Одна лошадиная сила - Стрелкова Ирина Ивановна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/26
- Следующая
Казалось, он зашел в тупик. И тут вдруг Володю осенила мысль. Несомненно, гениальная!
Он кинулся в городской архив: «Где могут быть записаны фамилии тогдашних домовладельцев?»
Чихая от пыли, Володя целую неделю рылся в старых бумагах. Наконец он натолкнулся на переписку городского архитектора с домовладельцами по поводу самовольных пристроек. Архивный гулкий подвал огласился торжествующим хохотом. Вот, оказывается, кому принадлежал дом с кладом, замурованным в печку! Фамилия, имя, отчество — все сходится. Не было, значит, нападения! Не было неизвестных в масках! Кассир симулировал грабеж, запрятал деньги и стал ждать срока давности.
«Но не так уж долго пришлось ему ждать. Грянула революция, и деньги с портретом Екатерины II обратились в ничто», — писал Володя в очерке «Клад», опубликованном городской газетой.
Номер с его очерком Ольга Порфирьевна — она тогда еще не ушла на пенсию — распорядилась поместить под стекло и вывесить в историческом зале музея. Рядом в витрине выставили жестяную банку, набитую царскими деньгами. Путятинцы толпами шли в музей, город наконец-то узнал о своем выдающемся детективе.
…Нетерпеливое пофыркивание возвратило Володю на лесную поляну. Конь чуял запах хлеба, раздувал ноздри и грустно глядел на Володю крупными лиловыми глазами: «Ну что же ты?» Володя мобилизовал всю свою волю, раскрыл ладонь с горбушкой, шагнул вперед. Гнедой тотчас отступил — тоже на шаг. Володя занес ногу, но не шагнул, замер неподвижно — конь озадаченно переступил копытами.
— Ты что? Не доверяешь?
При звуке человеческого голоса конь передернулся, будто припомнил что-то малоприятное.
— Ну, как знаешь.
Володя положил хлеб наземь, попятился. Гнедой не тронулся с места.
— Не стесняйся! Ешь! — крикнул Володя, отойдя к краю поляны.
Конь взмахнул хвостом, приблизился к хлебу, подобрал соленую горбушку мягкими губами и принялся жевать. На грустной длинной морде выразилось удовольствие.
— Извини, брат, что мало! — крикнул Володя, влезая в лямки пестеря. — Я не знал, что мы встретимся!
Пора было возвращаться домой. А по пути можно заглянуть в Дебрь. Возле деревушки есть дивное место для белого гриба.
Володя ревниво относился к своему положению в городской иерархии грибников. Пожалуй, лишь несколько неутомимых дедов и проворных старух приносили белых больше, чем он. В грибной охоте не выедешь на одном везении. Это тебе не рыбалка, где торжествуют удачники вроде Фомина. Наблюдательность и еще раз наблюдательность! Профан рыщет под деревьями в поисках гриба, а истинный знаток не высматривает везде, он ищет грибное место и там спокойненько, аккуратненько занимается сбором. Эту науку Володя усвоил с малых лет. На нем лежала обязанность запасти на всю зиму сушеных и соленых, да еще он подрабатывал в сезон до ста рублей, сдавая грибы на приемный пункт. И сейчас при его музейной зарплате Володю выручали грибы. Из сушеных — суп, соленые хороши с картошкой. И Таньке с Сашей можно послать. Грибы в подарок — питательно и не обидно для их гордости.
Володя поправил на плечах брезентовые лямки и пошагал неторной лесной дорогой по следу тележных колес, глубокому и черному на заболоченных низинках и еле заметному на сухих участках дороги.
Колесный след вывел Володю к заброшенной деревушке. Дебрь и в лучшие свои времена не была большой и многолюдной. Теперь лес забирал обратно все, что у него когда-то отвоевали люди. Кустарник заселил огороды и подступил к заколоченным домам, на стенах полуразрушенной церкви выросли березки, сады одичали, и забредавшие в Дебрь мальчишки уже не соблазнялись отсутствием хозяев — яблоки стали мелкими и горькими. Но три избы наперекор всеобщему запустению бойко посверкивали промытыми окошками, на подоконниках пышно цвела алая герань, соцветия глядели на улицу, будто там все оставалось по-прежнему и есть кому порадоваться красоте.
