Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 12

— Южный клан семкийцев. Ты далеко от дома.

— Свидетель не надо, так. — Он взмахнул левой рукой.

Апсалар изогнулась; сталь просвистела и ударилась о стену прямо за ней.

Семкиец рванулся сразу после броска. Снова взмахнул левой, отметая с пути ее выставленную руку, и ударил зажатой в правой руке кетрой, желая достать до живота и одним взмахом выпустить кишки. Не вышло.

Когда он отбросил ее руку, Апсалар сдвинулась вправо. Ребро ладони врага больно ударило по бедру. Однако ее уход заставил семкийца вытянуть руку с ножом дальше, чем следовало. Она воткнула свой клинок ему под ребро, задев верхушку сердца.

Дико захрипев, семкиец осел, уронив нож. Упал. Еще одно дыхание — и он упокоился.

Апсалар вытерла нож о плащ мужчины, начала срезать одежду. Татуировки покрывали все его тело. Обыкновенное дело среди воинов южного клана… но стиль совсем не семкийский. Мускулистое тело испещряли загадочные знаки, похожие на те, что она видела около храма.

Язык Первой Империи.

Подозревая неладное, она перевернула труп и осмотрела спину. Над правой лопаткой семкийца нашла темный, грубо наколотый прямоугольник — там пишется имя воина. Имя было ритуально уничтожено.

Перед ней жрец Безымянных.

"Ох, Котиллион, тебе это не понравится"…

— Ну?

Телораст подняла голову. — Что ну?

— Она хороша.

— Мы лучше.

Кодл фыркнула: — В данный момент я не согласна.

— Ладно. Если тебе нравятся темные и опасные.

— Я о том, Телораст, будем ли мы оставаться с ней.

— Если не останемся, Ходящий-По-Краю нехорошо поступит с нами. Тебе же этого не хочется? Забыла, каково нам было раньше?

— Хорошо! Тебе не хочется повторения? Мне тоже. Решено. Остаемся.

— Да. Пока не отыщем способ выбраться из заварушки.

— То есть всех обманем?

— Конечно.

— Хорошо. — Кодл растянулась вдоль длинной стены и уставилась на незнакомые звезды. — Ведь я хочу вернуть мой трон.

— И я.

Кодл вздохнула: — Мертвецы. Свежие.

— Да. Но не её.

— Нет, не её. — Тень помолчала и добавила: — Не просто хороша?

— Нет, — хмуро ответила Телораст. — Не просто хороша.

Бестелесный, то исчезающий, то проявляющийся вновь, состоящий из прядей дыма и тумана Амманас ерзал на древнем троне Королевства Теней. Глаза цвета полированного гематита не отрывались от стоявшей перед троном тощей фигуры. Неправильной формы голова стоящего была лысой, если не считать беспорядочно висящих над ушами и затылком клочков седоватых волос. Сросшиеся брови завершали этот хаотический венец. Брови дергались и колыхались в соответствии с неудержимым потоком беспокойных эмоций, искажавших лицо.

Странный субъект бормотал себе под нос, хотя не очень — то и тихо: — Он не столь уж страшен, не так ли? Там и тут, туда и сюда, здесь и повсюду, колеблющееся проявление колеблющихся намерений и, наверное, колеблющегося разума — лучше не дать ему прочесть мои мысли — надо выглядеть суровым, нет, внимательным, нет, довольным! Нет, постойте. Испуганным. Устрашенным. Нет, впавшим в трепет. Да, в трепет. Но не надолго, это же утомляет. Выглядеть скучающим. Боги, о чем я думаю? Что угодно, но не скучающим, не важно, насколько всё скучно, когда я смотрю на него и он смотрит на меня и Котиллион стоит вон там, скрестив руки на груди, опершись на стену и натужно улыбаясь — из какого сорта зрителей он? Я сказал бы, из худшего. О чем я думал? Ну, по крайней мере я думал! Я ДУМАЛ, это факт, и можно бы заключить, что Темный Трон делал то же, конечно, если счесть, что его мозг не вытек, ведь он состоит из теней и на чем там держаться мозгу? Суть в том — мне очень верно рекомендовали помнить о сути, что я и делаю — суть в том, что он вызвал меня. И вот я здесь. Верный служитель. Преданный. Ну, более или менее. Достойный доверия. Почти всегда. Скромный и вежливый, всегда. Такова видимость, но в мире сем и иных мирах лишь видимость имеет значение. Вот оно! Улыбка! Гримаса. Надо выглядеть полезным. Обнадеживающим. Озорным? Остроумным? Обстоятельным? Стойте, как выглядит обстоятельность? Какое выражение лица ее выражает? Я должен поразмыслить. Но не сейчас, ибо в данных обстоятельствах обстоятельность…

— Молчание.

