Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - Рид Томас Майн - Страница 88

• Предыдущая
• 88/113
• Следующая

В тот же вечер, когда произошло это тяжелое для меня объяснение, случилось другое событие. Капитан нашего брига был человеком грубым, невоспитанным. Однажды в присутствии пассажиров, в числе которых была и моя любовь, он сделал мне грубое замечание, оскорбляющее мое достоинство. Я не мог это перенести и ответил ему резко и колко. Капитан пришел в ярость и ударил меня по лицу. Не помню, что произошло дальше, знаю только, что капитан лежал почти без сознания. Его с трудом вырвали из моих рук. Я же очутился закованным в кандалы в трюме.

По прибытии в Вилльямстон, на нашу первую остановку, меня судили и приговорили к двум месяцам тюремного заключения. Я сделал неудачную попытку бежать, за что мне прибавили еще два месяца. Получив свободу, я поспешил в Мельбурн и узнал адрес купца, надеясь найти случай повидаться и побеседовать с его прекрасной дочерью. Мне посчастливилось застать молодую леди вместе с ее матерью. К моему удивлению, ее мать встретила меня самым сердечным образом. Оказалось, что старый купец умер через месяц после прибытия в Мельбурн. Его вдова и дочь остались без всяких средств и вынуждены были зарабатывать себе на пропитание собственным трудом.

Молодая девушка любила меня. Препятствием к нашему браку был недостаток средств. Я отправился на прииски. Теперь я возвращаюсь с достаточным количеством золота, чтобы обеспечить безбедное существование моей будущей жене и ее матери. Мы вернемся на родину в Англию, и на корабле молодая леди выступит уже в качестве моей жены.

Моряк Билл окончил свою историю.

На следующее утро я встал очень рано и отправился в палатку Элефанта, чтобы попрощаться с ним и его товарищем Биллом.

Мы трое отправились в гостиницу выпить на прощание бутылку вина.

— Один вопрос, — сказал Билл, обращаясь ко мне, — я его давно хотел задать вам. Я слышал, что вас зовут Роландом. Извините за мое любопытство, но я имею серьезные причины для этого. Скажите, как ваша фамилия?

Этот вопрос вдруг оказал могущественное действие на мои мысли. Внезапно у меня явилось предчувствие, почти уверенность, что я нашел своего брата! В этом было что-то инстинктивное.

— Моя фамилия, — сказал я в ответ на его вопрос, — такая же, как ваша. Ведь ваша-Стон?

— Да, — ответил он, — я — Вилльям Стон.

— Тогда мы братья.

— Вы — Роллинг Стон! — воскликнул Билл, заключая меня в объятия-Как странно, что я не задал этого вопроса, когда в первый раз услышал, что тебя зовут Роландом!

Элефант был поражен не меньше нашего таким открытием.

Мы решили ехать все вместе в Мельбурн. Времени осталось немного. Мы успели только взять билеты и сесть в дилижанс.

Мой брат и я всю дорогу до Мельбурна говорили без умолку. Я спросил, известно ли ему, что наша мать последовала за мистером Лери в Австралию?

— Да, — сказал он, — я знал, когда меня бросили в Ливерпуле, что она повсюду будет следовать за этим животным.

— И ты никогда не старался разыскать ее, когда был в Сиднее?

— Нет, — сказал мой брат торжественным тоном. — Когда она меня бросила в Ливерпуле, чтобы следовать за этим злодеем, я понял, что потерял ее. Я решил, что с тех пор для меня совсем не существует матери.

— Но, решив так, не попытался ли ты разыскать сестру Марту? Неужели же ты оставил колонию, не сделав никакой попытки что-нибудь узнать о сестре?

— Бедная, маленькая Марта! — воскликнул Вилльям, — она была прелестным ребенком. Я желал бы, действительно, увидеть ее снова. Попытаемся оба найти ее. Я уверен, что, если мы ее найдем, нам не придется стыдиться за нее. Она была маленьким ангелом, и я убежден, что она такой осталась и до сих пор. О, как бы мне хотелось увидеть снова Марту! Но только скажу тебе по правде, Роланд я нисколько не стремлюсь снова увидеть нашу мать.

Тогда я сообщил моему брату о последних событиях и рассказал историю нашего семейства, насколько сам был с нею знаком.