Три старухи наотрез отказались покинуть свои избы, как ни прельщал их сельсовет комнатами в новом доме с водопроводом и отоплением. Одна из старух доводилась дальней родней сторожихе музея тете Дене. Володя, если случалось забрести в деревушку, непременно передавал дебринской Анютке поклон от тети Дены и уносил из Дебри ответный поклон тетке Денисии. Последние жительницы деревушки рассказывали ему о своей войне с сельсоветом. Неперспективную Дебрь оставили без электричества — старухи отыскали в чуланах керосиновые лампы и запаслись керосином. Сельсовет перестал присылать по весне тракториста для вспашки огородов — три подружки стали нанимать пьяницу Жижина, работавшего на ферме пастухом и имевшего в своем распоряжении лошадь. Сельсоветчики решили применить крутые меры, не снабжать Дебрь хлебом, нечего гонять туда продавца ради трех покупательниц. Напрасные надежды! Три подружки явились на почту и выписали каждая по газете. Никуда не денешься, в Дебрь каждый день катит почтальон, а трудно ли вместе с почтой прихватить для старух хлеба и еще что-нибудь из продуктов! Летом почтальон ездит в Дебрь на велосипеде, а зимой сельсоветчики, кляня упрямых старух, предоставляют в его распоряжение ту самую лошаденку, на которой летом пасет колхозное стадо Жижин. Машины не могут добраться до Дебри ни летом, ни зимой.
Но кто же все-таки пробился сюда недавно? Да еще на легковой? Володя не верил своим глазам: свежий четкий след автомобильных шин лег вдоль улицы, изничтожив колею загадочной телеги. Уж не приезжал ли кто-то опять с новыми мерами против последних жительниц деревушки? Володя прибавил шагу. Подойдя ближе к избе дебринской Анютки, он услышал громкий мужской голос. Так и есть! Новое гонение! Володя наклонился к окошку. В глаза ударило голубое сияние. «Телевизор! Как я сразу не догадался! Старухи изловчились добыть телевизор, работающий на батарейках! Чихали они теперь на отсутствие электричества!..» По голосу ведущего Володя узнал, что подружки смотрят популярную передачу «Очевидное — невероятное». Однако как неприятен голос современного всезнайки, когда он звучит не в комнате с удобными креслами, а на природе, в лесу…
Володя потопал сапогами на крыльце, чтобы предупредить хозяйку, и вошел. Увы! Там, где исправно работает телевизор, уже нет места человеческому общению! «Вам привет от тети Дены». — «И ей от меня поклон». Вот и вся беседа! Володя видел, что старухи страдают от того, что не могут поговорить с гостем. Не так-то много к ним забредало гостей! Однако никаких нету сил оторваться от голубого экрана, прилепил он их к себе, как клейкая бумага. Володя поспешил ретироваться, чтобы не доставлять старухам страдание.
С крыльца избы дебринской Анютки Володя заметил, что напротив в церкви настежь распахнуты двери. По степени разрушения эта церковь XX века далеко опередила самые древние в окрестностях памятники архитектуры. Ее построил накануне революции богатый лесопромышленник, намеревавшийся прочно обосноваться в Дебри. Причем не удержался и своровал даже на собственном богоугодном деянии. Кирпич и железо купил самого низкого качества, иконы приобрел оптом и за гроши. Вскоре после закрытия церкви купол рухнул и разнес в щепы иконостас, дожди размочили стены, и с них поотлетала штукатурка.
Войдя в церковь, Володя зябко поежился. Несмотря на открытое небо над головой, тут стоял могильный хлад. Под ногами хрустели щепки, крошилась штукатурка, возле амвона чернел след костра. Красть тут уже давно было нечего. Но кто-то все же хаживал через груды мусора к узкому ходу на колокольню. Володя поставил пестерь и полез вверх по искрошившимся кирпичным ступеням. Вокруг колокольни метались стрижи. Володя увидел обрывок цепи на железной балке, ухватился и опасливо глянул вниз — высоты он боялся. Перед глазами все поплыло, закружилось, но Володя не отступил. Наконец картина внизу прояснилась. Деревня выглядела с высоты еще более заброшенной, крыши зияли черными провалами, кустарник и бурьян казались непроходимыми. Ну а как там избы трех подружек? Тоже с прохудившимися крышами…
- Предыдущая
- 7/26
- Следующая
