Охота (СИ) - "Джиллиан" - Страница 35
- Предыдущая
- 35/69
- Следующая
— Рольф, пока Кирилл не пришёл… Ты всегда жил у деда?
— Да. Только мне сейчас кажется, что я его уже и не помню. Ну, нет, конечно. Немного помню. Он был такой тучный, много ел. Сейчас не знаю, какой он. Мы жили в большой квартире. Но поменьше, чем та, в которую приехали с тобой. И мы, как ты, не переезжали. Сколько помню — всегда были на одном месте.
— Ты учился?
— Да. Теперь, наверное, придётся переучиваться заново, — сказал мальчишка и вздохнул. — На Сэфа мы не учились. Я многое забыл.
— Ничего. Наймём тебе частных учителей… — начала было я, но Рольф перебил.
— Ингрид, а вы возьмёте меня с собой жить?
— То есть?
— Я бы хотел с вами, — откровенно признался мальчишка. — Дед всё время ворчит, и с ним неинтересно.
— Конечно, возьмём, — уверенно сказала я, хотя уверенности как таковой теперь не испытывала. Одного взгляда в зеркальце оказалось достаточно, чтобы растеряться.
Долго беспокоиться по поводу плачевного внешнего вида не дал Кирилл.
Он появился внезапно.
— Это я, — предупредил он, выходя на наш хилый свет и образуя за собой уродливые длинные тени на потолке. Улыбнулся радостному Рольфа: «Кирилл!» — Принёс кое-что поесть, как и обещал. Ого, вы тут и свет раздобыли! Неплохо!
— Мы люди пещерные, — смиренно откликнулась я. — Чем богаты, тем и рады. Ещё б костерок разжечь, чтоб добычу какую-никакую поджарить, так ведь голодных набежит на запах — толпы!
Он только хмыкнул на мою не слишком удачную попытку пошутить и сел так, чтобы братишка оказался между нами. Оживившийся Рольф почти ткнулся ему в руки посмотреть, что именно он принёс. При виде пластиковой коробки чуть не отшатнулся.
— Ты чего? — удивился Кирилл.
— В катере нас отравили едой из такой коробки, — объяснила я и, сжав ладонь мальчишки, встряхнула её. — Не трусь. Кирилл нас точно не отравит.
— Не понял. Вам дали плохую еду?
— Нет. Нам подсыпали в неё снотворное.
— Вполне в стиле Хантеров, — пробормотал Кирилл. — Рольф, это ты можешь есть безо всяких опасений. Я отнял коробку у одной личности, которая только-только начала поедать её содержимое с превеликим удовольствием — даже на фоне орущей сирены. Так что подопытный кролик дал положительные показания на качество кушанья.
— Коробка одна? — смешливо спросила я. И тут же предупредила: — Я есть не буду!
— Это ещё почему? — возмутился Рольф.
— Да, мне тоже хотелось бы знать, в чём дело! — сказал и Кирилл.
— У меня выдалась потрясающая возможность похудеть настолько, насколько мне хочется! Так что пользуюсь возможностью быть щедрой и отдаю вам, голодные бедняжки мои, свою благотворительную порцию!
— И думаешь, мне в горло кусок полезет, когда я буду знать, что ты сидишь рядом и не ешь? — укоризненно спросил Кирилл, а младший брат его поддержал.
— Ничего. Давнёшься немного, но поешь. Нечего тут у меня! Распустились — есть они не хотят при девушке, которая следит за своим весом!
— Ну, ладно. Ингрид, а твоему весу не повредит ма-ахонькая бутылочка какого-то сладкого напитка?
— Это — нет. Пить очень хочется. Давай. — И я решительно забрала у него длинную бутылочку, главное — с узким горлышком. Не признаваться же напрямую, что я просто не могу есть: плохо зажившая кожа губ лопается мгновенно. Мазь, наложенная врачом, то ли впиталась, то ли я её съела, пока разговаривали. Говорить-то могу — почти цедить сквозь зубы. И даже помады нет — смягчить кожу! А обливаться кровью при моих мужчинах… Нонсенс! Ещё не хватало, чтобы меня жалели!
15
— Сколько нам придётся сидеть?
— Сирена замолчит — знак, что здание начинают брать. Как всё утихнет — выходим.
Я со вздохом поднялась, одёргивая на себе чужую куртку, которая так давила на плечи, что хотелось сбросить её немедленно. Обернулась посмотреть на Кирилла, сидящего на земле в обнимку с младшим братом, который засыпал, даже не стараясь бороться со сном. Пусть спит — время есть. Самой бы тоже не помешало: и устала, и почти не спала… Обернулась и — улыбнулась в ответ от неожиданности: Кирилл улыбался мне… И сразу стало так тепло — без всякой куртки. Ещё подумалось: сбросить, что ли? Слишком уж с каждой секундой она начинает давить на меня…
А потом пошло дежа вю… Страшное в своём проявлении и муторное до тошноты. До физической, настоящей. Мозги вдруг притупели — и не сразу поняла, что никакое это не дежа вю. А повтор бывшего недавно. Но в другой форме.
