Ребрендинг юродивой - Алексеева Марина Никандровна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/49
- Следующая
— Учишься хорошо? Папа все время хвастается, что ты практически самая лучшая ученица в классе.
— Нормально. Без троек, — ответила немного расслабившаяся Светка.
Дипломатом Инга тоже была великолепным. И при желании она могла бы так обработать девочку, что та даже не заметила бы, как и когда влюбилась в нее. Но почему-то Инга пользовалась своими способностями очень умеренно. Поэтому отношения со Светой оставались натянутыми. Девочка словно воздвигла невидимую стену, проходить через которую Инге не разрешалось. А та и не пыталась… Просто поддерживала видимость приличных отношений, и все…
— А какой у тебя любимый предмет? — Инга подумала и улыбнулась. — Нет, я, наверное, глупости говорю. Не любимый, а самый менее нелюбимый? Какой?
— Мне нравятся все предметы. Главное, чтобы их вела Анастасия Сергеевна. Она труд не ведет, физкультуру и музыку. Их я не люблю.
— А… — Инга понимающе кивнула головой. — У тебя такая хорошая учительница? Да?
— Она самая лучшая! Да, пап? И черепаха у нее есть! Мы ее кормили салатом. Скажи, пап?
Инга медленно повернула голову и уставилась на Андрея. Он почувствовал себя так, как будто его приковали к детектору лжи. Правду говорить нельзя, и врать тоже не получится…
Хотя чего он напрягается? Ведь ничего особенного не произошло…
— Да, — кивнул он головой и решительно положил себе на тарелку самый большой и самый обгорелый эскалоп.
По крайней мере, ему будет чем заняться. Чтобы съесть хоть кусочек, нужно приложить столько усилий… Именно столько, сколько нужно, чтобы замаскировать свою неловкость и спрятаться от Ингиного взгляда.
— А что она у вас делала? — задала вполне закономерный и естественный вопрос Инга. — Да еще с черепахой?
— Ее из дома выгнали. А мы с папой подобрали и накормили. И Анастасию Сергеевну, и черепаху. Потом они спали тут. — Светка сделала круговое движение рукой, как бы показывая, что учительница со своей черепахой спали везде: и на кухне, и в комнатах, и даже в ванной. — Анастасия Сергеевна на диване, — все же пояснила девочка, — а черепаха в своей коробке. Мы ей тряпочку постелили. Из натуральной шерсти. Потому что синтетика не греет и она вредная для здоровья! — гордо выпалила ворох бесценной информации Света.
Инга слушала с совершенно невозмутимым видом. И только в глубине ее холодных, сдержанных глаз Андрей уловил растерянность и грусть. Не обиду, не гнев, а именно грусть…
Эх, Светик, Светик… Ну кто тебя за язык тянул?..
— А почему ее выгнали? И кто? Муж? — проясняла неясности Инга.
— Нет, мужа у нее нет, — продолжала делиться информацией Светка. — У нее Стасик. Это муж сестры. Он… Он ее обижает. А папа его… Папа ему запретил! И Стасик испугался! Вот! — с гордостью закончила девочка.
Инга отпила вина и, лучезарно улыбнувшись, сказала:
— Как вы тут интересно поживаете. Насыщенно! Не серые будни, как у меня, а прям «Санта-Барбара»! Молодцы!
— Да! — согласилась с ней Светка. — Анастасия Сергеевна такая красивая!
Андрей поперхнулся куском мяса и решил, что пора заканчивать это представление:
— Свет, бери мюсли и иди в свою комнату. Нам с Ингой нужно поговорить.
— Ну и ладно… — Светка обиделась, но поскольку никто не обратил на это никакого внимания, ей ничего не оставалось делать, как, надувшись, уйти…
Андрей направил все свои силы на попытки порезать сгоревший эскалоп. На Ингу смотреть не хотелось. Как будто он был в чем-то виноват… Или действительно виноват?
— Андрей, а почему ты не рассказал мне о ваших таких захватывающих приключениях? — спросила Инга, накладывая салат прямо в тарелку из-под супа.
Она хотела попросить чистую, но, посмотрев на то, как Андрей остервенело жует свое мясо, упорно глядя себе в тарелку, решила, что просить ничего не будет и поест так…
— Не успел, — соврал Андрей.
