Я — джедай! - Стэкпол Майкл А. - Страница 19

• Предыдущая
• 19/116
• Следующая

— Со мной полный порядок. Пожалуйста, ответь еще на вопросы.

— Спрашивай.

— Вы сказали, оба новобранца до прибытия сюда имели контакты с темными силами. Вы ведь привезли нас троих не для того, чтобы я следил за Камом и Бракиссом?

— Нет, конечно. Иногда меня поражает одновременная нестандартность и банальность твоего мышления. Когда Император вернулся, я тоже пересек границу света и тьмы, по многим причинам… Одна из них — проявление того смутного времени, другие — даже сейчас сложно объяснить. Однако тот эксперимент дал мне бесценные знания — я понял, с чем надо бороться. Гораздо важнее, что любовь моей сестры и друзей побудили в конечном итоге вернуться. Это возродило меня. Пойми вот что. Каждый может в своей жизни оступиться. Главное, осознать ошибку. Не суди, да не судим будешь. И Кам, и Бракисс начали свой путь к свету. Я хочу им помочь. Кейран, не будь таким подозрительным. Не думай, но чувствуй. Принимай сердцем, принимай душой. Твоя задача не следить за ними, а учится у них. В какой-то момент темная сторона найдет тебя и начнет искушать, предлагать все, что пожелаешь. Устоять против соблазна сложно. Ведь часто мы выбираем то, что еще не изведали. Зачем совершать собственные ошибки, когда уже существуют показательные примеры? Извлеки из трагедии Кама и Бракисса нужные уроки и запомни. Их сила должна стать твоей силой. Их знание — твоим.

— Понимаю.

— Отлично. Спи спокойно, Кейран Халкион. Все, с чем ты столкнешься в будущем, не должно разрушить твою личность. Я верю в тебя.

После недели полного затишья в Великий Храм наконец прибыли остальные слушатели, расцветив здание жизнью и смехом. Впервые после долгих недель боли мне стало лучше. Со времен празднования очередной годовщины гибели Звезды Смерти здесь не было столько народа. Да и тогда праздник был омрачен горем и воспоминаниями о погибших товарищах. Начались занятия.

Все оказалось не так, как я предполагал. Мастер Скайуокер обучал каждого по особому, индивидуальному курсу. Правда, иногда случались общие упражнения. Все мы сознавали, что слушатели академии — пионеры в деле возрождения новой жизни. Эта мысль придавала дополнительные силы и уверенность в правильности выбранного пути.

Я последовал совету Люка принимать жизнь сердцем. Мастер искренне хотел, чтобы все двенадцать учеников чувствовали себя комфортно. Но иногда мне хотелось побыть одному. Поэтому рано утром я совершал утренние пробежки, навстречу к чуду, получившему название Призма-шторм. Когда луна входила в пелену газа и скрывалась из глаз, ночи становились холодными и влажными. В воздухе дрожали прозрачные кристаллы, и когда луна вновь появлялась во всем своем великолепии, то кристаллы соединялись в сверкающие призмы. Миллионы призм. Свет мерцал и струился сквозь атмосферу. Изумительное зрелище! Сперва оно меня пугало, но потом я привык к нему и всегда старался подгадать момент, чтобы полюбоваться лишний раз.

Вскоре о моих вылазках узнали остальные, и некоторые слушатели время от времени увязывались вслед, желая посмотреть бриллиантовое кино. Мы молча смотрели, как призмы, расколовшись на тысячи осколков, просыпались серебряным дождем. И только одного зрителя интересовали не метаморфозы пейзажа, а моя скромная персона. Спину буравили тонкие иглы взглядов.

