Когда смерть разлучит нас… (СИ) - "Мари Явь" - Страница 45

• Предыдущая
• 45/68
• Следующая

Эохайд резко выдохнул — прозвучало, как ругательство. Ему жутко хотелось спросить, какого черта Миранда предпочитает поклонение унижению. Тысячи мужчин выстроились бы в очередь за такой завидной невестой. Разве разумно с ее стороны жаждать того, кто заведомо не доставит ей наслаждения ощущать себя желанной любовницей? И скажи он ей «нет» — это было бы не надменным отказом гордеца, а огромным одолжением по отношению к ней. Но Брес, будь все проклято, не был рыцарем.

— Где ты? — Простонав от предвкушения, она еще долго соображала насчет адреса. — Через час я буду у тебя с бумагами. И, Миранда, тебе придется несладко.

Как кровь на восемьдесят процентов состоит из воды, так и мысли Кэри с некоторых пор были заняты на это самое подавляющее число процентов одним единственным человеком. Если же Эохайд находился рядом, эта цифра увеличивалась с восьмидесяти до девяноста девяти. И теперь только один единственный процент — загородный дом родителей, перед которым она ныне стояла — помог ей трезво взглянуть на мужчину и заговорить в достаточной мере убежденно:

— Тебе… лучше вернуться. Мне нет никакого дела до вашего развода, потому что… — твой поступок характеризует тебя как непостоянного, ветреного и несерьезного подлеца — …потому что это сугубо ваше с Мирандой личное дело. И, прошу, не нужно приплетать сюда еще и меня. Я и без того… чувствую себя отвратительно, думая, что… — могла послужить причиной развода? — … фактически поступила очень подло с ней, придя к вам домой и…

— Ты жалеешь?

Выискивая ответ, мистер Эохайд напряженно смотрел в ее глаза.

— Да.

— Хорошо. — Безумец опять решил, что распознал отрицание в ее утверждении!

— Кое-кому следовало бы жалеть тоже! — Окей, это прозвучало смешно. Вряд ли этот парень знаком с совестью. — Неужели нарушать данные некогда клятвы так просто? Время стирает даже это? Каких-то пять лет назад вы с Мирандой обещались вечно любить… быть вместе в болезни и здравии… вас сам черт не разберет! Чего вам не хватало?

— Я люблю другую.

Кого? Ох, боже…

— Это не важно. Там… — Она показала за свою спину, на крыльцо, на двойные двери. — …должны остаться только я и моя семья. Это личное. Посторонним придется уйти.

— Мне казалось, я уже перестал быть посторонним, милая Кэри. Или ты скажешь, что вчерашняя ночь ничего для тебя не значила?

— Именно так.

— Ясно. — Да чтоб тебя! — Я хочу познакомиться с твоей семьей. Уверен, эти добропорядочные люди тоже этого хотят.

Мистер Эохайд, собранный, спокойный и уверенный, как сам бог, стоял перед ней, такой желанно свободный, ничей, прося пустить его в свой дом, в свою жизнь. Хотел познакомится с ее родителями. Представиться им в качестве… кого?

— Нет. — Покачала головой Кэри, повторив: — Нет. Я всему этому не верю. Еще вчера ты называл Миранду своей женой, а сегодня…

— Еще вчера, Каролайн, ты лежала в моей постели, и я видел, как ты кончаешь, выкрикивая мое имя. — Проговорил очень разборчиво и медленно мужчина, наклоняясь к ней. — И сегодня я здесь, рядом с тобой. И, кто знает, может этой ночью увижу продолжение.

Святые отцы, и это ей говорит тот, кого она называла своим преподавателем. Насколько опустившейся надо быть, чтобы млеть от этих преступных слов?

— Интересно ты рассуждаешь. — Голос дрожал и это, конечно, не скрылось от Эохайда. — Сколько жен надо было иметь, чтобы даже не подать виду, что обеспокоен разрывом с той, которую называл своей супругой в течение пяти лет.

— Как мало ты знаешь, Кэри…

— Так может в этом и проблема? Я знаю не просто мало, а ничего. Ничего я не знаю!

— А ты хочешь?

— Не хочу.

— Хорошо.

Да что с ним не так?! Стараясь вывести его на агрессию, задеть, прогнать, Кэри натыкалась на погашающее злость «хорошо» и терялась. А сказать «убирайся!» казалось невозможным. Ведь этот мужчина, вопреки доводам разума, еще ни разу не причинил ей зла. И хотел ли?

