Мореплавания Солнышкина - Коржиков Виталий Титович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/81
• Следующая

— Хлеб! Полсотни сарделек! — прокричал попугай.

— Ого! Полсотни!

— Ну, два десятка, — согласился Плавали-Знаем.

— Десяток! — сказал артельщик и стукнул кулаком по столу.

— Два десятка бутылок минеральной воды «Ласточка».

— Два десятка минеральной воды «Ласточка», — повторил попугай.

— Не выйдет! — сказал Стёпка.

— Ладно, десять, — согласился Плавали-Знаем.

— Пять! — сказал твердо Стёпка. — И полбуханки хлеба.

Теперь оставалось только найти необитаемый остров. Плавали-Знаем открыл иллюминатор и стал смотреть в бинокль. Там один за другим темнели острова. Над ними ползли большие чёрные тучи и погромыхивал гром.

— Вон островок! — Стёпка показал на маленькое пятнышко.

Плавали-Знаем навёл бинокль:

— Не годится, там стоит дом. — Или вот этот, — показал артельщик правей.

— Не пойдёт, рядом с ним стоят лодки. И вдруг бинокль замер на одной точке. Перед ними поднимался каменистый остров. На верхушке его темнел лес, из которого можно было построить хижину. На берегу не было ни души.

— Вот это то, что надо! — сказал Плавали-Знаем.

Он поднялся в рубку и скомандовал:

— Лево руля!

У штурвала снова стоял Петькин. На этот раз и он открыл рот.

— Там скалы, — сказал он и замигал глазами.

— Плавали — знаем! — ответил капитан. Он посмотрел на карту и приказал: — К острову Камбалы!

Он спустился закрыть каюту и, поворачивая ключ, снова сказал:

— К острову Камбалы.

— К острову Камбалы, к острову Камбалы! — крикнул за дверью попугай и захлопал крыльями.

Стёпка-артельщик, выбрав десяток самых мелких сарделек, швырнул в шлюпку провиант, поставил пять бутылок «Ласточки» и поднялся в рубку.

Остров уже приблизился. Наступила ночь, все спали.

— Пора, — сказал Плавали-Знаем.

Он встал за штурвал и приказал Петькину без шума помогать во всём артельщику. Тихо ступая, они спустились по трапу в коридор.

В это время открылась дверь каюты Перчикова. Он шёл к себе в рубку. И тут артельщик обхватил его одной рукой, а другой — пухлой, как подушка, — зажал рот.

— Хватай за ноги, — шепнул он Петькину. Петькин был поражён, но ослушаться начальства не смел. Он крепко схватил Перчикова за ноги и вместе с артельщиком потащил его к шлюпке. Радиста вынесли в темноту, толкнули в подвешенную шлюпку. Артельщик нажал на кнопку спуска, и шлюпка быстро скрылась в темноте.

— Отваливаем, — сказал Плавали-Знаем и повернул штурвал вправо на рокот океана.

Солнышкин в отчаянии кусал губы. И всё из-за его выдумки, всё из-за него, Солнышкина! Он случайно взглянул на компас, который не снимал с руки и удивился: стрелка указывала точно на север! Солнышкин приободрился.

«Надо действовать, — решил он. — Надо воевать!» — И бросился наверх, в рубку.

В рубке было темно. Плавали-Знаем, расставив ноги и заложив руки за спину, смотрел в окно.

— Вы не имели права! — сказал Солнышкин. — Вы ещё за это поплатитесь! Это вам не пиратские времена!

Но Плавали-Знаем словно не заметил его и даже не повернул головы.

— Кто высаживал Перчикова? На какой остров? — повернулся Солнышкин к Петькину.

Но тот испуганно втянул голову в плечи и только мигал глазами.

— Ну ладно! — крикнул Солнышкин. — Мы ещё увидим!

Он хотел было поднять всю команду, которая ещё ничего не знала, но на минуту остановился. И тут за дверью Таиной каюты спросонья закричал попугай. Солнышкин прислушался.

— А Перчикова на остров! К острову Камбалы! А Перчикова на остров! К острову Камбалы!

Солнышкин притих. Не могло быть сомнений:

Перчиков высажен на остров Камбалы. Но что это за остров? Солнышкин в три прыжка оказался у каюты боцмана. Он растормошил Буруна и выпалил:

— Камбала! Где Камбала?

