Надменный любовник - Стюарт Энн - Страница 1

• 1/62
• Следующая

Лондон, 1775 год

Он стоял в стороне и наблюдал за ней. От его взгляда, как бы отсутствующего, но в то же время напряженного, ей стало не по себе и вдруг захотелось уйти. Она сделала вид, что не замечает его. Достав из сумочки завернутую в бархат колоду карт, она тихо присела за обитый зеленым сукном стол, за которым сидела прежде.

Ее сердце бешено билось, и карты выпали из дрожащих рук и рассыпались по столу.

Когда же она принялась их собирать, его рука коснулась ее руки. Потом он вывел ее из зала в небольшую гостиную. Неизвестно откуда появился бокал вина, а дверь закрылась, преграждая путь незваным гостям.

Но тот гость, которого она боялась больше всего, стоял рядом с ней, прислонясь к двери и не сводя с нее глаз.

— Кто вы, мисс Браун? — спросил он низким, завораживающим, как мурлыканье довольного кота, голосом.

— Не столь важная персона, чтобы это могло вас интересовать.

— Обыкновенная колдунья, не так ли?

— Я не колдунья!

— Конечно, нет, — Он пружинисто оттолкнулся от двери и подошел к ней. Вблизи он оказался гораздо выше, чем она ожидала. Его рост скрадывался его гибкостью. Мужчина наклонился, теперь она была в опасной близости от него.

— Ведь вы мисс Джессамин Мэйтланд, прежде жившая в «Мэйтланд-Парк»?

Она взглянула на него, объятая ужасом:

— Если кто-то из нас колдун, то это вы.

У леди Пламворфи были изумительные драгоценности. Взгляды всех окружающих притягивали тяжелые, мелко граненные алмазы и изумруды, навешанные на .ее дряблую шею слишком частыми рядами, серьги, свисающие с ушей и касающиеся рябых плеч. Эти украшения подходили для куртизанки. И много лет назад леди Пламворфи действительно была весьма привлекательной куртизанкой. Однако сейчас она превратилась в дряхлую, бесформенную ведьму, с душой еще более уродливой, чем ее морщинистое лицо. Она сменила троих мужей, один богаче другого, кроме того, на протяжении всей жизни у нее было огромное количество богатых любовников. До сих пор еще она покровительствовала нуждающимся юношам, пополняя их список все новыми и новыми именами.

По правде говоря, она заслужила того, чтобы лишиться своих трофеев. И Алистэйр Маккалпин, шестой граф Глэншил, в этом не сомневался.

На нижних этажах особняка леди Пламворфи царило оживление. Бал в честь хозяйки был великолепен. Люди танцевали, развлекались и ели с небрежной развязностью. Некоторые пары уже уединились в отдаленных спальнях. О леди Пламворфи ходили слухи, что она весьма благосклонно относится к подобным шалостям. И только немногие догадывались, что ей доставляет удовольствие следить за ними.

Алистэйр был близко знаком с Изольдой Пламворфи, урожденной Бриджит Стиве. Последнее время она расставляла ему приманки, которые все больше становились похожи на угрозы, и, возможно, он был бы вынужден подчиниться ей, если бы не был занят другим. Он сгреб горсть изумрудов с ее стола, куда она кинула их незадолго до этого. Больше всего его забавляли надменные пожилые дамы: они никогда не могли бы даже заподозрить, что кто-нибудь посмеет нарушить святость их спальни без специального приглашения.

За свою жизнь Алистэйр не раз нарушал святость многих спален и пришел к выводу, что теперь получает больше удовольствия от воровства, чем от любовных интриг.

Он ссыпал драгоценности в бархатный кошелек, специально приготовленный для этого, и расправил его, чтобы никто не обратил внимания на выпуклость внизу его серого шелкового камзола. Через пять минут он уже потягивал красное вино и нежно поглядывал на смело обнаженную грудь миссис Кэрстейр. И на сверкающие бриллианты, которые украшали ее.

— Как вы думаете, дорогой, не позвать ли нам гадалку? — спросила она, проталкиваясь к нему сквозь толпу. От ее разгоряченного тела пахло розовой водой.

Он улыбнулся.

— Сюда пригласили цыганку? Леди Пламворфи неистощима в своих развлечениях.

