Черное и белое (СИ) - "chate" - Страница 19
- Предыдущая
- 19/28
- Следующая
Конец сказки я договаривал шепотом, потому что Айрис заснул. Зато Чизер слушал меня очень внимательно. Он появился почти в самом конце сказки, тихо присел на кровать и замер, внимательно слушая меня. Не такой уж я великий сказитель, но Чизер только что рот не открыл, пока я рассказывал простую детскую сказку. Сначала я удивился, а потом понял, что ему, наверное, никто не рассказывал сказок. Жалость шевельнулась в груди острой колючкой, заставляя снова почувствовать себя сволочью. Мы, род Толли, не особо шиковали, но все-таки у меня и игрушки были, и няньки, читающие сказки на ночь, и мама с дедом, и дядя, баловавшие меня при малейшей возможности, а он… у него всего этого не было, как я узнал совсем недавно.
Положив сына на кровать, в сооруженное для него «гнездышко», я посмотрел на Чизера.
- Завтра я выхожу на работу. Пока подтверждение перевода не придет, буду работать помощником лекаря, это три золотых в десять дней. Пока у нас есть деньги, так что до первой платы мы с голоду не умрем, но если нужно что-то особенное, то я прошу сказать об этом сейчас, чтобы я мог рассчитать наши средства на ближайшее время.
Чизер пожал плечами:
- Ничего такого нам не надо. О молоке я уже договорился, продукты нам будут записывать на счет, а потом можно будет рассчитаться. Все остальное терпит.
- В таком случае я спать.
Так у нас и повелось. Утром я уходил на работу, чтобы вечером вернуться в тепло и уют своей семьи. Персонал лечебницы в Саароне, городе на нейтральной земле, не делал различия между темными и светлыми, помогая всем и каждому. Иногда к нам приходили студенты, учиться и набираться опыта, а мастер-целитель Ландо теперь почти все время проводил в академии, обучая молодежь. Мне, вчерашнему выпускнику, было так странно видеть этих парней и девушек, почти моих ровесников, еще не знающих, что такое жизнь. Странно видеть, как изменяется собственное мироощущение, когда у человека появляется семья, за которую он должен нести ответственность.
С первой же выплаты я купил кровать для сына, как и обещал. Чизер на это ничего не сказал, но я видел, что ему было приятно, словно это я ему что-то подарил. Так что со второй выплаты я выделил несколько серебряных монет и купил ему черепаховый гребень. Видели бы вы, как заблестели его глаза, когда я вручал ему коробочку с подарком, а я впервые в жизни узнал, что дарить подарки может быть так же приятно, как и получать. Нет, я дарил маме, дедушке и дяде подарки, но это скорее было приятной обязанностью, чем удовольствием, а тут... ах, как много в жизни можно пропустить, просто не замечая рядом с собой какой-нибудь незначительной, на первый взгляд, мелочи.
Через двадцать пять дней пришло мое разрешение на перевод, так что, вместо трех золотых, я начал получать семь. Это существенно расширило наши возможности, так что я смог даже откладывать кое-что на черный день. Подумать только, я откладываю деньги на черный день!
Минула осень, пришла зима. У Айриса прорезались первые зубки, и это заставило нас поволноваться. Моя магия целительства действовала на сына достаточно хорошо, так что боль я снимал, но все же он покапризничал пару ночей, не давая нам выспаться. Оказывается, иметь детей – это тяжелый труд.
До весны никаких особых происшествий не было. Мы спокойно жили, растили сына, общались. Да, да, мы с темным вполне нормально общались. Он оказался парнем тихим и неразговорчивым, даже стеснительным. В академии он был другим: суровым, огрызающимся на каждое слово волчонком, здесь же он напоминал скорее молодого домашнего пса, извините меня за сравнение, тихого пса, ласкового, пока ничто не угрожает его семье. А вот я сам себе напоминал барсука, роющего нору для зимовки. Глубокую такую нору, с множеством ответвлений и тупиковых ходов. Тупиками были мои попытки поближе подобраться к Чизеру.
Знаете, как тяжело молодому мужчине обходиться без секса? А вот я раньше не догадывался. Никогда я не испытывал недостатка в женщинах, мечтающих со мной переспать, да и парни не раз предлагали мне ночь любви, а тут… Чизер упорно не замечал меня, даже, когда я, как бы случайно, оказывался рядом после душа, в одном полотенце на бедрах. Он просто в упор не видел меня, и это напрягало. Сильно. Очень сильно! Изменить супругу я не мог, клятва не позволяла, так что приходилось довольствоваться собственными руками и холодным душем, мечтая, что однажды все изменится.
