Аквамариновая звезда - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 1

• 1/54
• Следующая

Коридор перед школьным гардеробом гудел ровно и успокаивающе, этот гул вдруг напомнил Маше шум моря. Да уж, в эту минуту она все бы отдала, чтобы оказаться на пляже. Но, в общем, и плавающая льдина подойдет, лишь бы не видеть, как ссорятся ее друзья... Девочка накинула белый полушубок и забралась с ногами на подоконник, искоса посматривая на подруг. Ей очень не нравилось происходящее. Бледная от ярости Света Новоруссова смерила взглядом Лену Новикову и отошла к группе притихших девчонок. Лена, красная, как помидор, с упрямо поджатыми губами, медленно застегивала дубленку. Ее глаз под затемненными стеклами очков Маша не видела.

—    Какие у нас в классе есть... единоличники. — В это длинное слово Света вложила столько яда, что его хватило бы, наверное, для сведения семейных счетов целой королевской династии.

—    Списывать — себя не уважать, — не глядя на нее, парировала Лена.

—    Списывать, — фыркнула Света, — я просто хотела сверить ответы. А ты даже тетрадку не показала.

—    Может, она не сделала? — довольно несмело прозвучало предложение одной из подружек.

—    Как же, наша отличница домашку не сделает, если только настанет конец света. .. — возразила ее соседка.

—    Алгебраичка тройки исправлять не разрешает, — вздохнула третья. — По мне, так уж лучше двойку получить и исправить...

—    Девчонки, ну бывает, — вмешалась Маша. — Ну не поняли друг друга... Давайте лучше в кино сходим. Сеанс через сорок минут. Вы видели рекламу, это...

—    Я не пойду, — твердо сказала Лена. Маша еле удержалась, чтобы легонько не толкнуть подружку коленом — ради нее же старалась! He хочет смотреть — ну посидела бы просто за компанию, из вежливости.

—    Ты чего? — вместо этого спросила она ее. Лена, опустив голову, принялась копаться и сумке.

-      Ну, пойдемте тогда ко мне, — предложила одна из девочек. —У меня на компьютере новые «Симсы» есть, можно по очереди играть...

—    Я не пойду! — не поднимая головы, снова сказала Лена.

-      По-моему, у нас появился враг! — Голос у Светы зазвенел не то от обиды, не то от ярости. — Если некоторые единоличницы нe прекратят вести себя наперекор всем...

Лена взяла сумку и выпрямилась.

—    Делайте что хотите! — резко сказала она. — Идите в кино, играйте на компьютере, я вам что, запрещаю? Чего вы меня-то тащите? Лучше бы уроки вовремя делали, не пришлось бы тогда «сверять ответы».

Девочка заторопилась к выходу. Света от такой отповеди только рот раскрыла. Маша соскочила с подоконника:

—    Я сейчас ее верну!

—    Не надо! Пусть уходит! Нам такие единоличницы не подруги. Домашку не показывает, в кино не желает... Если мы ей не нужны, она нам тем более.

—    Но она же!.. — Маша прикусила язык. Чуть было не проговорилась...

Уже неделю она хранила Ленину тайну. Подруга болела, и Маша решила ее навестить. Дверь открыла мама Лены, она только поздоровалась и убежала на кухню, где что- то шипело и стреляло, так что Маша прошла в комнату без предупреждения, на правах лучшей подруги. Первое, что она увидела, была сидящая спиной к телевизору Лена в очках с затемненными стеклами.

—    Тебе что, спиной лучше видно? — пошутила Маша.

—    Лена ответила:

—    Мне больно смотреть на экран.

А потом вдруг у нее по щекам покатились слезы. Вошла мама с двумя пузырьками, закапала Лене в глаза.

—    Чего ж ты плачешь все время, — сокрушенно сказала мама. —Тебе радоваться надо. Сделали операцию по восстановлению зрения, через две недели все придет в норму, распрощаешься с очками, которые ты так не любишь.

—    Операция? — растерянно повторила Маша и, встретившись с предупреждающим взглядом Лениной мамы, воодушевленно подхватила: — Вот здорово! Сразу без очков преобразишься, будем друг другу макияж подбирать! Я тебе свои блестючие тени отдам, помнишь, ты переживала, что под очками их не видно? Считай, они твои!

