Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 21

  Она кивнула. "Знаю. Простите. Простите нас всех".

  Их сила была темным неспокойным пятном, подобно реке вытекающим из головы большой, змеящейся колонны. Гу'Ралл изучал это явление сверху, скользя под самым пологом туч, что приползли с северо-запада. Раны его исцелились, ассасин уже странствовал далеко, выходя за пределы Пустошей.

  Он заметил потрепанные остатки армий, непомерно большие обозы. К югу от них двигалась иная сила, дисциплинированные, не омытые кровью колонны. Похоже, на редкость эффективная армия. Но, несмотря на приказы Смертного Щита, эти формирования не особенно интересовали Ассасина Ши'гел. Нет, его восхищали другие узлы мощи. Хотя даже они не могли сравниться с потоком силы от двух людских детей, Синн и Гриба, что путешествовали во главе Гнезда Ганф'ен.

  Разумеется, его уже нельзя называть "гнездом". Нет помещения, нет прочного и надежного укрытия для последнего племени К'чайн Че'малле.

  Даже лидерство отдано троим людям. Нет сомнения, без этого Че'малле были бы уничтожены Н"рхук. Три человека, облеченные странными титулами, и двое детей, носящих всего лишь лохмотья.

  Слишком многие жаждут власти. Вот сокрушающая поступь истории, вот истина всех когда-либо существовавших цивилизаций. Гу'Ралл не чувствовал вкуса к власти. Для такого, как он, лучше стоять за троном, чтобы перерезать горло при первых признаках безумных дерзаний. Если достаточно много голов покатится по ступеням столетий, урок будет выучен. Хотя он сомневается в этом.

  "Ассасин не должен умирать. Всегда должна оставаться тень. Мы держим мир под контролем. Мы арбитры разума. Вот наш долг, наше предназначение.

  Я их видел. Видел, на что они способны, видел в их глазах радость от творимого опустошения. Но глотки их мягки. Если придется, я смогу избавить мир от них". Сила была гнилой, оскверненной чем-то мерзким. Она сочилась из равнодушных умов, пачкая сладкие ароматы родичей - радость осознания победы, благодарность Смертному Мечу и Надежному Щиту, любовь к Келиз, Дестрианту К'чайн Че'малле. Веру в новое будущее.

  "А эти дети... Должны умереть. Скоро".

  - Форкрул Ассейлы, - шепнул Гриб на ухо Синн. - Хрустальный Город знает их, даже водразов. Хранит память об них. Синн, они стоят в центре войны, они - те, кого ищет Адъюнкт.

  - Хватит, - прошипела она. - Не болтай. Что, если они слышат?

  Гриб фыркнул: - Думаешь, они не знали? Геслер и Буян? Форкрул Ассейлы, Синн. Но теперь она ранена. Серьезно ранена. Нужно ее остановить, иначе Охотников перебьют...

  - Если они еще остались.

  - Остались. Потянись разумом...

  - Ее меч - барьер, который она не опускает. Отатараловый меч.

  - Значит, она еще жива...

  - Нет, значит, кто-то его несет. Может, Брюс Беддикт, может, Вождь Войны Желч. Мы не знаем, мы даже близко подобраться не можем.

  - Гу'Ралл...

  - Хочет нас убить.

  Гриб вздрогнул. - Да что мы ему сделали? Разве что шкуру спасли.

  - Ему и всем ящерицам. Не важно. Мы могли бы напасть на них, и кто помешал бы?

  - Ты могла бы напасть на них, не я. Значит, тебе помешаю я. Не пробуй, Синн.

  - Мы с тобой заодно, - заверила она.- Партнеры. Я просто болтаю. Вот почему ассасин нас ненавидит. Никто нас не контролирует, кроме нас самих. Взрослые такое ненавидят.

  - Форкрул Ассейлы. Геслер желает соединиться с армией Адъюнкта, ведь таков его план?

  - Откуда мне знать? Наверное.

  - Значит, будем драться с Форкрул Ассейлами.

  Она зловеще ухмыльнулась: - Буду им ножки отрывать, как мухам.

  - Что за девочка?

  Синн закатила глаза: - Опять? Мне уже тошно о ней говорить.

  - Она в Хрустальном Городе. Ждет нас.

  - Она полоумная, вот она кто. Ты сам должен был заметить. Как и я. Нет, давай больше о ней не будем.