— Поступай, как знаешь. — Устало сдалась Кэри в итоге, отворачиваясь от его всеподмечающего, пристального взгляда.

Преодолеть расстояние от калитки до крыльца было сложнее, чем перелететь из одного города в другой.

Звонок. Такой привычно музыкальный, громкий, требовательный. Еще минута и коридор огласит радостный возглас матери. Потом в равной степени — ее горестный вой. Ведь как только Кэри объявит причину, вынудившую ее приехать, миссис Атолл не сможет сдержать слез. Ее первенец, любимый сын, с которым было связано столько надежд, окончательно пал. Вероятно, когда женский плач стихнет, Кэри решится сказать, что не только Чейз, но и она тоже — весьма несостоятельная и бестолковая особа. Ведь она не просто приехала погостить, а вернулась, вероятно, навсегда.

Зачем уезжала? Зачем создавала себе столько проблем? Зачем перечила родителям?

Дверь отворилась бесшумно и гостеприимно широко. Миссис Атолл сразу вышла за порог. Как похоже на нее.

Седеющие волосы заплетены в косу. Просторная рубашка любимого бирюзового цвета. Льняные брюки. Сосредоточенная внимательность на уже потерявшем молодость и начинающем терять моложавость лице.

— Кэри! Детка, ты почему не предупредила, что приедешь? — Воскликнула застигнутая врасплох хозяйка, порывисто обнимая дочь. — Чейз звонил нам, ты не отвечаешь на сотовый… он там с ума сходит, не знает куда ты делась.

— Отлично. Хоть нашел повод позвонить.

— Бог ты мой, что же… — Глаза матери ослабили свою цепкую внимательность, обращая ее с девушки на мужчину, стоящего перед ступеньками крыльца. — Ох, а вы…

Прикусив губу, Каролайн глядела на женщину и понимала. Как же она понимала это выражение лица. Еще хуже выглядела сама Кэри, когда ее взгляд обнимал этого мужчину. Потому что кроме своей безупречности, которую дозволено наблюдать всем женщинам без исключения, ей он предлагал эту безупречность взять себе, прикасаться, властвовать…

За ее спиной стояли Валтасар, Цезарь и Кефал, некогда покоривший своей красотой саму Эос, в лице одного лишь мистера Эохайда, так что не стоило удивляться реакции миссис Атолл абсолютно.

— Мы с вашей дочерью встречаемся. — Раздался ответ со стороны незваного гостя, что заставило миссис медленно поднести руку к сердцу и посмотреть на Кэри глазами, блестящими от гордости и восторга.

— Нет. Нет, вообще-то это мой пре… — подаватель.

Каролайн осеклась.

Рушить столь обильное счастье, выступившее на глазах драгоценными слезами, было преступлением худшим, чем все предыдущие грехи в их суммарности. Рушить беспощадным: твой сын — долбаный укурыш — занялся продажей наркоты, за которую без задней мысли готов продать свою сестру. И, кстати, это еще не все — мое университетское обучение накрылось медным тазом. Похоже, ваши дети — хреновые и быстро вянущие цветы, от которых вам не следует уже ждать ничего хорошего.

— Мой прекрасный мужчина. Брендан. Да-а, вот он какой. — Глуповато протянула Кэри, фиксируя на лице широкую улыбку. — Прости, что без приглашения.

— Ну что вы… что же вы стоите! Заходите скорее! Я Бейли, мама Каролайн, как вы уже догадались. — Она протянула свою ладонь мужчине, который прикоснулся к ней галантным поцелуем. Мама помолодела. — Не удивительно, что она ничего не говорила о вас. Как здорово, что вы решили приехать!

Она с радостным щебетом весеннего соловья упорхнула в коридор, а там в просторную гостиную, чтобы оповестить о прибытии гостей отца. Кэри вспоминала все молитвы, которые некогда учила в детсве.

Томас Атолл был суровым мужчиной, скучающим на своей заслуженной пенсии. Его жизненное резюме можно было разорвать на тезисы: училище, служба в ВМФ, свадьба, дети, череда военных контрактов, ранняя пенсия. Потому Кэри знала, что именно ее отец будет тем, кому ее «выбор» не понравится. Помимо осанки вечного солдата, строгой упорядоченности в жизненном графике и интерьере собственного дома, папиной отличительной чертой была неприязнь, почти ненависть, к праздным красавчикам.

• Предыдущая
• 45/68
• Следующая