Лена заулыбалась, но, когда ее мама вышла, взяла с Маши обещание, что та никому не скажет об операции, пока Ленины глаза полностью не придут в норму.

—    Они меня замучили, — пожаловалась Лена. — То Гарри Поттером назовут, то Катей Пушкаревой, даже третьеклашки вслед  поют: «У кого четыре глаза, тот похож на водолаза». Лучше я просто приду как-нибудь без очков, вот они все упадут!

Глаза у Лены почти не болели, но читать и смотреть телевизор ей было пока трудно. Поэтому она не делала письменные уроки (классная руководительница предупредила учителей) и отказалась пойти с девочками в кино. Но Света Новоруссова сделала свои выводы. И они ей казались непогрешимой истиной. Маше очень хотелось все рассказать подругам, чтобы они поняли, что ошибаются, но тогда Лена не простила бы ей предательства.

В сомнении Маша оглядела подружек. Потом решительно застегнула полушубок и взяла сумку.

—    Или ты с нами, или ты против нас! — голос Светы разнесся по коридору. — Пойдешь с нами в кино или с этой змеей очкастой в ее нору? Выбирай!

Обидные слова «змея очкастая» резанули по ушам. Маша вздрогнула. Лена, конечно, была ее подругой — но вокруг Светы столпились и другие ее подружки, разве можно между ними выбирать? Они все дороги ей одинаково! Может, еще удастся убедить Лену, если поговорить с ней наедине? Все равно через неделю она снимет очки.

—    Я сейчас вернусь! — воскликнула Маша и бросилась за Леной. Но, когда школьная дверь за ее спиной захлопнулась, девочка поняла, что такими аргументами она Лену не убедит, упрямица будет дожидаться своего звездного выхода...

Маша увидела вдали фигурку в пальто и без особой надежды устремилась за ней. Надо было успеть решить, что делать. Предать подругу ради ее же блага или промолчать? Если Маша промолчит, то ей придется выбирать между Леной и остальными подругами. Разделить бойкот с Леной или участвовать в бойкоте против нее. В любом случае ее поступок расценят опять же как предательство. Куда ни кинь, всюду клин! Маша то ускоряла шаг, то замедляла, в растерянности раздумывая, как поступить. Лена же шла очень быстро, казалось, расстояние между ними не сокращается. Маше стало жарко, она расстегнула полушубок, но это не помогло. Ноги горели, как в огне. Мимо проезжали автомобили, шум моторов звучал необычно, к нему добавился странный плеск. Вдруг запахло водой и солью. Маша остановилась, чтобы перевести дух, и заметила, как выросли дома, они смотрелись просто небоскребами. Кремовые, розовые и золотистые стены, все с круглыми переливающимися окнами, как будто инкрустированные бледно-голубыми и зеленоватыми опалами, уходили глубоко под воду. Внизу на стенах дрожали рябистые отсветы от воды. Земли не было вовсе. Маша поняла, что стоит на мосту, соединяющем два здания. Она подняла голову и увидела в небе ажурные переплетения мостов и переходов между домами, сквозь них пробивались тонкие лучики ослепительно-белого солнца. Кружевной, изящный, как снежинка, весь в брызгах света, город казался плывущим по воде старинным парусником.

Под самыми ногами у Маши взревел мотор, из-под моста вынырнула лодка или что-то в этом роде, похожая по форме на половинку раковины, с полукруглыми сиденьями, прижимающимися к бортам. На носу, у автомата с разноцветными кнопками, сидел мужчина в кремовой рубашке и бежевых бриджах. Очевидно, он управлял этой раковиной. За ней проскользнула точно такая же, но гораздо меньше, со стройной темноволосой женщиной, которая сидела, опираясь локтями о края «ракушки» и словно просто так положив руку на рулевой автомат. Вдруг шум мотора изменился, стал более глубоким. И меньшая раковина взлетела в воздух, вертикально вверх, стремительно исчезла в паутине мостов и солнечных лучей. Затем небо вдруг потемнело — скрывая солнце, над домами медленно двигалась огромная тень... Не туча, не самолет, а большой диск, что это могло быть, оставалось только гадать.

• 1/54
• Следующая