Апогей (СИ) - "Мари Явь" - Страница 41

• Предыдущая
• 41/78
• Следующая

Его заставил заткнуться звук взводимого курка, и я даже улыбнулась, когда увидела этот взгляд. Он не верил, что я решусь, не так ли?

— А ну-ка, опусти пистолет, Мейа. — Приказным тоном прорычал старик, и когда я никак не среагировала на его просьбу, повторил мое движение. — В эту игру можно играть вдвоем, милая! Ты думаешь, что взяла меня за яйца? На моем счету тысячи убитых, тогда как ты…

— Интересно, сколько из них детей и священников. — Бормочу я, но нажимать на спусковой крючок все еще не решаюсь.

— Лучше тебе спросить, каков процент наглых девчонок в этой цифре, дорогая.

Согласна, интересный вопрос… но мне не дал его задать неожиданный дробный стук в дверь, который каким-то чудом не окончился выстрелом с моей стороны. Спорю, Захария открыл рот, чтобы приказать недоумку, решившему прервать нашу «беседу», убирать ко всем чертям. Однако, тот, кто стоял за дверью, не собирался ждать ответа, врываясь в комнату и выпаливая:

— Дед, у нас ЧП! Там, кажется… вашу-то мать! — Кнут остановился после второго шага, и я видела краем глаза, как он вертит головой, переводя взгляд с меня на Захарию и обратно. — Да какого же дьявола…

— Заткнись и встань в сторонке. — Проворчал старик, продолжая играть со мной в гляделки.

— Мейа, почему…

— Я велел тебе заткнуться. — Не повышая голоса повторил Захария и этого было достаточно, чтобы Кнут подчинился. — Кажется, время поджимает, дорогая. И хотя мне безумно приятно общаться с тобой… — Он сделал жест рукой, в которой держал пистолет, намекая на мой жалкий вид и собственное царственное положение, — …этот разговор уже подошел к концу. Кнут проводит тебя, а потом ты познакомишься со своим будущим мужем. А теперь положи пистолет, чмокни дедулю в щечку и катись отсюда.

Моргнув, я проясняю зрение, смотря прямо в глаза напротив. Размышляю над тем, сколько еще в моей жизни будет решений, принятых за меня корыстными ублюдками? И с каждым решением я должна буду смириться? Сколько еще мне нужно будет плясать под чужие дудки и говорить по указке «черное», когда вижу белое?

Моя мама не хотела для меня судьбы, которую навязывает мне этот человек.

Моя семья была зверски растерзана по указке этого человека.

Повиноваться ему теперь?

Опуская пистолет, я вижу на периферии зрения, как ко мне подходит Кнут. Спорю, у него тысяча вопросов, которые он мечтает озвучить сразу после того, как мы отсюда выйдем.

— Погоди… я еще не попрощалась с дедулей. — Бормочу я, поднимая голову. — Поцелуйся вот с этим.

Стремительно вскинув пистолет, я нажала на спусковой крючок, вместе с тем плотно закрыв глаза, зная, что с такого расстояния не промахнусь.

Оглушающий двойной выстрел увел все звуки из этого мира, отправляя меня в свободный полет прямиком в гостеприимную бездну ада.

Ранее размышляя о смерти, я даже не могла себе представить, что она будет столь сокрушительной, сбивающей с ног, лишающей равновесия. Она сжала меня, подобно крепким, сильным рукам, в горячие объятья. Так словно наконец обрела и теперь уже не желает отпускать ни на секунду. Эта мысль заставила меня нервно улыбнуться вопреки нехватке воздуха и сдавливающей боли.

На том свете была абсолютная тишина, как я предполагала. Темно и тихо — сложение этих двух элементов в сумме дает совершенный покой. Кажется, я наконец-то обрела свой рай. Мне даже наплевать на то, попала ли я в этого старого сукина сына… Надеюсь, что все-таки да.

Тихо… слышу лишь частые удары сердца. Даже не слышу — чувствую. Но, думаю, и это скоро пройдет. Еще секунда, и оно затихнет навсегда, даря мне столь желанное упокоение.

— Не стрелять! Оставайтесь на своих местах! Только попробуйте дернутся или пикнуть, и я…

Ненавистный голос вторгается в мой новый идеальный мир. Так не пойдет, в моем раю нет места гребаному Захарии! Однако наперекор моему возмущению гул сотни других голосов нарастает, вынуждая открыть глаза.