Когда зима завладела землей, укрывая ее белоснежным покрывалом, я радовался. Люблю зиму. Снег, мороз, серое свинцовое небо из которого вот-вот посыплется снег, а еще редкий солнечный луч, который вдруг прорвется сквозь плотное небесное покрывало, заставляя снег переливаться серебряным светом. А еще очень красиво, когда снег освещает лунное сияние, тогда он становится таким мерцающим и таинственным, таким волшебным. Сколько я себя помнил, зима была моим самым любимым временем года, и я не понимал, как можно ее не любить, однако, Чизер явно не разделял мои чувства. Он все кутался в теплые одежды, натапливал в комнатах так, что нечем было дышать, и на улицу выходил совсем ненадолго, только если надо было сделать какие-нибудь покупки. Хотя, против моих прогулок с Айрисом, темный не возражал, он просто нервно ожидал нашего возвращения у окна кухни, выходящего на улицу.
Поначалу, он стоял у окна, только когда я уходил гулять с Айрисом, а потом я стал замечать его силуэт, возвращаясь с работы. Это вселяло в мою душу надежду на то, что у нас все еще может наладиться, и я спешил домой, чтобы поскорее увидеть не только нашего сына, но и его темного родителя, как-то незаметно занявшего место в моей жизни.
Зима уже перевалила за половину, когда нашей размеренной и спокойной жизни пришел конец. Все началось с того, что, возвращаясь домой, я не заметил в окне знакомого силуэта. Сердце больно кольнуло, и я со всех ног бросился домой, едва не снеся дверь, когда она не сразу открылась. Ворвавшись в квартиру, я совершенно не обратил внимания на ароматы приготовленной еды, бросившись сразу в комнату Чизера.
Темный лежал, свернувшись калачиком посреди кровати, тогда как Айрис сидел в своей кроватке, и сосредоточено грыз ухо подаренного мной плюшевого зайца. Убедившись, что с сыном все в порядке, я присел на кровать и прикоснулся к темному, но он никак не отреагировал на мое появление. Пришлось разворачивать его кокон из одеяла, чтобы понять, что темный болен, причем довольно сильно. Его знобило, и это притом, что тело Чизера буквально горело от жара. Проведя быструю диагностику, я понял, что темный подхватил простуду. Вроде бы ничего страшного, но не при поврежденной ауре.
- Где же ты умудрился так заболеть? – тихо пробормотал я, прикладывая одну ладонь ко лбу Чизера, а другую ему на грудь. Магия пошла легко, но тут я почувствовал, что моя сила разом ухнула в бездну, испугав меня чуть ли не до икоты. Я рванулся в сторону так сильно, что даже с кровати упал, а вот Чизер так и остался лежать, содрогаясь в ознобе. Подобного я еще никогда не испытывал, хотя раз двадцать лечил темных, обладающих силой.
- Что происходит, Чизер, темная зараза, мать твою?
Применив внутреннее зрение, я не увидел в Чизере ничего необычного. Темная воронка, обозначающая сущность каждого темного мага была крошечной, прорехи в ауре тоже остались, так почему же моя сила словно ухнула в пустоту? Необъяснимо. Однако Чизеру явно нужна помощь, и чем скорее – тем лучше. Что же делать? Поднявшись, я оглянулся в растерянности, а затем, укутав темного обратно в одеяло, стремглав бросился в академию, в надежде найти там мастера-целителя Ландо. Он наверняка сможет мне помочь.
На полпути к академии я сообразил, что Ландо там быть не может, ведь занятия уже закончены. Остановившись, я развернулся и бросился в сторону лечебницы. Если Ландо не вышел на ночную смену, значит он дома, а живет мастер-целитель рядом с лечебницей, всего в пяти минутах ходьбы.
В лечебнице целителя не было, так что я через минуту оказался около его дома. К счастью, Ландо никуда не ушел и уже готовился ко сну, но мое появление заставило его поменять планы. Вскоре мы уже входили в нашу с Чизером квартиру.
- Предыдущая
- 19/28
- Следующая
