Копи царя Соломона - Хаггард Генри Райдер - Страница 24
- Предыдущая
- 24/49
- Следующая
Я перевел оба этих ответа.
– Хорошо, друзья, – сказал нам бывший Омбопа. – А что скажешь ты, Макумацан, старый охотник, ты, что хитрее раненого буйвола?
Я подумал немного и почесал затылок.
– Омбопа… то есть Игноси! – сказал я. – Я переворотов ужасно не люблю. Я человек мирный, маленько трусоватый (тут Омбопа усмехнулся), но при всем том стою? за своих друзей крепко. Ты постоял за нас и вел себя как следует мужчине, ну и я постою за тебя. Да, еще вот что: ты знаешь, что мы пришли сюда искать пропавшего брата Инкубу (сэра Генри). Ты должен помочь нам найти его.
– Это я сделаю, – отвечал Игноси. – Постой, Инфадус, заклинаю тебя священным изображением змеи, опоясывающей меня, скажи мне всю правду. Слыхал ли ты, чтобы какой-нибудь белый человек ступил на эту землю?
– Нет, Игноси.
– Если бы прошел слух о каком-нибудь белом, если бы кто видел его в стране – знал ли бы ты об этом?
– Наверно бы, знал.
– Ты слышишь, Инкубу? – сказал Игноси сэру Генри. – Его не было здесь!
– Что делать, – вздохнул сэр Генри. – Должно быть, оно так и есть. По всей вероятности, ему не удалось сюда добраться. Бедный Джордж! Так что все это было понапрасну…
– Однако к делу, – сказал я, стараясь избегнуть этого печального разговора. – Каким образом думаешь ты сделаться королем на деле?
– Не знаю сам, что делать. Инфадус, как ты думаешь?
– Игноси, сын блистающей молнии, – отвечал старик, – сегодня вечером будет великая пляска и колдовская охота. Многих выследят ловкие колдуньи, многие погибнут, и во многих сердцах проснется скорбь и страдание, возгорится гнев против короля Твалы. После пляски я переговорю с несколькими главными вождями, и если мне удастся убедить их, они, в свою очередь, сговорятся со своими отрядами. Сначала я приступлю к вождям издалека и мало-помалу доведу их до того, что настоящий король – ты. И я думаю, что завтра, когда рассветет, десять тысяч копий будет в твоем распоряжении. А теперь мне нужно уйти, чтобы подумать, прислушаться и приготовиться. Я увижусь с тобой здесь, когда кончится пляска, если только буду жив и вы все будете живы; тогда мы поговорим еще. Лучшее, что может быть, – это война.
Тут наше совещание было прервано известием, что король прислал к нам гонцов. Мы подошли к двери и приказали впустить их в хижину. Вошли трое посланных, из которых каждый нес блестящую кольчугу и великолепный боевой топор.
– Дары короля, моего повелителя, белым людям, прибывшим со звезд! – провозгласил сопровождающий их глашатай.
– Благодарим короля, – отвечал я. – Удалитесь!
Посланные ушли, а мы принялись разглядывать наши подарки с большим интересом. Они были самой великолепной, тончайшей работы, какую я видел в жизни. Целая кольчуга занимала так мало места, что ее почти можно было закрыть руками, когда она сжималась вплотную, колечко к колечку.
– Неужели вы сами делаете такие штуки, Инфадус? – спросил я. – Они удивительно хороши.
– Нет, господин мой, они перешли к нам от наших предков. Мы не знаем, кто их делал, и их осталось немного. Их могут носить только люди царской крови. Это – волшебные кольчуги, их нельзя пронзить никаким копьем. Тот, кто их носит, вполне безопасен в битве. Или король очень вами доволен, или он очень вас боится, а то бы он их не прислал. Наденьте их сегодня вечером.
Весь остальной день мы провели, спокойно отдыхая и обсуждая на досуге наше положение, которое было довольно интересно. Наконец солнце село, тысячи сторожевых костров запылали кругом, и во тьме мы услыхали топот ног и звон оружия: то проходили на свои места многочисленные воинские отряды, собираясь на празднество. Часов около десяти луна взошла в полном блеске, и пока мы любовались ею, пришел Инфадус в полном воинском наряде, с двадцатью телохранителями, которые должны были сопровождать нас к месту пляски. Мы уже обновили присланные нам королем кольчуги, как он нам советовал, и надели их под нашу одежду, причем с удивлением убедились, что они нисколько не тяжелы и очень удобны. Эти стальные рубашки, очевидно, предполагались для очень крупных людей и потому сидели довольно мешковато и на мне, и на Гуде; но богатырскую фигуру сэра Генри кольчуга облегала плотно и была ему совершенно впору. Потом мы опоясались ременными поясами, привязали к ним револьверы, взяли топоры, присланные королем, и отправились.
