Когда смерть разлучит нас… (СИ) - "Мари Явь" - Страница 25
- Предыдущая
- 25/68
- Следующая
— На пять. — Оборвал ее Брес, и когда ее глаза вновь наполнились слезами, добавил: — Но я не заберу твою душу по истечении срока, а приду за ней, когда ты умрешь своей смертью. — Это ее заметно успокоило. — Твое имя?
— Ми… ранда. — Она все еще заикалась от страха и восхищения.
— Откуда ты узнала обо мне, Миранда?
— Мой… мой отец работает в местном музее реставратором. Однажды он принес работу на дом… там была такая… кожаная тетрадка… с заклинанием призыва и символами, которые нужно было… начертить животной кровью. — Что-то Бресу подсказывало, что кровь, пятнающая паркет ее комнаты, не куриная. Мамина чихуахуа, быть может. — Это литературный памятник какого-то мохнатого века. Однако научное сообщество считает книгу подделкой… там очень много про… кажется, Александрию. И все на латыни. Пришлось перевод искать в Google…
Дьявол! Все это время ища книгу Айрис, надеясь, что после похищения римскими солдатами та уцелела, Брес даже представить себе не мог, что она находится в такой глуши. Хотя он уже привык, что когда дело доходит до поисков Айрис и иже с ней, он вынужден в итоге опускать руки. Не он находит ее, а она сама оказывается рядом. Как будто по чистой случайности.
— Слушай меня, Миранда. У меня тоже есть несколько условий, которые ты, как современный человек, должна понять. — С деловой серьезностью заявил Брес. — Во-первых, у меня должен быть один выходной в неделю. Во-вторых, не обессудь, но я заберу себе эту книгу. В-третьих, у меня будет своя личная собственность, на которую ты не имеешь права посягать.
Миранда загибала свои трясущиеся пальцы, кивая на каждое условие. И когда мужчина смолк, она недоумевала: «все?».
Брес молча протянул правую ладонь, словно собираясь «расписаться» простым рукопожатием. Однако Миранда медлила, заламывая себе руки.
— Если честно… у меня… у меня есть еще одно условие. — Она посмотрела на него исподлобья. — Это важно…
Ладно, в конце концов, Брес перестал быть неженкой и недотрогой еще в те времена, когда люди поклонялись солнцу. И любая ее просьба не удивит и уж точно не покажется ему невыполнимой.
— Слушаю.
Робко, очень тихо Миранда ответила. И… проклятье, зачем он согласился?!
— Кэри! Сюда! Сюда, я здесь!
Недаром люди, собравшиеся в зале ожидания аэропорта, оборачивались на эти вопли. Ведь их можно было с легкостью принять за мольбу о помощи, а не приветственный восторг.
Таща за собой чемодан, Каролайн Атолл шла навстречу своему старшему брату, который теперь, размахивая руками, явно изображал утопающего. До их встречи с трогательными обниманиями оставалось несколько метров, которые позволили Кэри разглядеть лицо Чейза. Бледное, худое лицо человека, который даже в такой день не накинул на свои пристрастия хомут. Блестящие темно-карие глаза сказали его сестре, что этим утром он остановился на каннабисе.
Черт возьми, родители знали, что, отпуская его в мегаполис, лишь развязывают парню руки. Чейз не избавился от своей зависимости. Вероятно здесь его положение лишь усугубилось. Никаких проблем с тем, чтобы достать наркотик. Всегда есть единомышленники.
Что самое хреновое? Чейз не был обычным наркоманом. Он считал себя гением, и как следствие, все свои поступки — оправданными. Ради вдохновения он мог пойти на что угодно, и в этом уподоблялся безумному Нерону, который некогда поджег Рим, дабы закончить поэму в соответствующем настроении.
— Иди сюда. — Она обнял ее, и Кэри не могла сказать, что ей была неприятна эта близость.
Уткнувшись носом в его кожаную куртку, пропахшую дымом, она обняла брата в ответ. Негодование, даже гнев, испытываемые при этом, был не тем, обычным гневом, который выливается ругательствами на не угодивших посторонних. Так злиться можно лишь на самых родных, чья судьба вам не безразлична.
Однако не стоило портить этот день скандалом. К тому же двадцатисемилетний брат мог с легкостью послать ее по известному адресу вместе с моралями.
