Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 54

  Худом клятый Старший Бог - в конце концов, перед каким еще Старшим могут склониться Т'лан Имассы? И давно ли они вообще начали кланяться?

  Поток вопросов Мазан Гилани заставил Имассов упасть в пыль с особенной торопливостью. Но древние твари не имеют привычки светиться. Они не лучше менгиров, они таят секреты глубоко внутри. Дело даже не в раздражающей скрытности. "Они вообще вам ничего не дают. Объяснения? К чему? Кому интересно, о чем ты там думаешь? Если я камень, обопрись об меня. Если я руина, усади усталую задницу на битые кирпичи. А если я Старший Бог... ну, возьми тебя Бездна, не жди от меня ничего".

  Но он выехал против На'рхук, хотя мог бы сразиться на их стороне. Он выехал и стойко бился. Что означает?.. Еще один на таинственной службе Адъюнкта Таворы Паран из Анты? "Но почему? Даже Императрице она стала не нужна. Т"амбер, Быстрый Бен, сам Скрипач - они стояли рядом с ней, даже если это стоит жизни".

  Солдаты ворчат, что она не может дать и капли вдохновения. Солдаты бурчат, что она не Даджек Однорукий, не Колтейн, не Сухарь и не Дассем Альтор. Они не знают, кто и что она. "Никто не знает, если говорить точно. Но поглядите на нас: мы прямо сейчас идем к ней. Дальхонезка, всадница, летящая словно ветер... ну, словно тяжелый ветер. Старший Бог... и я. Боги подлые, я разум потерял.

  Не совсем. Я разум разорвал. Только чтобы Быстрый Бен смог большую часть вернуть на место. Я чувствую себя иначе? Я изменился? Откуда мне знать?

  Но мне не хватает Охотников. Не хватает моего жалкого взвода. Не хватает чертова Адъюнкта.

  Мы лишь меч в ее руке, но рукоять у нас удобная. Пользуйся же. Только умело".

  - Лагерь светится впереди, - сказала Мазан Гилани, подъехав ближе. - Кажется чертовски большим.

  - Союзники прибыли, - пояснил Рутан Гудд. И добавил: - Мне кажется.

  Бутыл фыркнул: - Она знает, что вы живы, капитан?

  - Откуда бы ей?

  - Ну, как...

  - Я простой капитан, солдат.

  - Который выехал в одиночку против легиона На'рхук! В ледяных доспехах! С ледяным мечом! На коне...

   - Ох, хватит, Бутыл. Ты понятия не имеешь, как я раскаиваюсь в сделанном. Хорошо быть незаметным. Возможно, однажды вы, люди, наконец это поймете, избавившись от безумных амбиций, от скучного самообмана мегаломании. Вас не сотворил бог небесный. Вы не нарисованы на божественной плоти - ну, не в большей степени, чем всё остальное. Так что с вами такое? Засовываете палку в зад и гордитесь, какая у вас гордая и прямая осанка. Солдат, думаешь, ты давно миновал дни, когда сосал мамкину титьку? Уж поверь - ты все еще сосунок. Наверное, навсегда им останешься.

  Обиженный такой тирадой Бутыл промолчал.

  - Вы двое идите, - сказала Мазан, - а мне нужно пописать.

  - А раньше это лошадь была? - спросил Гудд.

  - О, какой вы остроумный человек... или кто там. - Она натянула поводья.

  - Итак, они вам поклонились, - продолжил Бутыл. - И что я должен думать?

  - Я никогда... гм, ладно. Отвечаю: Адъюнкт обо мне не знает. Но, как ты сказал, дни благословенной анонимности прошли - ведь ты, едва оказавшись в лагере, помчишься к сержанту.

  - Уверен, что помчусь. Но не стану, если вам угодно, трубить о том, что вы Старший Бог.

  - Бог? Я не бог. Повторяю, Бутыл: все не так, как ты думаешь.

  - Я сохраню ваш грязный секретик, сэр, если хотите. Но это не изменит всего мною увиденного.

  - Магия Бурегонов, да. Это?

  - Это.

  - Я ее занял.

  - Заняли?

  - Да, - рявкнул он. - Я не краду.

  - Разумеется нет, сэр. Зачем бы вам?

  - Именно.

  Бутыл кивнул, с трудом различив скачущую к ним Мазан. - Заняли.

  - Этих Бурегонов плохо понимают.

  - Не сомневаюсь. Навязчивый страх не оставляет времени на что-то иное.