Во время нашего путешествия мы едва успели обмолвиться словом с нашим товарищем Элефантом и несколько раз извинялись перед ним.

— Не обращайте на меня внимания, — говорил великодушный Элефант, — я так же счастлив, как и вы. Я вас обоих считаю за своих друзей и теперь радуюсь вашему счастью.

Прибыв в Мельбурн, мы остановились в гостинице и тотчас же отправились в магазин за платьем, чтобы можно было показаться в приличных костюмах на улицах города. Особенно спешил и волновался Вилльям, и на это у него были свои причины. Он намеревался провести этот вечер в обществе своей будущей жены и ее матери. Сейчас лее после обеда он оставил нас.

На следующий день брат пригласил меня сопровождать его к его будущей жене и ее матери. Они жили в маленьком доме. Когда мы пришли, дверь нам открыла прелестная молодая девушка, которая, встретив моего брата приятной улыбкой, скрылась. Мы вошли в гостиную, и мой брат представил меня мистрисс Морелль.

Вскоре в гостиную вошла и молодая леди-будущая жена брата Сара Морелль. Красотой она, конечно, уступала моей потерянной Леноре, но была так же прекрасна, как моя сестра Марта.

Возвратившись домой, мы застали Элефанта в очень скверном настроении. Дела задерживали его в Мельбурне несколько дольше, чем он этого хотел, и выехать в Сидней он мог только на третий день. Мы посоветовались с братом и решили, что я отправлюсь в Сидней вместе с Элефантом. Там я разыщу Марту и с ней вернусь в Мельбурн.

С тех пор, как Вилльям узнал о смерти матери, он стал гораздо больше интересоваться судьбою Марты.

— Мы не можем быть счастливы, — сказал он, — если вернемся в Англию, оставив в колонии свою сестру.

Я обещал приложить все усилия, чтобы исполнить его желание, так как оно совпадало и с моим собственным.

Мисс Морелль, услышав, что ее жених имеет сестру в Сиднее, настояла на том, чтобы свадьба была отложена до прибытия сестры.

— Я желаю, чтобы свадьба была в тот день, когда приедет ваша сестра, — сказала она и прибавила с очаровательной улыбкой: — Я жду с величайшим нетерпением того дня, когда увижу ее.

Это обстоятельство еще более усилило желание Вилльяма скорее увидеться с сестрою. Элефант, узнав, что я еду в Сидней, был очень рад, что нам опять придется путешествовать вместе.

Прибыв в Сидней и позавтракав, я расстался с Эле-фантом. Каждый отправился по своим делам: он к невесте, а я направился к тому дому, где оставил свою сестру два года тому назад. Я был очень удивлен и поражен, не найдя ее там. В доме также не было больше швейной мастерской.

Упрекая себя за то, что в продолжение двух лет ни разу не писал сестре, я вспомнил, что она работала в компании с мистрисс Гринг, которая жила в Сиднее около десяти лет. Мне удалось найти мастерскую Гринг, но самой мистрисс Гринг уже более года не было в Сиднее. Она обанкротилась и уехала в Мельбурн. На мое счастье Марта работала у новой хозяйки мастерской, которая охотно сообщила мне адрес сестры. С большим волнением я подошел к квартире Марты, и в следующую минуту она была в моих объятиях.

Судя по обстановке комнаты сестра жила в ужасной бедности. Странно, что это не вызвало во мне никакого сожаления. Напротив, я даже был этому рад.

Марта рассказала мне несложную историю ее жизни после того, как мы с нею расстались. Когда мистрисс Гринг разорилась, сестра попробовала работать в двух или трех мастерских. Покраснев, она сказала мне, что имела достаточные причины бросить там работу.

Она стала брать на дом работу от той хозяйки мастерской, у которой я узнал ее адрес.

— О, Роланд! — сказала Марта, — я не встречала худшей женщины, чем эта хозяйка. Она платит за работу такую ничтожную цену, что еле-еле хватает на хлеб, чтобы не умереть с голоду. И при этом она еще обыкновенно обсчитывает. Я очень часто работаю с шести часов утра до десяти часов вечера и при этом очень часто бываю голодна. Как жесток и несправедлив свет!

• Предыдущая
• 88/113
• Следующая