Многорукий бог далайна (Илл. А. Морозова) - Логинов Святослав Владимирович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/108
- Следующая
Парх подполз было к убитой тукке, но остановился и начал сворачиваться в гигантский клубок, поджимая под себя сегменты хвоста и скручивая секущие усы.
«Готовится прыгать, — понял Шооран. — На меня.»
По-прежнему не было страшно, но все же Шооран вскочил и побежал, переступая мягкими как сырой харвах ногами. Побежал потому что надо было бежать. Теперь он словно тукка петлял и шарахался от тэсэга к тэсэгу, но при этом удивительно спокойно повторял прежнюю мысль, примеривая ее на этот раз к себе самому: «Никуда он не денется. Мягмар. Время удачной охоты.»
Разогнувшись со звонким костяным щелчком, парх прыгнул. Шооран швырнул ему навстречу сумку с чавгой, и это сбило безукоризненно точный прицел: усы разрубили грязь в полушаге от ног Шоорана. Шооран метнулся в сторону, за небольшой тэсэг, присел, надеясь, что парх потеряет его из виду. И то ли это действительно произошло, то ли парху просто надоело прыгать, но он на минуту замер, потом развернулся и пополз к своей первой жертве. Распущенные усы безвольно волоклись по грязи, четыре пары острых роговых челюстей бесцельно пережевывали что-то. И Шооран вдруг вспомнил, что из такой челюсти был сделан мамин скребок для кожи.
Пригибаясь и прячась за тэсэгами, Шооран поспешил вглубь оройхона. Зрелая чавга предательски хрустела под ногами. Шооран понимал, что и в центре, и на том краю тоже есть суурь-тэсэги, а значит — и шавар, из которого выползла вся нечисть, но оставаться здесь не мог. Знакомая опасность казалась страшнее.
Но все-таки, что происходит? Дома выползший парх давно был бы замечен, вокруг толпились бы охотники с сетями и копьями, и хищник думал бы сейчас не о добыче, а о том, как сберечь собственные усы. Где все? Куда девались люди?
Шооран шел все быстрее. Если бы он мог, он бы снова побежал. Еще утром он мечтал никого не видеть, а теперь стремился во что бы то ни стало найти людей. Он прошел уже почти весь оройхон, но так никого и не встретил, а туман, всегда висящий над далайном и прибрежными оройхонами, и не думал сгущаться, напротив, он становился все реже, и наконец Шооран увидел впереди пышную крону растущего туйвана. Сомнений быть не могло: там находился еще один оройхон — сухой оройхон! — а это значит, что и за ним продолжалась земля.
Шатаясь, Шооран пересек граничный поребрик, упал на чистую землю, пополз. Он действительно достиг рая! Третий раз за свою жизнь он ступил на сухой оройхон, и впервые его руки не были заломлены, он мог поднять голову и оглядеться.
Беглого взгляда хватило, чтобы понять — людей не будет и здесь. Землю повсюду покрывала хлебная трава, но ее никто не косил двенадцать раз в год, и она росла беспорядочно, как хохиур: рядом с поспевшими гроздьями поднимались цветущие метелки и перезревшие, растерявшие гроздья стебли. Шооран сорвал одну кисть, засунул в рот и скривившись, выплюнул — зерна оказались твердыми и невкусными. Зато когда он подошел к дереву, то увидел, что вся земля под ним усыпана опавшими плодами. Плоды были мягкими и пахли не затхлой водой, как чавга, а источали сильный и сладкий аромат. В жизни Шооран не пробовал ничего подобного, и даже представить не мог, что такое существует.
Этих слишком резких переходов оказалось чересчур много для измученного сознания. Шооран больше ничего не понимал и ничему не удивлялся. Ясно же, что он умер, но пришел не к Ёроол-Гую, а словно праведник далеких земель, поднялся на алдан-тэсэг.
Возможно, разум Шоорана просто не устоял бы перед испытаниями бесконечно длинного дня, но по счастью раньше не выдержал желудок. Шоорана стало рвать. Рвало горькой кашей чавги, наспех проглоченными кусками плодов, желчью. И долго еще выворачивало опустевшее нутро, заставляя сгибаться и стонать от боли.
Разогнувшись после очередного приступа, Шооран увидел человека. Это был настоящий старик, старше даже, чем Хулгал. Белая борода опускалась ему на грудь, морщины на лице были проведены временем, а не нойтом. Старик стоял, опираясь на палку и смотрел на Шоорана.
