Разносчик (СИ) - "Джиллиан" - Страница 8

Когда до неё дошло, она даже испугалась, сначала эхом вспомнив его слова: «Что ты наделала!», а потом эхом же услышала, что он собирается снять с неё сновидческий кошмар. Посидев и посоображав, как и что, девушка склонила голову и упрямо сказала:

— А я не хочу, чтобы ты его снимал.

Он встал и вышел с балкона. Открыв рот, Наташа смотрела на пустой дверной проём — до тех пор, пока в него не вбежали хохочущие девушки из ресторана. Медленно встав со стула, Наташа побрела в помещение, кляня себя и этого странного парня на все корки, а потом протискивалась сквозь толпу… Пока не натолкнулась на кого-то, кто спокойно сказал:

— Танцевать ты тоже откажешься?

Чуть не всхлипнув от счастья, она немедленно прильнула к нему — лишь бы не сбежал! Кажется, на этот раз он удивился: сначала держал её за талию, немного отстраняя от себя, потом — расслабил руки, позволив чуть не прижаться к себе. А Наташа вдруг в смятении подумала, что задание, кажется, перестаёт быть заданием: второй танец с ним — с перерывом в несколько недель, а она так его хорошо понимает — каждое его движение! И сама попыталась отодвинуться.

— Нет, — жёстко прозвучало над головой, отчего её окатило пронзительной волной мурашек и холода. Рука на талии резко отвердела и притиснула её к Радиму.

Пришлось взглянуть на него. Радим смотрел недовольно, даже с толикой злости. Да что такое… Довелось же ей столкнуться с таким человеком… Вскоре Наташа пришла к выводу, что она побаивается его. Но танцевать с ним всё равно было… уютно. И она чуть слышно усмехнулась, почти уткнувшись в его грудь.

— Как ты сюда пришла?

— То есть?

— Ты без приглашения?

— Да. Меня привезли ребята из группы.

— А охрана?

— Наши сотрудничают с частным агентством, владельца которого все знают в городе. Связи, — чуть подняла она плечи. — А… ты? Тебе нашли приглашение?

— Да. Ты живёшь с родителями?

— Нет. Снимаю квартиру.

— Поехали к тебе.

— Я уже устала переспрашивать и строить из себя идиотку, повторяя одно и то же: что-о? С какого рожна я должна тебя привозить к себе?

— Тебе и правда хочется увидеть тот кошмар?

— Радим, ты сам по себе, блин, кошмар хороший! — не выдержала она. — Почему, кстати, только я должна отвечать на вопросы? А если я спрошу: а не поехать ли к тебе?

— У меня тебе не понравится, — чуть улыбнулся он.

— Почему?

— Я живу в доме из продуктовых коробок, — сказал он. — Там холодно.

Она скользила рядом с ним под музыку и размышляла.

— Радим, а сколько тебе лет?

— Не знаю.

— А… — Естественный вопрос, почему он этого не знает, пришлось придушить в начале его зарождения: всё равно не ответит. — А какой ты настоящий? Тот, который сидит у рынка, или тот, который сейчас со мной?

— Ты видела меня у рынка?

Интонация была слабо вопросительной, словно парень и не ожидал ответа. Зато он остановился. Наташа вопросительно посмотрела на него и чуть снова не пожала плечами: он вглядывался в неё так, словно пытался увидеть что-то такое, чего она не расскажет.

— Ладно, — сказал он, будто решившись на что-то трудное. — Ты не представляешь, что такое тот кошмар, который я сбросил на тебя. Не всякий его выдержит. Я могу снять его прямо сейчас. Если охрана тебе знакома, пусть найдут для тебя закрытый кабинет. Или пусть дадут нам посидеть в их раздевалке. Мы там пробудем минут пять, не больше.

— А почему пять минут?

— А за какое время твой Алексеич снимает… этот сон?

В голосе Радима изумлённая Наташа ясно расслышала нотки ревности.

— Не знаю. Могу позвонить — спросить, если хочешь.

— Не хочу.

«Медляк» сменился более зажигательным танцем, под который радостно завопившая толпа принялась усердно прыгать. Но Радим продолжал прижимать к себе Наташу, тихонько покачиваясь в такт музыке, но будто не замечая смены ритма. А Наташа, прислонившись к нему ухом, вдруг горестно задумалась о том, что не выполнила приказа своего замечательного начальства, но почему-то не жалеет ни о чём. Возможно, оттого что ей выпала удача потанцевать. Возможно, оттого что выпала удача познакомиться с необыкновенным человеком, который состоит сплошь из тайн и противоречий. А ещё… Это странный человек настолько необычен, что она истово верит: он может исчезнуть из её жизни в любой момент. Не прощаясь.

