Улан 4 (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 32

• Предыдущая
• 32/80
• Следующая

— А вот в Нормандии да Бретани получше*******, тамошние жители себя французами не считают и в нашу сторону поглядывают достаточно благосклонно. Так что хотя Обществ как таковых почти и нет — только отдельные люди, но обстановка для их создания благоприятная. Так что если форсировать события, то в ближайшие год — два в провинциях у нас будет поддержка. Но если форсировать — риск засыпаться будет велик.

— Мда… Не будем форсировать. Ладно, спасибо за информацию, свободен.

Жалко, да что поделаешь? Все эти Общества — долговременная программа, рассчитанная на десятилетия и века. Да и заменить ими разведку в принципе не получится — только дополнить. Хотя как 'агенты влияния' — очень перспективно… Да и на землях Померанского Дома поддержка уже идёт неслабая, да в Империи… Хотя жаль…

Ростовщичества и контрабанды* — 'Из песни слов не выкинешь' — именно ростовщичество, спекуляции, контрабанда и скупка краденного были едва ли не главным занятием еврейских гетто. Если евреи 'светские', проживающие вне иудейской общины, в большинстве своём достаточно легко ассимилировались и воспринимались соседями нормально, то евреи религиозные, которые как раз и проживали в гетто, чаще всего имели прямое или косвенное отношение к 'теневому миру'.

Такой род занятий диктовал сам образ жизни. У религиозного еврея ОГРОМНОЕ количество ограничений и найти 'кошерную' работу за пределами гетто было практически невозможно. В самом же гетто выбор профессий был крайне ограничен: пресловутые сапожники, портные, ювелиры и музыканты… Работы на всех не хватит. Так что у религиозного еврея выбор был небогат: заниматься честным трудом и жить на грани выживания (ибо даже если ты мастер, найти клиентов за пределами гетто не так?то просто) или же иметь контакты с 'теневым миром' — ибо для ортодоксального иудаизма ростовщичество/кражи/афёры считаются много меньшим грехом (а в некоторых источниках вообще не считаются — если паразитировать на чужаках), чем 'не кошерная' работа.

Перекликающиеся с иезуитскими* — иезуиты занимались (и занимаются) не только разведкой и интригами, но и образованием, благотворительностью. К примеру, само понятие 'права человека' появилось именно благодаря им.

Необычной направленности*** — некоторые масонские ложи были (и остались) своеобразными 'клубами по интересам'. То есть помимо собственно масонских дел (какими бы они ни были), члены ложи могли подбирать людей по 'хобби'. В частности, оккультные практики — хотя масоны и так ими 'балуются', или финансовые интересы, или педерастия — это тоже не раз фиксировалось…

Сателлиты**** — государства, независимые

юридические, но зависимые фактически.

Жалость? Была, но так… вялая***** — ещё раз повторюсь: лично мне одинаково неприятны все религии (некоторым исключением можно считать русское язычество, но — исключительно с исторической точки зрения, поскольку оно тесно связано с историей моей страны и моего народа), это мысли ГГ, причём диктуемые исключительно целесообразностью. Современный толерантный вариант (все религии равны, все пляшут и танцуют) даже сегодня работает с перебоями. В восемнадцатом же веке он просто нежизнеспособен.

Люди Книги****** — то есть представители авраамических религий — иудаизма, христианства или ислама.

Во Франции нет… А вот в Нормандии да Бретани получше******* — здесь произошло банальное недопонимание. Даже сейчас многие граждане Франции (и не только её), если спросить их о национальности, говорят частенько 'я бретонец/нормандец/баск', а не 'француз'. Аналогично и с провинциями — есть некая 'Центральная Франция' и есть провинции. То есть примерно как в Союзе — есть Россия и есть Союзные республики (утрированно и приблизительно), которые являлись частью единой страны. В конце 18 века такое отношение во многих (скорее даже — в большинстве!) европейских странах было выражено гораздо сильней.