— Здравствуй, мудрый Тэнгэр, — сказал Шооран и потерял сознание.
Когда Шооран открыл глаза, он долго не мог понять, куда попал. Всю жизнь проведя под открытым небом, он привык видеть над головой лишь размывы туч или, в крайнем случае, кожаный навес, и потолок из ноздреватого камня пугал своей тяжеловесной твердостью. Казалось, эта громада сейчас рухнет всей тяжестью, сомнет, не оставив целой кости. Замерев, Шооран напряженно уставился в потолок, стараясь взглядом удержать камни от падения. Минуты шли, потолок висел неподвижно. Убедившись в его надежности, Шооран осмелился пошевелиться и посмотреть по сторонам.
Он лежал в небольшой комнате со скругленными углами. Рассеянный свет проникал через два отверстия, расположенных под самым потолком. Посреди комнаты стоял стол, сделанный из панциря монстра, выброшенного далайном. К столу придвинут вычурный позвонок, возможно принадлежащий той же самой рыбе.
С мягким хлопком откинулся полог, висящий у входа, в комнате появился старик. В руках он держал чашу, над которой горячей струйкой поднимался пар.
— Ну-ка, выпей, — сказал старик, протягивая чашу.
— Спасибо, щедрый Тэнгэр, — проговорил Шооран.
Питье было сладким и соленым одновременно, оно благоухало незнакомо и притягательно, смягчало губы и обожженное дымом горло. Хотелось припасть к чаше и не отрываться от нее никогда, но Шооран нашел в себе силы соблюдать приличия и пил не торопясь, мелкими глотками, как полагается в присутствии бога. Не смог лишь оставить на дне немного отвара — выпил все до капли.
Старик уселся, положив руку на стол, долго рассматривал Шоорана.
— Как ты сюда попал, герой? — спросил он наконец.
— Я пришел по мертвой полосе, мудрый Тэнгэр, — ответил Шооран, — а звери далайна не тронули меня, потому что сейчас мягмар.
— Зато в это время возле кипящих аваров можно в два счета задохнуться… — сказал старик. — И, кстати, почему ты называешь меня Тэнгэром? Я такой же человек, как ты, только я пришел сюда раньше и живу тут уже много лет.
— Хулгал рассказывал, что он ходил сюда и не нашел за мертвой полосой никакой земли, — не то спросил, не то пожаловался Шооран, приподнявшись на локте и глядя на старика.
— Когда-то так и было, — согласился старик. — Не один твой Хулгал ходил по горящему болоту и видел лишь стену далайна. А потом илбэч пришел сюда снова и выстроил еще девять оройхонов. К тому времени уже никто кроме меня не искал новых земель, и потому я живу здесь один. Теперь, вот, еще ты пришел.
— Если ты не добрый Тэнгэр, — задумчиво произнес Шооран, — то зачем ты позволил мне остаться, принес в свой дом и поишь горячим?
— Я бежал сюда, потому что не хотел никого видеть, — сказал старик, — но это было одиннадцать лет назад. За такой срок можно соскучиться по человеческому голосу. А горячего не жалко, если рядом авар. Сейчас я еще накормлю тебя мясом. Ты когда-нибудь его ел? Не тухлого жирха, и не вонючую тукку, которой лакомятся грязекопатели, а настоящее мясо, какое подают вану… У меня много мяса, много чистой воды, и огня, хлеба, плодов туйвана, зреющих в небе, и наыса, растущего под землей. Но мне не с кем говорить, поэтому я беднее изгоя.
— Как тебя зовут? — спросил Шооран.
— Мое имя давно принадлежит Многорукому, — старик усмехнулся, — можешь звать меня просто стариком. А теперь, пошли. Мясо стынет.
Шооран поднялся. Потолок качнулся и угрожающе приблизился к лицу. Шооран поспешно сел, почти упал на пол, пригнул голову в ожидании удара. Старик удивленно смотрел на него.
— Что это — там? — Шооран ткнул пальцем вверх.
— Бедный звереныш! — воскликнул старик. — Теперь я вижу, что ты действительно из рода грязекопателей. Ты никогда не был в помещении? Это потолок. Он из камня, но ты не бойся, он не упадет. Мы с тобой в шаваре… в алдан-шаваре, — поправился он, заметив удивленный взгляд Шоорана.
— …алдан-шавар… — повторил мальчик. — Но ведь так называется дворец великого вана!
- Предыдущая
- 13/108
- Следующая