Подойдя к тому большому краалю, где мы представлялись королю поутру, мы нашли, что он окружен двадцатью тысячами воинов, выстроившихся отдельными полками. Эти полки разделялись, в свою очередь, на отряды, между которыми нарочно были оставлены небольшие проходы для того, чтобы колдуньи могли свободно двигаться между воинами. Это огромное сборище вооруженных людей, стоявших в стройном порядке, было необыкновенно величественно. Они стояли совершенно неподвижно, в полном безмолвии, и луна обливала своим светом лес их копий, их величавые фигуры, развевающиеся перья и нежные краски их разноцветных щитов.
– Здесь, верно, собрано все кукуанское войско? – спросил я Инфадуса.
– Нет, Макумацан, – отвечал он, – только одна его треть. Третья часть войска ежегодно присутствует на празднестве: другая треть стоит наготове на случай беспорядков, когда начнется убийство; десять тысяч воинов стерегут столицу, а остальные расположены по другим краалям, по всей стране. Видишь, как много у нас войска.
– Они ужасно молчаливы, – сказал Гуд.
И в самом деле, такое полнейшее безмолвие, такая тишина на месте, где собралось столько живых людей, производила подавляющее впечатление.
– Что сказал тебе Богван? – спросил Инфадус.
Я перевел.
– Люди всегда молчат, когда над ними веет тень смерти, – отвечал он угрюмо.
– И многих убьют?
– Очень многих.
– По-видимому, – сказал я своим, – нам с вами предстоит увидеть настоящий бой гладиаторов, на который притом не поскупились.
Сэр Генри содрогнулся, а Гуд заметил, что ему ужасно хотелось бы от этого отделаться.
– Скажи мне, – спросил я Инфадуса, – в опасности мы или нет?
– Не знаю, господин мой. Надеюсь, что нет, но главное, не показывайте виду, что вы чего-нибудь боитесь. Если вы переживете эту ночь, все может пойти хорошо. Воины уже ропщут против короля.
Между тем мы приближались к самой середине открытой площадки, на которой были расставлены скамейки. Подойдя к ним, мы заметили небольшую группу, приближающуюся со стороны королевской хижины.
– Это король Твала и сын его, Скрагга, и старуха Гагула, а вот и те, что убивают обреченных на смерть, – сказал нам Инфадус, указывая на огромных людей дикого, страшного вида, вооруженных копьями и тяжелыми дубинами. Всех их было человек двенадцать.
Король сел на среднее место, Гагула свернулась клубком у его ног, остальная ужасная свита встала сзади.
– Привет вам, белые вожди! – закричал король, когда мы подошли. – Садитесь, нечего терять драгоценное время. И так уж ночь слишком коротка для всего, что нам предстоит совершить. Вы пришли в добрый час и увидите славное зрелище. Посмотрите кругом, белые вожди, посмотрите! – (Тут он обвел своим одиноким страшным глазом собравшиеся полки.) Ужели увидите вы у себя на звездах что-нибудь подобное? Смотрите, как содрогается под гнетом злодейства каждый замышляющий зло в сердце своем, каждый, кому страшно правосудие высокого неба.
– Начинайте! Начинайте! – закричала Гагула тонким, пронзительным голосом. – Гиены голодны, они воют и просят пищи. Начинайте!
На минуту наступила страшная тишина, которая казалась еще ужаснее от сознания того, что должно было совершиться.
Король поднял копье, и по этому знаку все двенадцать тысяч воинов, как один человек, притопнули с такой силой, что дрогнула земля. Затем где-то вдалеке одинокий голос затянул заунывную песню с припевом, который гласил что-то вроде следующего: что суждено человеку, рожденному на земле? И все войско разом прогремело в ответ: смерть!
Мало-помалу песню подхватили все воины, одни за другими, и наконец все войско присоединилось к пению, и песня облетела все его ряды. Тут уже я не мог хорошенько разобрать слов; я разбирал только общий смысл песни. Она изображала различные степени человеческих страстей, печалей и радостей. То была сперва нежная песня любви, потом величавый воинственный гимн и, наконец, унылая, погребальная песнь, которая вдруг оборвалась и сменилась раздирающим душу захватывающим воплем, который прокатился и замер в зловещих звуках, леденивших кровь. Опять наступило молчание, и опять прервал его король, подняв руку. Раздался громкий топот быстро бегущих ног: из-за полчищ собравшихся воинов показались странные, ужасные существа и подбежали к нам. Когда они приблизились, мы увидели, что то были женщины, большей частью старухи, с распущенными седыми волосами. Лица их были испещрены белыми и желтыми полосками; на спине у каждой висели змеиные кожи, а вокруг пояса болтались и гремели человеческие кости. В руках они держали маленькие палочки вроде жезлов. Всего их было десять. Они остановились против нас, и одна из них протянула свою палочку к старой Гагуле и громко закричала:
- Предыдущая
- 24/49
- Следующая
