Пробуждение тьмы (СИ) - "Anna Milton" - Страница 5
- Предыдущая
- 5/56
- Следующая
Не дождавшись моего ответа, мама захватила папку с документами со стойки и направилась к выходу из кухни. Через несколько секунд ее сгорбленная фигура скрылась за углом.
— Конечно, — тихо проговорила я, обращаясь в пустоту.
Честно говоря, от мамы не было никакого толка на кухне со дня смерти папы. Готовкой занималась я. Как и уборкой, стиркой и прочими домашними хлопотами. Но когда работа в библиотеке отнимала у меня все силы, я тоже становилась бесполезной и прибегала к услугам доставки пиццы, или суши.
Когда я домыла посуду, музыка, наконец, престала трясти нашу четырехкомнатную квартиру в старом доме. Неужели Аня сама устала от своего оружия пыток для меня?
Выключив воду, я взяла полотенце, чтобы вытереть руки, и услышала приближающийся топот ног. Через пару мгновений мимо промелькнул силуэт с копной рыже-каштановых волос.
Аня.
Я отбросила полотенце в сторону, не глядя, куда оно прилетит, и бросилась вслед за сестрой.
Я нагнала ее у входной двери.
— Ты куда?
Сестра не ответила. Она наклонилась к прямоугольному зеркалу в темной деревянной раме, висящему на стене, и стала поправлять завитые локоны. На ней была джинсовая мини-юбка и серебристый блестящий топ, поверх которой она надела жилетку, тоже джинсовую.
Ответ мне не требовался.
Она снова собралась на гулянку.
— Ань, — вздохнула я почти отчаянно.
Сестра повторила мой вздох, только с раздражением, но не повернулась ко мне. Достала из черной сумочки блеск и нанесла еще один слой на губы в форме сердечка, чтобы она сверкали ярче.
Мое сердце сжималось от волнения каждый раз, когда Аня уходила гулять с друзьями. Ей совершенно нельзя доверять. Летом, наверно, я вообще ее не буду видеть дома, так как сестра любила оставаться у своей подруги Тани. И у Марины. А так же у Наташи. У нее много подруг.
Я беспокоилась, что с Аней могло что-нибудь случиться. Я боялась этого, как наступления конца света. Даже больше. Хотя в принципе это одно и то же.
Она не сможет постоять за себя, если ее настигнет беда. Она маленькая и худенькая.
Сестра отстранилась от зеркала, закинула блеск обратно в сумочку и потянула на себя входную дверь.
— Чао, — сказала она.
— Постой! — я сделала шаг вперед.
К моему счастью, Аня остановилась. Но она не хотела смотреть на меня.
Может, у меня получится убедить ее остаться дома и обезопасить от глупостей, которые она непременно совершит, чтобы насолить мне или маме. Процент моего успеха в этом был катастрофически мал, но я не перестану надеяться даже с нулевой вероятностью своей победы.
— Ты… — нерешительно начала я. — Ты гулять?
Боже. Это же очевидно.
— Да, — резко сказала Аня. Но она хотя бы ответила.
— Когда ты вернешься? — осторожно поинтересовалась я.
Сестра раздраженно цокнула.
— Не знаю.
Поведение Ани давно вышло за грани дозволенного в ее возрасте. Она грубила и вечно где-то пропадала. Последнее меня тревожило больше всего, и как бы я ни пыталась достучаться до нее, она не слышала меня, делая все по-своему. Делая неправильно.
Я думаю, что Аня ведет себя так специально. Многие ее поступки совершаются назло другим. Я думаю, что она запуталась в себе, в жизни, в людях, которые ее окружают. Она запуталась в своих чувствах, которые обуревают ее, и сестра просто не в силах сопротивляться их давлению. Она пытается разобраться во всем путем совершения ошибок, причинении боли другим. Это каким-то парадоксальным образом приносит ей спокойствие. Хотя я не могу знать этого наверняка, потому что Аня закрыта от меня. Я делаю вывод из того, что вижу каждый день.
Я не знаю, как помочь ей.
Но я пытаюсь.
— Все? Допрос окончен? — нервно уточнила она.
Я ответила вздохом, так как ничего не могла сказать.
