Границы бесконечности. Братья по оружию - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 32
- Предыдущая
- 32/126
- Следующая
— По-моему, три дня, — сказал Майлз. — А… э-э… еды тебе тоже не давали?
— Нет. — Она нахмурилась. В сочетании с клыками это производило потрясающее впечатление. — Это хуже того, что они делали со мной в лаборатории. А я-то думала, что там плохо!
Да уж. Как говорится, лучше ошибиться, чем обмануться…
Майлз вспомнил свою карту и представил себе, как берет столь тщательно разработанный план всего этого предприятия и аккуратно спускает его в мусоропровод. Вентиляционное отверстие на потолке не давало ему покоя. Девятая ни за что в него не пролезет…
Великанша отбросила с лица мокрые волосы и снова уставилась на Майлза. Глаза у нее были светлые, золотисто-зеленые, отчего она еще больше походила на волчицу.
— А что ты в самом деле здесь делаешь? Это еще одна проверка?
— Нет, это все взаправду. — Майлз чуть не улыбнулся. — Я… э-э… совершил ошибку.
— Наверное, я тоже, — сказала Девятая, опуская голову…
Майлз подергал себя за губу.
— Интересно, что у тебя была за жизнь? — пробормотал он.
Девятая ответила так, словно ей задали самый обыкновенный вопрос:
— Я жила у приемных родителей, пока мне не исполнилось восемь. Как все клоны. Потом я стала большая и неловкая и начала все ломать. Тогда меня поселили в лаборатории. Там было неплохо, тепло и много еды.
— Они не могли тебя сильно упростить, если серьезно думали сделать солдата. Интересно, что показали твои тесты на умственное развитие? — проговорил Майлз. Он не ждал ответа, а просто размышлял вслух.
— Сто тридцать пять.
Майлз едва не потерял дар речи: рекордно высокий показатель!
— По… понятно. Тебя когда-нибудь учили?
Она пожала плечами.
— Было много проверок. Это было… ничего, неплохо. Кроме тестов на агрессивность. Мне не нравится электрошок. — Она помрачнела, вспоминая. — И психологов я тоже не люблю. Они всегда врут. — Девятая ссутулилась. — Все равно я не справилась. Мы все не справились.
— Как можно говорить, что ты не справилась, если тебя как следует не обучали? — презрительно сказал Майлз. — Специальность военного включает в себя сложнейшие навыки и умение взаимодействовать в больших группах. Я уже сколько лет изучаю стратегию и тактику, а знаю еще очень мало. Все дело вот в этом, — и он постучал пальцем по голове.
Девятая пристально посмотрела на Майлза.
— Если это так, — и она перевела взгляд на свои когтистые руки, — то почему они сделали со мной такое?
Майлз замолчал, почувствовав, что в горле у него странно пересохло. «Итак, адмиралы тоже врут. Иногда даже самим себе». После неловкой паузы он спросил:
— А тебе самой не приходило в голову сломать водопроводную трубу?
— Когда что-то ломаешь, тебя наказывают. Или меня наказывали. Может, тебя и нет. Ты ведь человек.
— А ты не думала вырваться, убежать? Долг попавшего в плен солдата — бежать. Выжить, освободиться, навредить врагу. Вот в такой последовательности.
— Врагу? — Девятая подняла глаза к нависшему над ними массиву лабораторного корпуса. — А кто мои друзья?
— Хм!
Что ответишь на такой вопрос? И куда бы бежал этот гигантский генетический коктейль с клыками? Девятая сделала глубокий вдох, и Майлз понял, каким должен быть его следующий шаг.
— Твои друзья ближе, чем ты думаешь. Зачем, по-твоему, я сюда приехал?
«Вот именно, зачем?»
Девятая только кинула на него хмурый взгляд.
— Я пришел за тобой. Мне о тебе рассказали. Я… веду набор. Точнее говоря, вел. Все пошло не так, как надо, и теперь приходится удирать. Но если ты убежишь со мной, то сможешь присоединиться к дендарийским наемникам. Команда высшего класса, и там всегда найдется место нескольким талантливым людям… или не совсем людям. У меня есть один сержант, которому просто необходим такой новобранец, как ты.
Он подразумевал сержанта Дайба, знаменитого стойким предубеждением к «солдатам в юбках». Женщина-новобранец, выдержавшая его муштру, становилась на удивление агрессивной. Майлз представил себе, как Дайба держат вниз головой на высоте трех метров… Нет, так нельзя. Усмирив разгулявшееся воображение, он вновь сосредоточился на настоящем. Вид у Девятой был недоверчивый.