— Как долетела? Жива? — Рассмеялся он вечно хриплым, дребезжащим голосом.
Кэри кивнула, заправляя за ухо белую прядь, которая так возмутительно горделиво разместилась в ее черных волосах.
— Никогда не привыкну к самолетам. — Улыбнулась Кэри, жалея, что ее первые слова были непохожи на: «отлично выглядишь, рада тебя видеть». — Спасибо, что встретил. На самом деле, я могла бы взять такси…
— Зачем? У меня сегодня выходной. — Бросил Чейз, подхватив ее чемодан.
И как долго этот выходной длится?
— Как работа? — Ох, ладно, ей не стоило начинать их разговор с этой темы.
— Отлично. — Отрывисто ответил брат, как обычно в дверях не пропуская входящих, идя напролом. — Сейчас работаю над новым заказом.
Своим призванием Чейз считал живопись, но работал фотографом в местом филиале крупного издательства. И несмотря на то, что на его место претендовали еще с сотню сумасшедших трудоголиков, Чейз совершенно не держался за него. Или же, просто делал вид, что ему на все плевать.
Серебристая хонда с обитой краской на крыльях приветливо мигнула фарами. И когда Чейз убрал чемодан в багажник и уже прошел к водительскому месту, Кэри остановила его, протянув руку.
— Что еще?
— Ключи.
— Брось…
— Чейз, давай ключи.
— Ты знаешь, каково это, когда баба рулит, а мужик сидит рядом?
— Я не позволю тебе сесть за руль в таком состоянии.
— Бьешь меня по яйцам.
— Сделай мне такой подарок.
— Ты не знаешь дороги, а я довез бы нас за пять минут.
— Кто спорит. Будешь моим штурманом. Пожалуйста.
Он все верно понял. И раздраженно вложил ключи ей в руку.
— Первый и последний раз. — Проворчал Чейз, обходя машину.
Первые метры они ехали в напряженном молчании. А потом брат не выдержал:
— Тащимся, как калеки.
— Родители передают тебе привет. — За все восемнадцать лет, которые они прожили под одной крышей, Кэри научилась общению с Чейзом. Агрессия в случае с ним совершенно бесполезное оружие. — Ты не звонишь им.
— Да-а… — Чейз потянулся к бардачку, доставая сигареты и зажигалку. — Времени совсем нет, знаешь.
Конечно, знает, что дело не в этом. И своим приездом она, кроме прочего, надеялась наладить их семейные отношения.
— Как они?
— Неплохо. Хорошо. Беспокоятся за тебя. И… я привезла мамин жаренный хворост.
Помолчали.
— Перестройся. На следующем указателе направо.
— Я хочу, чтобы ты знал, Чейз, я не стесню тебя надолго. Как только решится вопрос с общежитием, я сразу же…
— Какого черта, Кэри?! Вы все ведете себя, как будто я чумной.
— Нет, дело…
— У меня квартира. Три комнаты. Зачем тебе жить в гребаном общежитии? Мы же семья.
— Да, я… просто подумала, что тебе будет… неприятно. Ты все эти три года жил один, и теперь делить с кем-то территорию…
— Ты не «кто-то». — Затянувшись, он надолго задержал дыхание, после чего выпустил терпкий дым в приоткрытое окно. — Тот институт, в который ты перевелась… они уже дали тебе ответ, да?
— Осталось пройти собеседование.
— Пройдешь. — Со спокойной убежденностью ответил Чейз.
Считая себя первым гением на земле, Чейз второе место присуждал Кэри. Потому просто не мог даже допустить мысль, что какой-нибудь университет, каким бы Олимпом в мире студентов тот ни считался, может отказать Кэри в месте. Даже если та переводилась со второго курса из-за какого-то ублюдка, который начал ее преследовать и буквально вынудил переехать. Подробности этой истории он не знал, но уверен был в одном: надо быть полным козлом, чтобы досадить Кэри настолько, что она решила покинуть семейное гнездо.
— Так вопрос с жильем решен? — Поинтересовался Чейз, на что Кэри кивнула. — Отлично, а то я последний месяц живу на китайской еде.
Квартира Чейза и вправду была трехкомнатной, однако из-за чрезвычайной нагроможденности вещей, которые обычный человек счел бы мусором, она теряла свой простор едва ли не на половину.
- Предыдущая
- 25/68
- Следующая