Тяжело дыша, я смотрю себе под ноги, видя знакомый узор старого паркета. Чужие руки обхватили меня, прижимая к тому, чье сердце бьется в такт с моим. Так беспокойно.

— Франси. — Раздается надо мной мужской низкий голос. Такой уверенный вопреки этому дикому ритму, который я чувствую своей кожей.

Господин Аман? Но как он… какого черта он тут делает?!

— Никому. Не двигаться. — Повторяет Захария, но Франси все же оказывается передо мной, забирая у своего господина.

— Что… что с тобой? — В ужасе выдыхаю я, смотря на свою хранительницу, которая подхватывает меня на руки.

И почему из всей этой совершенно чокнутой ситуации меня больше всего интересует изменившейся имидж Франси? Но, проклятье, она постриглась… под лампочку.

Я пытаюсь заглянуть в ее глаза, но девушка упрямо отводит взгляд, вставая позади своего хозяина, у стены. Не добившись ответа, я поворачиваю голову, осматривая комнату.

Я не убила Захарию, даже не попала в него. Так же, как и он в меня. И вот вопрос: благодарить за это Амана? Или проклинать?

Кнут, сбитый с толку и напряженный, держал пистолет наготове, наставив его на главу Вимур. Собственно, переведя взгляд на дверь, я поняла, что он не единственный решивший, что махать оружием в данном случае — отличная идея.

— Прежде чем ты начнешь говорить, что пришел за своим, я уточню некоторые детали. — Прохрипел Захария, ненавидящим взглядом сверля Амана. И эти различия между стариком-инвалидом и мужчиной-вампиром… они только мне казались такими бросающимися в глаза? — Девка сбежала от тебя и пришла к нам по своей собственной воле. Мы не выкрадывали ее и никаких ваших законов не нарушали, даже если ты скажешь, что…

— Меня это не интересует. — Перебил старика Аман, а от его голоса по спине побежали мурашки. А ведь эти слова и взгляд предназначались не мне. — Она — твой потомок, и твои притязания обоснованы. Как суть ее крови ты имеешь прав куда больше, чем я, когда дело касается этой девушки, однако я все равно заберу ее.

— Дай-ка подумать… — Захария наставил на него пистолет. — Как тебе такой ответ?

— Ты знаешь, что я пришел сюда не один. Над нами еще полсотни голодных парней, готовых присоединиться к нашей беседе в любой момент. Или бессмысленная бойня входила в твои планы на сегодня?

Судя по гробовому молчанию, такой пункт отсутствовал в ежедневнике Захарии. И все же старик не был согласен с подобным раскладом. А я, признаться честно, никогда не видела его в столь отчаянном состоянии. Довести наставника до белого каления в считанные секунды… даже с пистолетом наперевес я не могла добиться такого результата. А еще… полсотни дрессированных чудовищ клана Вимур здесь, серьезно?! И все это ради… ради чего?

— Смотря на тебя, начинает казаться, что ты хочешь предложить сделку. — Хохотнул грубо Захария. — Вот только единственное, что меня интересует…

— Я согласен. — Без раздумий выдал Аман, заставляя Захарию недоверчиво на него уставиться.

— Ты… согласен?! После того, как… — Старик резко усмехнулся, стукнув кулаком по подлокотнику своей каталки. — А теперь… даже страшно подумать, для чего она тебе так нужна, раз ты идешь ва-банк.

— Твой ответ.

— Шутишь? — Захария перевел взгляд на меня, презрительно прищурившись. — Думаю, это была наша последняя встреча, Мейа. Прощай.

Я молчала, шокировано уставившись на этого человека. И когда Франси пришла в движение, подчиняясь молчаливому жесту господина, я до последнего смотрела в ясные глаза своего предка. Он, который так долго искал меня и убеждал в моей важности, запросто согласился продать меня за… за что? Какова была моя цена? Что именно предложил Захарии господин Аман?

— Ч-что… что происходит, Франси? — Шептала я, пытаясь не замечать все эти любопытные, презрительные взгляды. — Куда мы идем? Я должна… черт, Франси… ответь мне! Да скажи ты хоть что-нибудь!

Но хранительница безжалостно молчала, смотря строго перед собой, пока уверенно двигалась по коридору, держа меня на руках.

• Предыдущая
• 41/78
• Следующая