Террор во Франции набирал обороты, да так, что волосы вставали дыбом даже у привычных к жестокости восемнадцатого века людей.

И дело даже не в массовых казнях… Хотя когда в одном только Париже число казнённых может доходить до нескольких сотен человек в день… А ведь казни проходили и в провинциях — и далеко не всегда дело ограничивалось гильотиной, топором палача или виселицей… Революционеры были очень изобретательны: они топили, сжигали, разрывали на части… Словом, воплощали в жизнь самые тёмные фантазии.

Убивали не только взрослых, но и подростков, детей. Убивали за 'неправильное' происхождение, за высказанную спьяну мысль о излишней жестокости революционеров, за сочувствие к казнённым, за богатство, за внешность… Поводов было много — и страна заполыхала. Сопротивление.

Однако о каком?то осознанном сопротивлении с единым центром говорить было нельзя. Восставшие, которых скопом обозвали контрреволюционерами, были в большинстве своём вчерашними крестьянами и буржуа, которые просто не могли спокойно наблюдать за происходящим.

Чтобы там не говорили комиссары из Парижа, но большинство восставших дрались не за 'Возвращение ненавистной монархии', а против ужаса, творившегося под знаменем Революции.

Да что говорить, разве можно нормально относиться к массовой выделке человеческой кожи*… Куда ни шло — единичные случаи с переплётами книг — явление хоть и не самое однозначное, но насквозь знакомое… Но массово!? Или например — один из ярчайших лидеров Революции — Луи Антуан Се — Жюст, пользовавшийся большим успехом у дам. А когда одна из них посмела отказать — приказал казнить, после чего содрать с неё кожу и сделать из неё жилет**, который и носил Пламенный Революционер…

Даже люди, считавшие подобные вещи едва ли не… романтичными***, зачастую приходили в ужас. Возможно, ещё и потому, что на землях Империи такая 'мода' не слишком прижилась. Да и в России Павел весьма жёстко отнёсся к таким 'модникам', повелев считать это сатанизмом — с соответствующими для восемнадцатого века последствиями.

Грифич к такой моде также относился резко отрицательно, вполне закономерно привязывая её к сатанизму и масонам, так что на его землях такие случаи пусть и бывали, но не афишировались. Теперь же разгул террора с сопутствующими последствиями дал ему возможность ужесточить идеологический контроль. Масонов и любителей 'Европейских Ценностей' стали давить ещё более жёстко.

И… дело тут было не только в неприятии подобных вещей — Владимир увидел в этом потрясающую возможность окончательно оторвать Унию и Империю от остальной, 'неправильной' Европы. Ведь несмотря на вражду с Францией и Англией, на эти страны до сих пор оглядывались, пусть и невольно. Теперь же Рюген хотел, чтобы у его подданных при мысли об этих странах вызывало рефлекторное отвращение.

Поэтому…

— Знаешь, Андрей, — задумчиво обратился он к Траубу, когда они прогуливались по набережной после совместного ужина, — пришла мне такая мысль… Диковатая… Ну знаешь, мне иногда приходят такие…

Император неопределённо покрутил рукой и глава МИДа понятливо хмыкнул, прикрыв глаза.

— Выкладывай, Сир — я же помню, что именно подобные дикие идеи позволили тебе встать во главе Империи.

— Как тебе идея Империй Света и Империй Зла соответственно? То есть Римская и Русская Империи — Свет, а Франция и Англия — Зло.

Трауб ошарашено замолк и Померанский принялся развивать идею:

— Смотри: что мы, что Россия — весьма социальные государства. Всеобщее образование… и пусть в России это пока что дело будущего…, умеренные налоги, всяческая забота о подданных… Вон, даже расходы на содержание Дворов у нас с Павлом вместе взятых — меньше, чем у одной только Англии, причём раза этак в два. Ну а рассказывать тебе, как живётся в Англии простым крестьянами или ремесленникам… Да и во Франции сейчас творится такое, что иначе чем сатанизмом назвать нельзя.

• Предыдущая
• 32/80
• Следующая