— Не знаю, — сказал тот спросонья. — Наверное, всю съели. Спроси у Борщика. — И повернулся на другой бок.

— Да проснись же! — стал трясти его Солнышкин.

Наконец Бурун открыл один глаз, потом другой и, не поверив рассказу Солнышкина, в трусах побежал читать приказ. Пока он читал, волосы у него на ногах становились торчком.

Вернувшись, он закурил от волнения, но потом поплевал на палец, высунул в иллюминатор руку и прислушался к чиханью ветерка.

— Этот остров я знаю, — сказал он. — Перчиков не пропадёт, если догадается пойти на другую половину острова. Там есть рыбачки.

Старый Бурун был прав. Плавали-Знаем допустил ошибку. Он высадил Перчикова на ту сторону, которая казалась ему безлюдной, но другая часть острова была обитаема. Всё складывалось хорошо. Солнышкина мучило только одно сомнение: ведь и Перчиков не знает, что остров обитаем.

Он сжал кулаки и сказал:

— Держись, мы выручим тебя, Перчиков!

На рассвете почти вся команда уже знала о расправе с Перчиковым. В коридоре начала собираться толпа. Слышался возмущённый гул. Боцман Бурун уже в пятый раз рассказывал, как он услышал от Солнышкина всю историю, и переживал, что портил Перчикову настроение из-за каких-то тряпок. Тая утирала слезы. Солнышкин вспоминал, как он услышал последний крик Перчикова, и, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, призывал:

— Надо его спасти!

— Перчикова на борт! — гудел машинист Мишкин. — Плавали-Знаем на остров!

— Немедленно повернуть!

Но тут неожиданно раздался спокойный голос:

— Тихо, ребята, тихо!

И словно из пустоты, перед командой возник маленький доктор Челкашкин. Он посмотрел на Мишкина голубыми глазами, повёл усиками и сказал:

— Прежде всего спокойствие. Бросьте кричать. Груз мы должны доставить вовремя. Скоро начинается учебный год, а мы везём для школ тетради. Раз. В яслях кончается манка и истрепались все соски, а у нас их полный трюм. Это два. Геологам нужны грузовики. Это три. Верно я говорю?

— Верно!

— Но мы должны спасти Перчикова! — крикнул Солнышкин.

— Перчикова! — подхватила команда.

— Правильно, — сказал Челкашкин и потёр лёгкую лысинку. — Доказано, что человек вполне может обойтись без пищи и воды неделю. И если даже у Перчикова ничего нет, то неделю он протянет наверняка. Наша задача состоит в том, чтобы вернуться сюда в три раза быстрее. Машинисты смогут развить предельную скорость?

— Будет сделано! — крикнул Мишкин и потряс рукой.

— Команда сможет выбросить груз за один день?

— Сможет! — вмешался кок Борщик.

— Трудновато! — почесал затылок Бурун. — Но раз Борщик сказал — сделаем.

— Сделаем! — подхватил Солнышкин. И все быстро разошлись по местам. Через десять минут машина загудела, пароход помчался вперёд так, что нелетучие рыбы начали разлетаться во все стороны. Один за другим проносились острова, и в ушах у матросов свистел ветер.

На палубе готовились к выгрузке, снимали с трюмов брезенты. И только толстый артельщик еле волочил ноги. Он ничего не знал, но, по всей видимости, о чём-то догадывался.

Через несколько часов над горизонтом задымили вершины камчатских вулканов. С каждой минутой они становились всё больше. И скоро «Даёшь!» влетел на всех парах в прекрасную бухту. Солнышкин стоял на палубе. Задрав голову, смотрел на ослепительные снега. Увидеть эти горы он мечтал всю жизнь…

По улицам города в порт бежали жители. На причалах толпились грузчики. Все увидели влетающее в порт судно и были поражены его скоростью.

— Неужели за ними гонится морской змей? — спросил пенсионер, охотник до всяких историй.

— Видимо, у них к лопастям винта приклеены акульи плавники; я читал о таких усовершенствованиях, — предположил известный рационализатор.

Толпа росла.

— Что там у вас? — закричали на судно, едва «Даёшь!» подошёл к причалу.

• Предыдущая
• 16/81
• Следующая