  - Интересно, - пробормотал Рутан Гудд, - как сходятся иногда наши нужды. Я слишком стар, чтобы верить в случайность. Ладно. Мы делаем что делаем, и всё.

  - Так Скрипач мог бы сказать.

  - Скрипач мудрый человек, Бутыл. Он также лучший среди вас, хотя сомневаюсь, что многие смогут увидеть это так же ясно, как я.

  - Скрипач, да? Не Адъюнкт?

  Он расслышал вздох Гудда, звук, полный горести. - Вижу дозоры.

  - И я, - подтвердила Мазан. - Не малазане. Напасть.

  - Наши союзники, - сказал Бутыл, сверкая глазами на Рутана Гудда. Разумеется, было слишком темно, чтобы тот мог это заметить. "Но что такое темнота для Худом проклятого льдом владеющего Имассов склоняющего Старшего Бога?"

  Тот немедленно ответил: - Это была догадка, Бутыл. Честно.

  - Ты взяла мой гнев.

  Голос раздался из тени. Моргнув, Лостара Ииль медленно села; меха соскользнули, холодный воздух прошелся по голой груди, животу и спине. На единственном стуле слева от нее сидела фигура под капюшоном, в сером шерстяном плаще. Свисавшие с коленей ладони были бледны как кость.

   Сердце Лостары тяжело застучало в груди. - Я ощутила его, - сказала она. - Словно подъем прилива. - Она вздрогнула, шепнув: - И я утонула.

  - Твоя любовь призвала меня, Лостара Ииль.

  Она скривилась: - Я не люблю тебя, Котиллион.

  Скрытая голова чуть пошевелилась. - Мужчина, которого ты решила защитить.

  Тон удивил ее. "Усталость, да, но и еще что-то. Одиночество. Этот бог одинок".

  - Ты танцевала для него и никого иного, - продолжал Котиллион. - Даже не для Адъюнкта.

  - Я ожидала смерти.

  - Знаю.

  Она ждала. Слабые голоса из-за хлипких стен шатра, иногда промельк света фонаря с колпаком, стук подошв.

  Тишина тянулась и тянулась.

  - Ты спас нас, - сказала она наконец. - Полагаю, должна за это поблагодарить.

  - Нет, Лостара Ииль, не должна. Я ведь овладел тобой. Ты такого не просила... хотя все эти годы грация твоего танца была... завораживающей.

  Она вздохнула. Что-то тут происходит. Она не понимала. - Если не благодарность моя тебе нужна, Котиллион, то что? - Еще не окончив, она вздрогнула от грубости своего тона. "Всё не так..."

  Он не открывал лица. - То были ранние дни, не так ли. Наша плоть была реальной, наше дыхание... реальным. Все было рядом и мы брали, совсем не думая, насколько это драгоценно. Наша молодость, яркое солнце, тепло, казавшееся вечным.

  Она поняла, что он плачет. Ощутила себя беспомощной. "К чему это?" - Я взяла твой гнев, сказал ты. О да, припоминаю, как меня наполнила сила. Искусство владения клинками принадлежало лишь мне, но быстрота - и полное осознание - пришли от тебя. Я забрала твой гнев. Котиллион, что ты забрал у меня?

  Кажется, он покачал головой. - Думал, что покончил с захватом власти над женщинами.

  - Что ты забрал? Ты взял любовь, да? Она утопила тебя, как твой гнев утопил меня.

  Он вздохнул. - Всегда равный размен.

  - Может ли бог не любить?

  - Бог... прощает.

  Она испугалась. - Но тогда... что поддерживает тебя? Котиллион, почему ты продолжаешь бороться?

  Он резко встал: - Ты продрогла. Я помешал отдыху...

  - Овладей мною снова.

  - ЧТО?

  - Любовь, что я чувствую. Тебе она нужна, Котиллион. Ведь именно эта нужда привела тебя ко мне? Ты хочешь... снова утонуть.

  Ответ был дрожащим шепотом. - Не могу.

  - Почему? Я сама предлагаю. Как истинное выражение благодарности. Когда смертная соединяется со своим богом, разве это не язык самой любви?

  - Мои поклонники меня не любят, Лостара Ииль. Мне нечего дать в ответ. Высоко ценя твое...

  - Слушай, говнюк, я пытаюсь вернуть тебе часть человечности. Ты треклятый бог - если ты потерял страсти, что будет с нами?

  Вопрос явно потряс его. - Я не усомнюсь в избранном пути, Лостара Ииль. Я достаточно силен, я предвижу горький конец...