— Не цыганку, а такую гадалку, которая может рассказать вам о прошлом, настоящем и будущем с помощью карт. Неужели вы сможете устоять?

— Смогу и очень легко, моя дорогая, — ответил он, слегка Коснувшись ее обнаженного плеча. — Мне известно мое прошлое, свое настоящее знаю и без гадалок, а о будущем предпочитаю не задумываться. Это слишком болезненно. — Он осторожно убрал свою руку. — Идите и взгляните на эту цыганку. Если она станет что-то говорить обо мне, обязательно расскажите мне об этом.

— Я же сказала, это не цыганка. Это молодая англичанка. Леди Пламворфи специально наняла ее. Не из нашего круга, конечно же, но все же менее эксцентричная, чем они часто бывают, эти гадалки.

— Городская гадалка? Как необычно. — Он хотел идти. Теперь, когда ему удалось набить свой бархатный кошелек, драгоценности оттягивали карман, и хотелось как можно скорее попасть в свой маленький дом на Кларджес-стрит, где бы он смог спокойно насладиться огромными, отвратительно безвкусными драгоценностями и подсчитать, сколько он сможет за них выручить. Он еще не решил, вложит ли основную часть денег в Глэншилское аббатство, которое теперь больше походило на груду камней, или просто потратит их за игорным столом.

Но он не торопился уходить: его исчезновение сразу бросится в глаза. В конце концов, раз уж ему надо убить два-три часа перед тем, как он сможет наконец исчезнуть, гадалка вполне сумеет развлечь его в это время.

Миссис Кэрстейр схватила его за руку:

— Идемте со мной, Алистэйр. Возможно, вы мне понадобитесь для моральной поддержки, если мне нагадают что-нибудь ужасное.

Она потащила его в одну из игорных комнат.

— Поверьте мне, любовь моя, — бормотал он, — мораль — это как раз то, чего мне всегда недоставало.

Комната была полна людьми еще больше, чем танцевальный зал. Он смог разглядеть Изольду Пламворфи, ее величественную фигуру, втиснутую в кресло, ее руку на обтянутом атласом бедре молодого Калдервуда. Юноша казался совершенно беспомощным, точно кролик, завороженный удавом. «Бедняжка», — подумал Алистэйр, отворачиваясь от них.

Сквозь толпу людей он не сразу разглядел гадалку. Миссис Кэрстейр наконец выпустила его руку, за что он был ей премного благодарен, и теперь они были на расстоянии друг от друга. Он стал продвигаться в толпе с присущей ему кошачьей грацией, лукаво поглядывая на всех прищуренными глазами.

Только спустя минуту он понял, что скромно одетая девушка, сидящая за столом, покрытым зеленым сукном, и есть гадалка. Наклонив голову, она сосредоточенно рассматривала разложенные перед ней карты. Итак, первое, что он увидел, была хорошенькая маленькая головка, увенчанная аккуратно уложенными светло-каштановыми волосами. Девушка была одета в простого покроя голубое платье, с незатейливым рисунком, а на длинных, тонких пальцах не было даже серебряного колечка. «Все равно прелестные ручки», — подумал он. Ему почему-то захотелось, чтобы она посмотрела на него.

Если она и почувствовала этот молчаливый призыв, то не обратила на него внимания. Это показалось ему забавным, и он прошел за ее спиной в другой конец комнаты, откуда можно было видеть ее сзади и наблюдать за реакцией доверчивых гостей.

Она подняла голову, и теперь он мог рассмотреть ее профиль. «Слишком изящный для девушки ее круга», — подумал Алистэйр и подошел немного ближе, но она избегала его взгляда. Чем дольше он не имел возможности получше разглядеть ее, тем упрямее становился.

— Леди Пламворфи, карты предсказывают мужчину в вашей спальне, — произнесла она. Ее голос показался ему удивительно чистым.

В толпе захихикали, но Алистэйр не сдвинулся с места. Ее слова вовсе не обязательно должны были относиться к нему, ведь было немало и других причин, по которым мужчина мог оказаться в спальне Изольды. По лукавой улыбке, обращенной к молодому Калдервуду, было видно, что Изольда не возражает против этого.

• 1/62
• Следующая