Джинн и Королева-кобра - Керр Филипп - Страница 28

Поэтому беспечность обойдется Нимроду и Ракшасу очень недешево. Что, собственно, и предсказывал Зеленый дервиш. Но, как сказал бы господин Ракшас, с пророчествами проблема одна: их правильно понимают только после того, как они сбываются.

Индия — родина соуса карри, а самый острый карри называют фал. Карри получается острым из-за большого количества перцев чили, которые положено туда класть согласно рецепту. Чем больше перцев чили, тем острее карри. Джинн, будучи существами огненными, обожают острый карри, особенно фал, и могут не моргнув глазом съесть кучу перцев чили — столько, сколько мундусянам и не снилось.

Уже много лет господин Ракшас был завсегдатаем одного семейного ресторанчика, что неподалеку от калькуттского почтамта. Назывался он «Дом карри Сирадж-уд-Даула». Владелец ресторана, господин Хиндуджа, хорошо зная самого господина Ракшаса и его пристрастие к острому соусу фал, обычно подавал ему особый соус с двадцатью одним перчиком чили. Ресторанщик называл его васуки. Это блюдо считалось настолько острым, что лишь один мундусянин, старший официант ресторанчика, господин Миттал, мог съесть больше одной ложки. Для таких джинн, как господин Ракшас, этот официант был незаменим, поскольку только он был способен проверить, достиг ли васукинужной остроты. Однако в тот вечер господин, Миттала в ресторане не оказалось, он заболел и не мог попробовать на вкус васуки, приготовленные поваром «Дома карри».

— Ему стало плохо сегодня днем, — объяснил господин Хиндуджа. — Весьма внезапно. Да, боюсь, сейчас он не вполне здоров. Не совсем болен, но… Существенно, существенно нездоров.

— Надеюсь, он не отравился, — сказал Нимрод.

— Нет, высокочтимый гость, нет, — испугался господин Хиндуджа. — Во всяком случае, не здесь.

— Может, зайдем в другой раз? — предложил Нимрод. — Когда господин Миттал будет на месте и сможет продегустировать это блюдо. Мне что-то не хочется рисковать. Вдруг здешний карри окажется недостаточно острым? Я не перенесу разочарования.

Несмотря на собственное предложение, Нимрод, похоже, вовсе не намеревался покидать ресторан. Наоборот, он жадно принюхивался, точно собака в мясной лавке.

— Да, возможно, вы правы, — ответил господин Ракшас. — Но еда вообще — дело рискованное. Кто не рискует, тот ходит голодным.

Нимрод усмехнулся:

— Верно замечено, господин Ракшас.

Двое джинн все-таки решили остаться. Господин Хиндуджа усадил их за лучший в его ресторане стол, и они отведали самый острый васукиза всю историю существования карри: в него положили не двадцать один, а целых двадцать пять перцев чили. Блюдо получилось настолько острым, что повар и поварята высыпали из кухни в обеденный зал, чтобы посмотреть, кто может такое есть. О том, что их гости — джинн, знал только хозяин ресторана. господин Хиндуджа. Остальные же глядели, как гости уплетают острейший в мире карри, и не верили своим глазам.

У острого карри есть всего один, но большой недостаток: его аромат забивает любой вкус, в том числе и вкус снотворного. Этим-то и воспользовались шпионы культа Ааст Нааг, следившие за Нимродом и Ракшасом с тех пор, как те покинули мангровый лес Сундербанс. Один из шпионов с легкостью проник через открытый черный ход на ресторанную кухню и подлил в васукимощный снотворный напиток замедленного действия. Так что, попросив — по обыкновению — вторую порцию любимой пищи, Нимрод с Ракшасом одновременно получили и по второй порции снотворного.

— Вот так фал! Всем фалфам фам! — с трудом ворочая языком, похвалил Нимрод господина Хиндуджу. Потом он скромно кивнул захлопавшим в ладоши поварам, положил на стол несколько крупных банкнот и поднялся. — Жар — как при извержении Везувия! Истинный взрыв вкуса и неподдельное очарование пламени.

— Желаете десерт? — спросил господин Хиндуджа, предлагая гостям меню.

Господин Ракшас покачал головой.