  - Ты ее боишься. Потому что она, может, сильнее нас обоих.

  - А ты не боишься? Поскорее начни.

  - Ночью, - сказал Гриб, - я вижу сон. Красные глаза открываются, открываются. И всё.

  - Забудь об этом сне. - Девочка отвернулась.

  Он чувствовал все свои мышцы, напряженные и ноющие; он знал, что в этих объятиях ему долго не выдержать. "Она страшнее ассасина. Ты, в Хрустальном Городе, ты боишься как я?"

  - Глупый сон, - бурчала Синн.

  В полдень Геслер скомандовал отдых. Большая колонна разом встала, трутни вышли готовить обед. Морщась, он высвободился из седла чешуйчатого Ве'Гат, с облегчением заметив: раны на боках зверя исцеляются. Смертный Меч ступил на землю. - Буян, давай ноги разомнем...

  - Я могу отлить без твоей помощи.

  - Потом, идиот.

  Выгнувшись до боли в спине, он отошел от колонны, подчеркнуто не замечая Гриба и Синн, тоже слезавших вниз. Каждое треклятое утро со дня битвы он ожидал увидеть, что они пропали. Он не так глуп, чтобы думать, будто контролирует их. "Зажигали небесные крепости, словно сосновые шишки. Худ спаси нас всех".

  Буян подошел, сплевывая на ладони (так он их мыл). - Гребаный ассасин не желает спускаться. Плохие новости?

  - Вряд ли ему нужно спускаться, чтобы нас огорчить. Нет, просто показывает характер.

  - Как только снизойдет, - пробурчал Буян, - я покажу свой. Кулаком.

  Геслер засмеялся: - Ты до его кривого рыла не дотянешься даже с лесенкой. Куда намерен бить, в колено?

  - Может быть. Почему нет? Спорим, это будет больно.

  Геслер стянул шлем. - Форкрул Ассейлы, Буян. Волосатая мотня Худа!

  - Если она еще жива, то, наверное, передумала. Кто знает, скольких сожрали На'рхук? Похоже, от Охотников осталась лишь горстка.

  - Сомневаюсь. Бывает, что нужно стоять до конца. А бывает, что нужно бежать, собственную задницу подпалив. Она не искала битвы. На'рхук случайно на нее наткнулись. Значит, она сделала все, что могла, чтобы вывести солдат из-под удара. Дело было, похоже, кровавое, но это не полное уничтожение.

  - Как скажешь.

  - Слушай, это отступление с боем до точки, в которой можно разбегаться. Ты сужаешь фронт. Бросаешь тяжелую пехоту против их стены, потом отступаешь шаг за шагом. Наконец приходит время повернуться и бежать. Если летерийцы чего-то стоят, они ослабили давление. В лучшем случае мы потеряли всего тысячу...

  - По большей части тяжелая и морская пехота - основа армии, Гес...

  - Значит, нужно найти новую. Тысячу.

  - А в худшем случае? Ни панцирников, ни морпехов, регулярные роты разбежались перепуганными зайцами.

  Геслер сверкнул глазами: - Кажется, тут я записной пессимист, не ты.

  - Пойди к Матроне, пусть позовет ассасина.

  - Пойду.

  - Когда?

  - Когда сочту нужным.

  Лицо Буяна побагровело. - Знаешь, ты все еще Худом крытый сержант. Смертный Меч? Смертная Жопа, вот так лучше! Боги, думаешь, я по-прежнему буду выполнять твои приказы?

  - Ну, кто лучше подойдет в Надежные Щиты, чем человек с железным лбом?

  Буян застонал, потом сказал: - Есть хочется.

  - Да. Давай пойдем поедим.

  Они двинулись к месту кормежки.

  - Помнишь, когда мы были молодыми? Слишком молодыми. Тот утес...

  - Не надо про треклятый утес, Буян. До сих пор кошмары мучают.

  - Это ты вину чувствуешь.

  Геслер встал. - Вину? Проклятый дурак. Я спас тебе жизнь!

  - Почти что убив? Если бы тот камень упал и ударил по голове...

  - Но ведь не ударил? Нет, только по плечу. Легкое касание, куча пыли, а потом...

  - Дело в том, - прервал Буян, - что мы были дураками. Нужно было учиться, но ни один до сих пор так ничему и не научился.