— Повелитель? Я ничего не сказал. О, сейчас лучше отвести взор и подумать. Я ничего не сказал. Молчание. Может, он высказал плод наблюдения? Да. Должно быть так. Теперь поднять взор, почтительно, и произнести: "Да, повелитель, молчание". Так. Как он реагирует? Его сейчас разобьет паралич? Как тут поймешь среди всех теней. Если бы я сидел на троне…

— Искарал Паст!

— Да, мой повелитель?

— Я принял решение.

— Да, мой повелитель? Ну, если он что-то решил, почему не говорит?

— Я решил, Искарал Паст…

— Ну, вроде заговорил. Да, повелитель?

— …что ты… — Темный Трон сделал паузу и, вроде бы, провел рукой по лицу. — Увы мне… — добавил он тихо и сел прямее. — Я решил, что ты будешь делать.

— Мой повелитель? Отвести глаза, быстро! Это же сумасшедший бог. Я служу безумному богу! Какое выражение лица подтвердит это?

— Ты уйдешь отсюда. Быстро!

Искарал Паст поклонился. — Конечно, повелитель. Немедленно! — И встал в ожидании. Огляделся, бросил умоляющий взгляд на Котиллиона. — Я был призван! Я не могу уйти, пока слюнявый идиот на троне меня не освободит! Котиллион понимает — наверное, эти жестокие очи выражают веселье — но почему он ничего не скажет? Почему не напомнит бормочущему чернильному пятну на троне…

Амманас зарычал. Верховный Жрец Тени Искарал Паст исчез.

Темный Трон замер. Затем медленно повернул голову к Котиллиону. — Что уставился?

— Да так, — ответил Котиллион. — В последнее время ты стал каким-то невещественным.

— Мне нравится. — Они уставились друг на друга. — Ладно, ладно. Я что-то размяк!

Крик породил эхо и затих вдали. Плечи бога опустились. — Думаешь, он успеет вовремя?

— Нет.

— Думаешь, если успеет, одного его окажется достаточно?

— Нет.

— Тебя кто-то спросил?!

Котиллион молча наблюдал за Амманасом, нервно дергающимся и ерзающим на престоле. Наконец Повелитель Теней успокоился и воздел костистый палец. — У меня идея.

— Оставляю тебя наедине с ней. — Котиллион оттолкнулся от стены. — Пойду прогуляюсь.

Темный Трон не ответил.

Котиллион бросил взгляд через плечо: бог пропал. — О, — буркнул он, — это была хорошая идея.

Выйдя из Твердыни, он остановился, чтобы обозреть окрестности. Они имели обыкновение меняться в один миг — хотя не тогда, когда кто-либо смотрит на них. Он подозревал, что это проявление милосердия. Справа гряда лесистых холмов, впереди овраги и ямы, слева призрачное озеро с серыми парусами на горизонте. Демоны — Артораллахи пошли в набег на деревни Апторианов, заподозрил он. Район озер редко подходит так близко к Твердыне Теней, и Котиллион почувствовал смутное беспокойство. Казалось, что демоны этого мира выжидают своего часа, мало обращая внимания на Темного Трона и занимаясь тем, что им самим заблагорассудится. Обыкновенно это были междоусобицы, молниеносные набеги на соседей и грабежи.

Амманас мог заставить их покориться, если бы желал этого. Однако редко вмешивался, возможно, не желая испытывать прочность их лояльности. А может, его занимают иные заботы. Личные планы.

Дела идут неважно. "Ты сказал, размяк, друг Амманас? Я не удивлен". Котиллион умел сочувствовать, и сейчас почти что сочувствовал. Но недолго. Напомнил себе, что Амманас сам навлек на себя эти неприятности. "Кстати, и на меня тоже".