— Я больше не способен проглотить ни крошки, — сказал он. — Даже если бы на кону стояла моя жизнь. Кроме того, день сегодня выдался долгий, и я очень устал. Утром вы найдете меня в камине Нимрод, потому что я буду спать как бревно.

По пути в гостиницу оба джинн непрерывно зевали. И заснули прежде, чем успели надеть пижамы. Они даже не вспомнили про совет Зеленого дервиша: не заперли дверь номера и не закрыли балкон. А потому стали легкой добычей головорезов, нанятых Ааст Нааг. Эти бандиты вошли в их номер люкс и без особых хлопот засунули двух храпящих джинн в корзину для белья.

Под прикрытием темноты Нимрода и Ракшаса вынесли из гостиницы и погрузили в морозильную камеру рефрижератора. Дорога предстояла долгая, и эта предосторожность была отнюдь не лишней — на случай, если один из джинн вдруг проснется по дороге. При низких температурах джинн совершенно бессильны.

Как только они выехали, главный головорез позвонил предводителю культа Ааст Нааг и сообщил ему добрые вести. Давненько — более ста пятидесяти лет — змеепоклонникам не удавалось заполучить себе на службу ни одного джинн. Зато теперь у них будет целых два!

Однако за Нимродом и господином Ракшасом охотился не только культ Ааст Нааг. У Иблиса, предводителя джинн-клана Ифрит, в Калькутте тоже имелся шпион. Звали его Упендра Даунмидхари. Как только до него дошли слухи, что в этих краях объявились два джинн, он навел справки о Нимроде и Ракшасе в гостинице, где они остановились, а затем позвонил Олиджинусу, и тот вылетел из Лас-Вегаса в Индию ближайшим рейсом.

Впрочем, опытными шпионами Упендра и Олиджинус не были, и хотя они установили якобы круглосуточную слежку за «Гранд-отелем», похищение джинн они благополучно проморгали Только когда на следующий день их «объекты» не явились ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин, Олиджинус заподозрил неладное. И принялся рассуждать вслух:

— В гостиницу они вчера вечером вернулись, это мы видели собственными глазами. Значит, либо они до сих пор у себя в номере, либо приняли какое-то другое обличье и улизнули прямо у нас из-под носа.

— Они — джинн. — Упендра пожал плечами. — Джинн всегда так делают: появляются, исчезают когда вздумается. Разве нет? Остается только облако дыма.

— Вовсе не всегда, — сказал Олиджинус. — На самом деле джинн предпочитают не использовать джинн-силу без особой необходимости. Энергию сохраняют… Но, так или иначе, этих мы явно упустили.

— Если они куда-то ушли, можно пока обыскать комнату, — предложил Упендра. — У меня есть запасной ключ, у горничной стибрил.

Олиджинусу ужасно не хотелось совершать что-то заведомо преступное. Об Индии и ее законах он почти ничего не знал и свято верил, что приехал в страну, где за воровство отрубают руки. С другой стороны, обыск номера мог оказаться очень полезен. Вдруг он раздобудет там волосы с расчески или даже состриженные ногти постояльцев? Тогда он сможет, следуя инструкции хозяина, совершить джинн-заклятие и закатать в бутылку сразу двух взрослых джинн! Иблис был бы им доволен. Это, конечно, еще не поимка близнецов, но тоже очень и очень неплохо.

На всякий случай он позвонил из вестибюля по внутреннему гостиничному телефону в номер — проверить, нет ли там Нимрода или Ракшаса. Ожидая ответа, он мысленно перенесся на улицы Монте-Карло, где планировал — получив от Иблиса три желания — жить на проценты с кругленькой суммы.

— Никто не отвечает, — сказал он через некоторое время и, повесив трубку, засучил рукава. — Что ж, время пришло. Вперед, на злое дело!

Приложив к замку украденный электронный ключ, они попали в огромный номер с двумя необъятной ширины кроватями под пологом, позолоченными рукомойниками и тремя балконами. Как они и ожидали, номер был пуст. Но в шкафах оставалось полно одежды, принадлежавшей главным образом Нимроду, так что джинн вряд ли уехали насовсем.

— Однако эти джинн ни в чем себе не отказывают, — заметил Упендра.

— А зачем им себе отказывать, болван? Ты когда-либо слышал о джинн, который был бы беден? Нет? Вот именно! Только идиот будет удивляться, что джинн живут в роскоши. Это в порядке вещей.