Соврал, потому что ничего рассказывать Инге не собирался. Неловко было почему-то рассказывать. Хотя почему? Ну, помог бедной одинокой учительнице. И что? Любой порядочный человек на его месте поступил бы так же… Откуда тогда взялось это липкое и тягучее, как переваренный кисель, чувство вины? Прилипло и не отлипает. Растет с каждой минутой, как гнойный нарыв, и не собирается исчезать…
Ведь ничего особенного не произошло…
Кроме того, что он думал о Насте практически не переставая.
Думал с утра до вечера…
А так ничего, в общем-то… Ничего особенного… Сущие пустяки…
Говорить с Ингой об этом стало невозможно.
— Как твои дела? — Андрей поднял наконец глаза от растерзанного на куски эскалопа и встретился взглядом с Ингой.
Лучше бы он этого не делал… Захотелось спрятаться под стол. А ведь Инга просто смотрела — грустно и спокойно. Она не злилась и не возмущалась. Она даже улыбалась, только печально как-то, растерянно…
Тем не менее у Андрея возникло чувство, будто он совершенно голый и прикрыться совсем нечем…
— Мои? Как обычно… Кручусь как белка в колесе. Но мне нравится, ты же знаешь…
— Знаю… — согласился Андрей.
Они поговорили еще о чем-то незначительном и, вымыв совместными усилиями посуду, отправились спать.
Андрей изо всех сил старался быть нежным и внимательным. Он чувствовал, как напряглась от Светкиных рассказов Инга, и хотел, чтобы она оттаяла и выбросила все ненужные мысли из своей головы.
Насколько у него это получилось, судить было сложно, но он очень старался.
— Спасибо, — сказала Инга и положила голову на его плечо. — Я все оценила.
— Тебе не понравилось? — Андрей приподнял голову и попытался рассмотреть хоть что-нибудь в ее глазах.
Ничего там не было видно — только два слабых блика от уличного фонаря в полной темноте…
— Понравилось. — Инга поцеловала его в щеку и закрыла глаза. — Спи…
Андрей долго ворочался и опять не мог заснуть. Он все боялся потревожить Ингу, но от мыслей о том, что надо лежать тихо, сразу же становилось неудобно то руке, то ноге, то всему телу сразу, и Андрей, ругаясь на себя нехорошими словами, аккуратно и очень осторожно перекладывался с бока на бок, стараясь не задеть при этом вроде бы спящую Ингу.
Заснул он только под утро, а когда открыл глаза, то увидел перед собой Светку.
— Пап, я ухожу. Ты будешь вставать?
— А где Инга? — Андрей растерянно огляделся по сторонам.
Вещей Инги в комнате не было.
— Ушла. Сказала, что ты не выспался и чтобы я дала тебе подольше поспать. Но мне уже пора. А твой будильник я заводить не умею.
— Понятно… — Андрей откинулся на подушку.
Состояние было таким, как будто он вчера целый день кидал уголь в топку, а потом всю ночь, не жалея здоровья, пил какую-нибудь суррогатную гадость…
Вставать не было ни сил, ни желания…
Но работа на то и работа, чтобы помогать выходить из таких вот состояний. Выпить кофейку, сжевать бутерброд, прогуляться чуть-чуть и в офис — то, что доктор прописал…
Андрей, сделав нечеловеческое усилие, встал и поплелся в ванную…
Инга ушла по-английски… Это было в первый раз…
Все когда-нибудь случается в первый раз…
— Настенька Сергеевна! Правда, что ли, закончила? А примерка? Ты же говорила, что сначала принесешь наметанный костюм. — Регина с жадностью смотрела на пакет, стоящий на подоконнике.
В нем лежал полностью готовый костюм. Терпения ждать у завуча не было уже никакого. Скорее схватить и померить! Скорее!
— Я увлеклась, Регина Максимовна, и не смогла остановиться. Будем надеяться, что и без наметки все нормально получилось. Берите.
Настя протянула Регине пакет, который та быстро цапнула и, прижав к груди, выскочила из класса.
Настя равнодушно подумала, что если костюм завучу не подойдет или не понравится, то она получит самого страшного врага, которого только можно представить. Были уже примеры, которые наглядно демонстрировали, как виртуозно могла Регина выживать из коллектива неугодных ей людей. Делала это она так, что они оказывались виноваты во всех возможных грехах. И запись в трудовую книжку несчастные получали неутешительную… Попробуй потом устроиться куда-нибудь, если тебя уволили за халатное отношение к работе или за пьянство на рабочем месте.
- Предыдущая
- 37/49
- Следующая