— Мне пора.

Он как будто подслушал и снова решил сломать впечатление о себе.

— И как ты теперь будешь? — спросила Наташа, встревоженно вглядываясь в его глаза, рассеянно шарящие по залу. — Может, всё-таки пойдёшь со мной? Алексеич тебя защитит — честное слово. Будешь жить нормальной жизнью…

— Нормальная жизнь для меня — это проблематично, — задумчиво сказал Радим и словно так же рассеянно погладил её плечи.

— Продавщицы там, на дорожке, сказали, что тебя… — Она оборвала фразу и закончила иначе: — Что к тебе эти люди плохо относятся.

— Меня там больше не будет. Наташа, ты точно не поедешь к Алексеичу? — Он отстранил её от себя заглянуть в глаза.

— Точно. И не пугай дальше. Если я решила посмотреть, что такое твои кошмары, я посмотрю. Утром мне их всё равно уберут.

Он, прищурившись, посмотрел на неё, а потом неожиданно потрогал её нос.

— Как маленькая.

— Ты это к чему?

— Так просто. — Он снова погладил её уже по голове, будто подтверждая — маленькая, а потом гибким и стремительным движением встал боком и легко вывернулся из её рук. И пропал в толпе.

Открыв рот, девушка некоторое время беспомощно оглядывалась и даже пыталась определить, куда он мог сбежать, по людям, которые расступались бы перед быстро идущим человеком. Увы, всё тщетно.

Она, понурившись, вышла из ресторана и села в машину.

— Что у тебя? — нетерпеливо спросил Игорь, продолжающий на пару с Леной наблюдать за чёрным джипом.

— Мы поговорили — и он сбежал, — сердито огрызнулась Наташа. — А что у вас?

— Сидят и ждут, — хмыкнул Игорь. — Кажется, они ещё не знают, что он сбежал. А о чём болтали? Есть что-нибудь ценное?

— Кошмар, предназначенный для другого человека, неожиданно получила я. Я напугала Радима, а он от неожиданности «запустил» в меня страшным сном. Весело звучит? Потом он предложил мне убрать этот кошмар, но я отказалась, потому что мне стало интересно, что за кошмары он рассылает заказанным людям. Алексеич утром мне снимет «порчу», — добавила она. — Ну, что? По домам? Этих можно уже не сторожить. Радим сказал, что теперь он у рынка не объявится. Не знаю, что на него повлияло…

— Не совсем вник, — сказал Игорь. — Ты ему предложила присоединиться к нам?

— Предложила. Ушёл от ответа.

— Ладно. Лена, как думаешь? По домам?

— Я не вижу, чем ещё можно заняться в этой ситуации, — сказала Лена. — Ты прав. Пора по домам.

Когда машина отъезжала со стоянки, Наташа оглянулась в смутной надежде, что увидит бегущего по лестнице Радима, который решился примкнуть к ним. Смутная надежда переросла в самую настоящую обиду — до выступивших слёз! Хорошо ещё, Лена сидела на этот раз рядом с Игорем и, занятая беседой с ним, ничего не заметила. Неожиданный плач Наташа сумела подавить. И скоро угрюмо думала, что виноваты во внезапной депрессии и слабости слишком яркие эмоции, оттого что Радим пообещал помочь ей справиться с кошмаром, а потом словно забыл и о кошмаре, и о ней, Наташе. Одновременно она вспоминала его лицо, то высокомерное, то задумчивое… И почему-то становилось ещё обидней. Сосредоточившись на своих, не совсем ей самой понятных обидах, она перестала следить за происходящим вне машины…

И не заметила, как таксист-частник, подрабатывающий в вечернее время, придерживаясь определённого, безопасного расстояния, последовал за машиной Игоря.

Сначала высадили Лену у её дома… Потом Игорь отвёз Наташу к снимаемой квартире. Не замечаемая ими машина на этот раз осталась на месте, когда Игорь на своей выехал со двора. А потом пустое такси тоже пропало в темноте. И только тогда, оглядевшись вокруг, нет ли поблизости невольных свидетелей, высокая фигура быстро и легко взобралась по газовым металлическим трубам на крышу подъезда и, опробовав рамы, сумела открыть подъездную форточку, в которую осторожно и влезла.