Рольф, до сих пор дремавший — прислонившись к плечу Кирилла, вдруг беспомощно поехал головой вниз, на колени брата. Я было шагнула к ним машинально — спросить, не помочь ли чем. Не шагнула. Хотела шагнуть. И не смогла. Ноги стремительно, словно прямо сейчас им делали чудовищную инъекцию какой-то дряни, наливались тяжестью… Не поняла. Взглянула на Кирилла спросить, не кажется ли ему всё это странным… Он сидел, привалясь к стене, пытаясь моргать, и явно у него это плохо получалось — с трудом разлеплял ресницы, неожиданно тяжёлый и усталый. Фонарик, оставленный на середине пола в нашем потайном местечке, он сбил нечаянным, неловким движением и словно не заметил того. Белый луч упёрся в угол, и в нашем тайнике стало совсем темно… Он так устал, что не может удержаться от сна? А я?
Куртка сползла с моих плеч. Было бы легче вообще сбросить её, но я упрямо потянула одёжку на место, на свои плечи… Держась за стены, я с трудом переставила ноги, пытаясь добраться до Кирилла и Рольфа. Шатнуло так, что вынуждена была вернуться и уцепиться за стену. И услышала, что сирена смолкла. Зато, несмотря на своё состояние, предупреждающее, что только выпитое вот-вот начнёт путь назад, почуяла, как мелко и дробно задрожал под ногами бетонный пол. Сквозь тугой, нудный шум в ушах напряжённо прислушалась. Тишина. Но уже под ладонями, которыми опиралась о стену, почувствовала ту же дрожь. Мозги ворочались невероятно лениво, но вывод всё-таки сделать смогли: кто-то бежит. И не один. Или за стеной, или прямо этим простенком.
Снова взглянула на Кирилла. Рольф уже лежал, неловко согнувшись, не опираясь на плечо брата. Кирилл безвольно свесился в другую сторону. Разглядеть их было трудно — почти в темноте. Только положение тел… Машинально взглянула на фонарик. Почему я всё ещё стою на ногах? Пила только напиток?
Держась из последних сил — коленки вздрагивали и подгибались — я продолжала вслушиваться в происходящее, поскольку серьёзно думать о том, что Кирилл сознательно отравил себя, брата и меня, как-то не получалось.
Фонарик, точнее — его узкий луч, завораживал. Я смотрела бездумно на клубящиеся вокруг этой белой нити странные дымки, которые то лениво колыхались, то вдруг резко превращались в настоящие, быстро бегущие сильные волны. Пыль? Туман? Здесь? На шестом этаже административного здания? Если это дым от пожара, то почему дымом здесь не пахнет? Или мы уже угорели, и потому я ничего не чувствую?.. Боже, как не хочется думать…
Внезапно в наше потайное место будто ворвались жёсткие привидения: они плясали по всем стенам и потолкам, судорожно и страшно кривляясь, и я с ужасом смотрела на эту вакханалию света и теней, пока до меня не дошло, что сейчас в нашем тайничке будут те, кто несёт впереди себя сильные фонари. Несёт быстро, возможно — бегом. Наверное, те, от чьих шагов сотрясался пол и дрожали стены.
Ослепительно-белый луч мощного фонаря, вырвавшись из-за поворота, будто кулаком ударил в лицо. Мгновенно ушёл с меня на пол и вперёд, по ходу, — и неожиданно вернулся, как будто его владелец только-только увидел в темноте выхваченную фигуру. Ослеплённая, ничего не понимающая, я смотрела в центр убивающего глаза света и не могла даже моргнуть. А лучей прибавлялось. Где-то как-то смутно я понимала, что перед нами оказались несколько человек, которые разглядывают меня и Кирилла с братом.
Но какие же странные это люди!.. Опустив фонари, они показали и себя. Все как на подбор высокие, в странных, громоздких костюмах — и в масках, которые довольно ярко отсвечивали прозрачным пластиком. Всего лишь разглядывая, но не пытаясь понять, я видела, что у двоих в руках какие-то небольшие цилиндры, от которых тянутся толстые шнуры — с чем-то на конце, похожим на короткие клювы. И как раз из этих клювов и вырывалось белая струя, которую я сначала и приняла за туман.
- Предыдущая
- 35/69
- Следующая