Аня ушла, громко хлопнув за собой дверью.
Я действительно вела себя с ней, как мамочка.
Как тяжело быть ответственной.
Я бы тысячу раз пожелала избавиться от этой черты характера и просто стать беззаботной, как Аня. Но кто-то должен за все отвечать, следить, решать. Кто-то должен поддерживать порядок, потому что из хаоса выбираться еще тяжелее, чем из того неопределенного положения, в котором сейчас оказалась наша семья.
Кто-то должен продолжать жить.
И я живу.
Я хочу, чтобы жили остальные.
Я любила папу. Я всегда буду его любить и помнить. Никто и ничто не сможет вытеснить этого человека из моего сердца. Но в отличие от мамы и младшей сестры я не только понимала, что жизнь продолжается, даже если иногда хотелось это исправить. Я пыталась делать все, чтобы наша семья окончательно не разрушилась.
Папа не хотел бы этого.
Нужно уважать желания мертвых. Нужно уважать их память и не забывать, какими они были при жизни.
Иногда мама смотрит на меня обвиняющее, как и Аня, потому что я не скорблю так, как они. Но это не значит, что я не скорблю по отцу вообще. Мама и Аня, точнее только Аня, считает, что я отнеслась к его смерти так, словно умерла собака. Однажды она так и заявила мне об этом. Эти слова просто чертовски обожгли меня, но я понимала ее недоумение.
Я действительно спокойна для той, кто потерял горячо любимого отца. Но ни мама, ни она не знали, какая для моего поведения существовала причина.
Ведь я знаю, что мертвецы оживают после смерти. Нет, их тела мертвы, а души просыпаются, отделяясь. Я достаточно времени провожу в их обществе — среди призраков.
К чему я это веду.
Мама и Аня убеждены, что после смерти люди исчезают. Это так. Они покидают мир живых. Но ведь существует еще и мир мертвых. Человеческие души отправляются туда, когда их оболочки погибают.
Никто не знает, что представляет из себя Иной Мир. Но она существует. И после смерти призраки живут там.
Они живут. А это главное.
Мертвые — это мертвые. Для живых. Они никогда не вернутся в мир тех, чьи сердца бьются. Но они продолжают существовать в другом, новом для них мире.
Я не увижу папу. Но я знаю, что есть его душа. И сейчас она блуждает в просторах Иного Мира.
Это облегчает жизнь.
Это облегчает процесс смирения.
Это упрощает тернистый путь от невыносимой боли при одной лишь мысли об ушедшем до осознания, что ничего не стоит на месте.
Это кажется невероятным, но все же возможно.
Мне легче справляться со смертью отца, потому что я связана с миром призраков — его новым домом.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Меня разбудило шипение, доносящееся с компьютерного стола. Разлепив глаза, я поморщилась от режущего солнечного света, проникающего через окно в мою комнату. Раздражающий звук издавал портативный радиоприемник, настроенный на одну определенную частоту.
Такое радио имеется у каждого Ловца.
Протерев глаза, я скинула с себя одеяло и свесила ноги. Коснувшись ступнями прохладного пола, блаженно улыбнулась. Ночка выдалась душной. А еще эти комары со своим надоедливым писком…
Косо взглянув на причину своего пробуждения, я вздохнула. Кого угораздило умереть в такую рань?
Когда я поплелась к шкафу с одеждой, потягиваясь, радиопомехи исчезли.
Новое задание для Ловца Евгении Лариной.
Меня слегка передернуло от звука этого голоса. У каждого Ловца есть персональный информатор, сообщающий о заданиях. Моим была женщина. Я никогда не видела ее, хотя мы работали в одном здании. Но Роберт Александрович сказал, что информаторы не очень любят публику и предпочитают тихие, уютные кабинки, в которых проходит их непрекращающиеся рабочие будни.
Имя погибшего: Самсонов Григорий Сергеевич.
Возраст: 43 года.
Место смерти: Улица Красноармейская 32.
Причина смерти: Остановка сердца.
Время смерти: 7 часов 23 минуты.
Я натянула через голову футболку и посмотрела на часы.
- Предыдущая
- 5/56
- Следующая
