У обелиска (сборник) - Перумов Ник - Страница 12

• Предыдущая
• 12/126
• Следующая

– И ничего не сказали друг другу.

– Верно, Мишель, верно, Семен, – проскрипел старый маг. – Но, как я уже сказал, я предусмотрел все мыслимые варианты. Деваться им некуда. Ведьма – детонатор. Сержант – заряд. Я таких… везунчиков давно примечаю. С тридцать девятого, с Халхин-Гола. Очень, очень хороший материал.

– Выживальщики. Помнится, был у нас в полку…

– Потом о вашем полку, Мишель. Они и впрямь хороший материал. Латентный потенциал, что помогал им спастись в совершенно, казалось бы, гибельных обстоятельствах, может – при определенных условиях – сделаться, так сказать, воплощенным.

– Переход количества в качество, ха-ха.

– Учили марксизм, учили, вижу, Мишель. Партминимум сдавать собрались?

– Давно уж сдал, ваше высокопревосходительство…

– Поздравляю, мой дорогой. Так вот, господа, вот этот переход нам-то и нужен.

– Радикальное решение, ваше высокопревосходительство.

– Schlager, so schlagen[5], как говаривает наш визави фельдмаршал Манштейн. Предпочитаю не рисковать повторными выстрелами. Ну что, господа, по-прежнему сомневаетесь? По-прежнему «как же можно на верную смерть отправлять»?

Ему никто не ответил.

– До Чертова Лога им еще где-то час, – сухо продолжал старый маг. – Конечно, лучше всего им сейчас таки сцепиться. Эффект все-таки будет несколько более выразительным. Но если нет – ничего страшного. Коридор просто получится чуть-чуть yже. Не принципиально.

Офицеры молчали. В круге бело-лунного света все шли и шли по грани меж живыми и мертвыми заклинательница и сержант. Шли по неведомой земле, не по днепровским кручам, среди крестов, среди бесконечного кладбища, точно средоточия всех погостов на свете. Словно от Волги и Дона до Днепра с Днестром все упокоища слились в одно, и все часовенки, церкви и церк-вушки точно так же сошлись в одной, не удалявшейся и не приближавшейся.

– Заколдованное место, – сквозь зубы уронил Мишель.

– Именно, – довольно кивнул сделавшийся подозрительно словоохотливым Иннокентий Януарьевич. – Заколдованное место. Молодец ваша Венера. Делает, как стежки кладет. Однако все идет даже лучше, чем я рассчитывал. Может, и Вий появится, хотя для нашего дела это не обязательно.

– Вы, ваше высокопревосходительство, и это предусмотрели?

– Конечно, Феодор. За кого вы меня принимаете? И Вия, и вообще всех, кто может тут появиться. Вплоть до самого Влада Цепеша, буде до этого дойдет.

– А оно может? Виноват, ваше высокопревосходительство…

– Ничего, Мишель, – снисходительно усмехнулся генерал-полковник. – Сегодня можно. Ну, совсем немного осталось.

– Ну вот, сержант, дошли мы, – остановилась заклинательница после нескончаемой, как показалось Сереге, дороги через столь же нескончаемые заросли крестов и могильных оград. – Чертов Лог.

Серега, тяжело дыша, рухнул прямо там, где стоял. Ноги подкашивались, в боку жгло. Он словно пробежал километров пятнадцать в полной выкладке, да еще таща под конец на плечах кого-то из слабосильных.

А заклинательница-то, эвон, даже не запыхалась.

– Теперь давай, что тебе генерал-то делать велел? – продолжала она, уперев руки в боки и глядя на него с явной насмешкой.

Серега кое-как приподнялся. Бок болел нестерпимо, мысли путались.

– Какой… еще…Чертов Лог? Не вижу ничего. Опять твои… погосты… – Он по-прежнему хватал ртом воздух, никак не в силах отдышаться.

– А я тебе говорю – Чертов Лог! На карту глянь.

– Чего на нее глядеть, если не сориентируешься?

– Тьфу ты! Ну зачем тебя мне подсунули, а? Горячего парня, етишкина мать! На месте мы, говорю же!

– А чем докажешь? – упрямился Серега.

– Ррррр! – аж зарычала она. – Только мне с тобой маяться сейчас!

Серега как сидел, так и не шелохнулся. Только оперся рукой оземь – и от ладони к плечу вдруг болезненно отдалось, словно кто-то… кто-то…

– Сюда идут! Ложись, дуреха!

