Следуй за белым кроликом (СИ) - "ly_rika" - Страница 6

- Herr Romanow? Herr … Tere…schtschenko?

Не поднимая головы, Смолин скосил глаза: к столу приближались две пары лакированных туфель. Ромку бесцеремонно пиннули:

- Подъём, «Титаник» недоделанный. Свистать всех наверх, швейцарцы на горизонте.

Смолин послушно отклеился от стула, сглотнул обиду и дежурно заулыбался:

- Darf ich mich vorstellen?...

Обмен любезностями плавно перетёк в обсуждение погоды, дорожных пробок и наглости местных таксистов. А Смолин ощущал, как постепенно заканчивается завод бодрости. Ромка бросил все оставшиеся силы на поддержание вымученной улыбки. Он целиком, от кончиков пальцев до макушки, превратился в эту самую улыбку, с каждой минутой всё сильнее и сильнее походившую на гримасу. Слова где-то на краешке сознания послушно упаковывались в жестяные немецкие звуки. Романов бросал гулкие, короткие фразы: «Тик – так. Тик – так». Ромка механически переводил. «Тики – таки. Тики - таки», - отзывались китайскими болванчиками швейцарцы. Наконец Смолин оторвался от созерцания своих манжет и с удивлением заметил на тарелке утопающую в зелени рыбу, для виду поковырял её вилкой и даже подцепил кусочек, но до рта так и не донёс.

- Господа, в таком случае ждём вас на нашей фабрике. Вы всё увидите собственными глазами. Как говорится, херцлих вил…комен,- Терещенко сыто хихикнул, довольный глубиной своих лингвистических познаний. Швейцарцы синхронно повернули головы в Ромкину сторону.

- Wir warten auf euch in unserem Betrieb, wo sie alles mit ihren eigenen Augen beobachten können, - Ромка устало выдохнул и перевёл взгляд на шефа. Тот выжидающе изогнул бровь. Смолин сдался и добавил.- Herzlich willkommen.

- Петруччо, это надо отметить,- заговорщицки зашептал Терещенко, стоило гостям направиться к выходу.- Мы их сделали. Саныч умоется…

Последняя фраза Ромке не понравилась. Он напрягся, вглядываясь в лицо шефа. Романов же вёл себя так, словно переводчика рядом не было. Смолина это немного подбодрило. Пустота в голове потихоньку капитулировала.

- Поехали, Сань, с документами ещё возни много. До вечера твоя печень дотерпит? – мужчина поднялся и с облегчением расслабил удавку галстука. Было заметно, что чудовище успокоилось. Дракон проглотил очередную жертву и улёгся почивать в ожидании следующей кормёжки. Утонув в этих мыслях, Смолин чуть замешкался. А обнаружив Романова стоящим в дверном проёме, поспешил за начальством, стараясь не выпускать спину чудовища из виду. Спускаясь по лестнице, он оглянулся на красочную вывеску, которая украшала вход в ресторан: «Надо будет Светочке рассказать, всё-таки «Данте» - не рядовая кафешка. Удивительно, что со швейцарцами всё гладко прошло. Особенно после…». Мысли, начавшие было принимать оптимистическое направление, оборвались, как только взревел мотор машины, увёзшей из-под Ромкиного носа двух его начальников.

*та самая строчка из «Фауста» Гёте, которую переводят как «Остановись, мгновенье, ты прекрасно»

*****

«— Это что такое?

— Ваше Величество, они хотели...

— Ну, все ясно — отрубите им головы»

М/ф «Алиса в Зазеркалье»

Смолин вытянул вслед руку, беззвучно, по-рыбьи, открыл рот, но звать уже было некого. Ромка застыл на пару секунд, а потом дернулся, едва не угодив под колёса подъехавшей к ресторану красной «БМВ». «Bayerische Motoren Werke», - Смолин покатал на языке сочное название, уставившись на кругляш логотипа и в задумчивости шевеля губами. Из автомобиля выплыла дама на высоченных шпильках, покосилась на замершего Ромку и бросила подошедшему швейцару: «С каких пор «Данте» превратился в проходной двор?» Тот поспешил мягко подтолкнуть Смолина к выложенной плитками дорожке. Ромка послушно двинулся вперёд, сунув руки в карманы.

Пальцы, всё еще подгоняемые робкой надеждой, в сотый раз пробежали по знакомому маршруту: брюки – рубашка – пиджак. Но ни телефона, ни денег там не появилось. Ледяной ветер настырно следовал за пальцами, пробираясь под тонкую ткань. Ромка безуспешно пытался найти какой-нибудь магазин, забегаловку, открытый подъезд на худой конец. Кругом одни высоченные новостройки. На дверях – кодовые замки и домофоны. На улицах – ни души. Смолин метнулся к дороге, вытянув дрожащую руку и подпрыгивая на носочках. «Раз… два… три…» - Ромка считал пролетавшие мимо машины. «Три… два… раз…» - парень зажмурил глаза, загадывая, что на последнем счёте ему повезёт. Визг тормознувшей рядом машины отозвался радостными колокольчиками в ушах. Стуча зубами, Смолин залепетал в открывшееся окошко:

- До офисного центра не подбросите?

Водитель оценил Ромкино состояние, перебросил с пассажирского сиденья назад какой-то свёрток и приглашающее кивнул головой. Ощущая, как тепло покалыванием растекается по коже, Смолин впал в нирвану.

Забравшись с ногами в офисное кресло, Смолин под удивлёнными взглядами коллег выхлёбывал пятую кружку горячего чая. При этом Ромка не забегал ревностно поглядывать на закипавший в углу чайник. Несколько раз прибегала Светочка, по-бабьи вздыхала, выкладывая перед Ромкой то горку конфет, то столовский пирожок. Смолин не сопротивлялся, запивая принесённую снедь чаем из розовой кружки. Герман уже начал принимать ставки на то, сколько ещё кипятка влезет в переводчика, когда под звон цепочек в офисе появился уже знакомый парню курьер с кипой документов в руках. Ромка напрягся от нехорошего предчувствия: существо прямым курсом направлялось к его столу.

- Велели перевести,- курьер лениво плюхнул всю стопку перед Смолиным, вытянул изо рта длинную нитку жвачки, намотал её на палец и критически осмотрел тарелку с крошками.- До вечера. Иначе того… Уволят.

Герман оценивающе присвистнул, садясь на краешек Ромкиного стола и перебирая бумаги:

- Так, что у нас тут? Инструкции к новой технике. Правила безопасности. Да, что взять с этих европейцев: пещерные люди. Они даже гвоздь в перчатках забивать будут. О, юридические дебри… Это мы проходили летом с французами. Мои соболезнования, Роман. Хотел пригласить на футбол, но, видимо, на сегодняшний вечер тебя уж ангажировали.

- Футбол?

- Ага,- Герман в предвкушении потёр руки,- последняя игра сезона. Такая интрига, знаешь, такая интрига…

Смолин, никогда особо этим спортом не интересовавшийся, проводил вернувшегося под свой фикус коллегу завистливым взглядом.

Работа продвигалась слишком медленно. Стрелки часов вертелись слишком быстро. Около шести Герман поднялся, заразительно зевнул и потянулся:

- Счастливо оставаться. Удачной тебе охоты, Шерхан.

Стахановец вынырнул из-под кипы бумаг, сощурился, и кивнул. Как же душно тут. Как в тропиках. Смолин стянул взятый взаймы у коллеги свитер, откинулся на спинку кресла и размял шею. В офисе остались только он и огромный фикус. Тоска. Ромке даже показалось, что растение сочувственно качнуло ему листочком. Определённо, стоило сделать перерыв.