Ганторис…

Личные конфликты до добра не доведут, но даже присутствие Люка их не может исключить. Слишком уж разными мы были, а ежедневное общение и обучение порой нарушало границы неприкосновенности личности каждого. Высокий мужчина с длинными черными волосами, стянутыми в хвост, Ганторис, безусловно, являлся лидером. Об этом свидетельствовали и надменное выражение лица, и уверенность в движениях, и нестандартность мышления. Его уникальная восприимчивость к Силе впечатляла каждого, кто с ним сталкивался. К Ганторису прислушивались многие и, глядя в их счастливые глаза, никто бы не усомнился в преданности предводителю. Ганторис не любил быть вторым, только первым, причем во всем, будь то миска еды или физические упражнения. Именно благодаря этому я и удостоился столь пристального его внимания. Ганторис явно решил, что пределом мечтаний Кейрана Халкиона является похвала Люка Скайуокера. По правде говоря, ему было отчего завидовать: мои успехи в военном искусстве радовали мастера все больше и больше. Однако талант этот, скорее всего, был врожденным. Правда, на гены воина наложилось еще и безумное желание стать совершенным. Интуитивно я понимал, что если не буду следовать этому негласному правилу, то совершу серьезную ошибку. Ганторису такая постановка вопроса не очень понравилась, и он предпринимал попытку за попыткой, чтобы сказать мне: «Кейран, ты не прав!»

Лучший способ разозлить недруга — игнорировать его. Кстати сказать, одна из причин, почему я старался удрать по утрам подальше от Храма. Однако не всегда удавалось. Дождливый лес и безумная влажность делали прогулку весьма экстремальной. Я то и дело спотыкался о гигантские корни, скользкие от воды и гнили. Лицо царапали острые, шипастые ветки. Как позже выяснилось, ветки принадлежали одному из самых опасных растений здесь — оркидам. Оркидов еще называли охотниками за глазами. И точно, глаза здесь следовало беречь, простите, за каламбур, как зеницу ока. Цветы-хищники, пылающие разноцветными огнями. Они реагировали на движение и ультрафиолет, появляясь из пустоты и поражая свою жертву смертельными шипами.

К тому времени, когда я добирался до Призма-шторма, мою одежду можно было выжимать. А расстояние-то все ничего — полтора километра. С лица струилась вода — то ли капли дождя, то ли соленый пот или не менее соленые слезы. Кто тут разберет! Путь проходил мимо еще одной достопримечательности — Храма Веток с Синими Листьями. В столь романтическом словосочетании, можно предположить, что лунный рай у небольшого замка усыпан синими и голубыми цветами. Однако — вот что значат стереотипы! — ничего подобного здесь не было и в помине. Маленький храм получил свое название из-за синих гирлянд, свисающих со стен. Я не был внутри, но Люк говорил, что там находится редкой красоты кристалл, в котором заключена энергия. Правда, он так иронично на меня посмотрел, что неясно — правда ли… Мастер предоставил ученику очередную свободу выбора — мучиться в догадках.

Но главный риск исходил от созданий, которые жили в лесу. Теоретически каждое из них могло за несколько секунд перечеркнуть будущую блистательную карьеру джедая. Лес чавкал, хрумкал, охотился… В общем, жил своей жизнью, подстерегая неразумных жертв, охочих до тишины лунного утра. Синие жуки перемалывали человеческие кости намного быстрее, чем лазерный меч. Они шлепались на шею и руки и, не обладай я редкой реакцией, давно бы превратили бренное тело в подножный корм.

Еще одни «друзья» — вуломандеры, чей мех на свету переливался всеми оттенками золотого и синего, устраивали ловушки с помощью веток и листьев, и чтобы пройти сквозь них, я ежедневно являл чудеса изобретательности и умения. Новички заглядывались на их совершенную красоту и, как следствие, проваливались в вонючие ямы, любезно подготовленные милыми зверьками. О дальнейшем лучше не думать: более прожорливые твари науке неизвестны. Существовало еще несколько видов хищников, но о них как-нибудь после. В частности (нет, не могу молчать!), одна улитка чего стоит! Дорогого стоит! Прозванная бронзовой, она обитала преимущественно на склонах и добычей выбирала лучших из лучших. Но, сказано, — как-нибудь после.

Люк каждый раз недоуменно провожал меня взглядом, но ни разу не сделал замечания. Игра с опасностью держала меня в форме, не позволяя расслабляться и предаваться скорби и тоске.

Благодаря занятиям, я лучше чувствовал в себе Силу и учился справляться со стрессами и опасностями самостоятельно. Любое открытие, любая победа, пусть даже и самая маленькая, приближала меня к Ордену, постепенно я превращался в джедая. Словно путешествие от прошлой жизни к новому пониманию бытия. И вот с этим чувством Кейран Халкион не собирался расставаться, даже несмотря на козни Ганториса.

• Предыдущая
• 19/116
• Следующая