают, что баба приносит, одни несчастья, и потому ни один уважающий себя уркач не связывает себя семейными узами. Семья – это как пудовое ядро на ногах у каторжника: прежде чем сделаешь хоть один шаг, нужно оторвать ядро от земли, поднять его на руки и тащить до тех пор, пока хватит сил. От таких упражнений у арестанта очень скоро развиваются грыжа и болезни позвоночника. Иное дело мимолетная любовная привязанность, которая не требует от вора каких-либо душевных усилий и общепринятая плата за которую – бутылка хорошего вина, закуска и немного денег на жизнь. На что может сгодиться женщина в воровском промысле, так это стать хитрой наводчицей или красивой приманкой – вот здесь ей нет равных! Не один лопоухий фраер поплатился своим кошельком, безрассудно клюнув на наживку в виде коварной красотки. Именно пренебрежение выстраданными воровскими заповедями и привело молодого московского вора Тимофея по кличке Удача в глухой таежный лагерь строгого режима на Северном Урале.

…Тогда Тимохе казалось, что встречу с Лизой Рогожиной ему подарил слепой случай, но лишь через полгода, когда была уничтожена большая часть его корешей и лишь немногим удалось остаться в живых, и то оказавшись на нарах, он понял, что это была тонкая, тщательно подготовленная акция лубянских умников!

Его непродолжительный роман с красавицей Лизой начался с того, что как-то раз на рынке молодая женщина попросила его помочь ей выбрать подходящий кусок мяса, сославшись на то, что совершенно ничего в этом не понимает. У Тимофея, польщенного вниманием смазливой дамочки, сразу же поехала крыша и напрочь отключился инстинкт самосохранения. Внимательно окинув незнакомку взглядом с ног до головы, Тимоха понял, что перед ним женщина дивной неземной красоты, экземпляр, каких во всей Москве днем с огнем не отыскать.

Их отношения развивались бурно – на следующий день известный в своих кругах вор повел девицу пообедать в «Метрополь», а вечером поразил ее в постели мужской силой и пылкостью ласк. Уже через неделю он представил ее своим друзьям как невесту. По воровским понятиям это было нарушением традиций, но урки простили нечаянную слабость бывшему беспризорнику, который к тому времени возглавлял ватагу жиганов, то есть молодых воров, с полным правом носил кличку Удача и мог считаться хозяином двух рынков в самом центре столицы.

Удача таскал Лизу едва ли не на все воровские посиделки, где она очень быстро сумела перезнакомиться не только с уркачами, но и с их подругами.

А месяца через три началось страшное: в воровские хаты, о которых знали лишь немногие, нагрянули чекисты и в первый же день урок арестовали столько же, сколько за все последние три года. Дальше – хуже: воров хватали на улицах, вязали на хазах сбытчиков краденого… Но чаще всего чекисты расстреливали воровскую братву прямо во дворах, освобождая себя от хлопотной обязанности водворять уголовный элемент в тюремные камеры, а потом возиться с ними в следственных кабинетах. Пострадали даже безобидные «голубятники», которые были виновны лишь в том, что по бедности таскали развешанное на чердаках белье.

Но совсем неожиданным было внезапное исчезновение Лизы. И тут Тимофей поймал себя на мысли, что не знает о своей возлюбленной ровным счетом ничего: ни с кем она живет, ни с кем водит дружбу, ни кто ее родственники. Его стали мучить сомнения. И он даже стал задумываться, вправду ли ее зовут Лизой.

Жиганы во главе с Заки Зайдуллой, которого в воровской среде звали Муллой, явились в квартиру Тимофея без предупреждения, среди ночи – один из домушников умело отомкнул тяжелую дверь отмычкой, и пацаны бесшумно, словно тени, вошли в комнату.

Тимоха, увидев «гостей», от неожиданности побледнел, но старался держаться непринужденно. Он прекрасно понимал, что так, по-тихому, к нему могли явиться только те, кому воровской сход поручил без лишнего шума разобраться с провинившимся и привести приговор в исполнение. Тимоха сумел перебороть страх и предложил бывшим корешам водки. Они не отказались, но первым выпил Зайдулла, и только после этого посмели притронуться к угощению остальные. Явившиеся на толковище жиганы совсем недавно были свитой Тимофея. Тогда ему достаточно было цыкнуть на одного из них, чтобы вся компания целую неделю тряслась от страха.

• Предыдущая
• 4/101
• Следующая