— Очень смешно, — холодно сказала она, и Майлз в ужасе подумал — а не заложили ли в нее и способности к телепатии… Нет, не может быть, этот генокомплекс разработан совсем недавно. — Но я даже не человек. Или об этом тебе не рассказывай?
Майлз осторожно пожал плечами.
— Человек тот, кто поступает по-человечески. — Он заставил себя протянуть руку и коснуться ее влажной щеки. — Животные не плачут, Девятая.
Она вздрогнула, словно от удара током.
— Животные не врут. А люди — врут. Всегда.
— Не всегда.
Майлз надеялся, что в этом тусклом свете не видно, как он покраснел. А Девятая пристально вглядывалась в его лицо.
— Докажи.
Она склонила голову набок, и ее бледно-золотые глаза вдруг вспыхнули.
— Э-э… конечно. Как?
— Сними одежду.
— …что?
— Сними одежду и ляг со мной, как делают люди. Мужчины и женщины.
Медленно протянув руку, она дотронулась до его шеи. Огромные когти вдавились в горло. Майлз полупридушенно вскрикнул — ему казалось, что глаза выскакивают из орбит. Сейчас Девятая надавит чуть посильнее, и из него забьют алые фонтаны. «Я вот-вот умру».
Она смотрела в лицо молодого человека со странной, пугающей жаждой. Потом вдруг разжала пальцы. Майлз вскочил, треснувшись со всего размаха головой о низкий потолок, и снова плюхнулся на пол. Мысли у него путались, но это не имело никакого отношения к любви с первого взгляда.
Девятая издала стон, раздвинув губы над клыками.
— Уродина! — взвыла она. Когти скользнули по ее щекам, оставляя кровавые борозды. — Уродина… животное…
Казалось, ее переполняет какая-то отчаянная решимость.
— Нет-нет-нет! — поспешно закричал Майлз, рывком поднимаясь на колени и хватая ее за руки. — Дело не в этом. Просто… э-э… и вообще, сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
Шестнадцать. Боже! Он хорошо помнил этот возраст Одержимость сексом и адские муки из-за своего искореженного, хрупкого, ненормального тела. Одному Бог известно, как ему удалось пережить собственную ненависть к себе. Нет… Теперь он вспомнил. Его спасли те кто его любил.
— Разве тебе не рано об этом думать? — с надеждой спросил Майлз.
— А сколько было тебе?
— Пятнадцать, — признался он, не успев придумать какую-нибудь подходящую ложь. — Но… это было тяжело. В конечном итоге ни к чему хорошему это не привело.
Девятая опять поднесла когти к своему лицу.
— Не смей! — крикнул Майлз, повисая на ее руках.
Все это слишком живо напомнило ему навсегда врезавшуюся в память сцену с сержантом Ботари и ножом. Сержант тогда силой отнял у юноши нож; в данном случае этот вариант отпадает.
— Изволь успокоиться! — заорал он.
Девятая заколебалась.
— Дело просто в том, что э-э… офицер и джентльмен не бросается на свою даму, едва войдя в комнату. Надо сесть, устроиться поудобнее. Поговорить, выпить немного вина, послушать музыку… расслабиться. Ты еще и не согрелась как следует. Ну-ка, садись сюда, здесь теплее.
Майлз устроил Девятую поближе к сломанной трубе и, встав у нее за спиной, попробовал размять ей шею и плечи. Могучие мускулы у него под пальцами перекатывались, как булыжники. Да, пытаться задушить ее явно бесполезно.
«Вот так ситуация: заперт в подвале с сексуально озабоченным оборотнем-подростком! Об этом не говорилось ни в одном учебнике по тактике… — Майлз вспомнил о своем задании: доставить левую икроножную мышцу Девятой на „Ариэль“. — Доктор Канабе, если я вырвусь отсюда живым, у нас с вами состоится небольшой разговор…»
— По-твоему, я слишком высокая.
Горе и странная форма рта делали голос Девятой низким и глухим.
— Ничуть. — Майлз понемногу овладевал собой и врал теперь гораздо быстрее. — Я обожаю высоких женщин, спроси кого хочешь. Кроме того, я давным-давно сделал приятное открытие, что разница в росте важна только пока стоишь. Когда лежишь, это перестает быть такой проблемой.
- Предыдущая
- 32/126
- Следующая