Он привычно бросился ничком, приложился к автомату, повел стволом.

Она помедлила, но тоже опустилась на колени рядом.

– Точно?

– Тихо ты! И ложись! Идут, говорю тебе!

Трое. Три пары ног. И шаги отдаются у Сереги в ушах таким грохотом, словно те специально топочут.

– Т-точно? – уверенности у нее явно поубавилось.

– Да говорю же! Эвон, не видишь, что ли?!

Лунный луч услужливо осветил три человеческих фигуры, спокойно и даже как бы с ленцой пробиравшихся меж покосившихся крестов.

– Ой… – было выдохнула она, но миг спустя вгляделась, презрительно хмыкнула: – А, это… было б чего пугаться. Немецкий дозор. Они нас не увидят и не услышат. Мимо прошагают.

Серега, сощурившись, держал фрицев на мушке. Шли они прямиком на них, перебрасывались негромкими фразами и на дозор никак не походили. Во всяком случае, ни винтовок, ни автоматов. Офицеры? Сроду офицеры по трое в дозор не ходят. Да и почему они этих немцев видят, а никаких других – нет?

– Лежи тихо, – прошипела меж тем заклинательница. – Тихо лежи, и все хорошо будет. А если нет – дай мне с ними заговорить. Я тут партизанила. Я знаю.

«Ага, знает она», – с подозрением подумал Серега. И – потихоньку, незаметным движением – постарался высвободить финский нож на правом бедре. Мало ли что, не зря же ведь предупреждал его товарищ генерал-полковник!

Немцы приближались, и больше они уже не переговаривались. Напротив, каждый шаг делали сторожко, встав спинами друг к другу, так, что получилось нечто вроде треугольника.

«Заметили что-то, – подумал Серега. – Вот только что? Едва ль все эти кресты, которых здесь, на правом берегу Днепра, отродясь не бывало, иначе б так беззаботно в самом начале не чапали. Ы-ых, срезать бы их одной очередью, но нет, нельзя. Тревогу нельзя поднимать, пока задание не выполнено».

– Лежи, – повторила Венера. – Лежи, они пройдут…

Но трое немецких офицеров, как на ладони видных в лунном свете, шли прямо к ним, впрочем, уже даже не шли, а пробирались. За пистолеты никто из них, однако, не взялся.

«Маги», – вдруг понял Серега. Понял той самой своей чуйкой, что раз за разом помогала выжить.

– Сейчас… сейчас… – вдруг прошипела сквозь стиснутые зубы заклинательница. – Глаза им отвести надо…

– Не срабатывает, ваше высокопревосходительство. – Мишель резко опустил планшетку с картой, на которой только что при свете фонарика, прикрытого от излишне любопытных взглядов с правого берега плащ-палаткой, только что рисовал карандашом какие-то знаки. Знаки не слишком походили на известные всякому штабисту тактические обозначения и слишком сильно – на пугающего вида изломанные, кривые руны, явно недобрые. – Не срабатывает. Повод не тот. Они друг другу верят.

– Вижу, – процедил сквозь зубы Иннокентий Януарьевич, и от холодного его голоса свитских, прошедших огонь, воду и медные трубы, продрало морозом по коже. – Давайте принудительную, Мишель. Не хотелось бы к этому прибегать, но…

Похоже, старый маг не желал признавать собственных ошибок.

– Если совсем принудительно, радиус разлета недостаточен и эллипс получится… – осторожно начал бородатый Феодор, на что генерал-полковник лишь досадливо дернул подбородком.

– Я готов помочь, если что. – Мишель вдруг опустил карту, встал навытяжку. – Разрешите отправиться, ваше высокопревосходительство? Если Венеру нельзя… инициировать с нужной интенсивностью последствий и достаточно широким радиусом поражения, я готов сам. Как и говорил.

– Мишель! – Холодный голос Иннокентия Януарьевича хлестнул, словно плетью. – Прекратите истерику, вы – боевой офицер! Грудью на амбразуру будете кидаться, когда я прикажу, и не ранее, понятно?!

– Над честью моей… – строптиво начал Мишель, но Иннокентий Януарьевич вдруг проделал что-то очень странное, за плечами у него словно развернулись полы черного плаща, трепещущего на яростном ветру, на челе возникла бледная корона, черты лица еще больше заострились, глаза засверкали. На краткий миг проявила себя жутковатая сила, даже не сила, а силища, – и вновь спряталась.

• Предыдущая
• 12/126
• Следующая