Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - Рид Томас Майн - Страница 74

• Предыдущая
• 74/113
• Следующая

Мул, почувствовав себя на свободе, бежал изо всех сил. Двое остальных, увидев своего «товарища» на свободе, также оборвали привязи и последовали за ним. С больными руками я один ничего не мог сделать и, вернувшись, сообщил Хираму о случившемся.

— Глупое сообщение, — сказал он, — потому что вы знаете — я не глухой.

Такой ответ не особенно успокоил меня, но я решил, насколько возможно, оставаться в хороших отношениях со своим спутником и ответил ему спокойно, что гризли (медведь) или бродящие вокруг индейцы могут лишить нас мулов.

— Конечно, могут, — сказал Хирам тоном, еще более суровым, чем раньше.

Я ничего больше не ответил, лег и попытался немного заснуть. Встав, я перевязал израненные пальцы, развел огонь и сварил кофе.

— Вставайте, Хирам! — сказал я приветливо. — Мы должны разыскать наших мулов.

— Ищите их сами, — ответил он. — Я их не терял.

Мне стоило большого труда сдержать себя и не ответить Хираму резко. Избегая больше разговоров с ним, чтобы не произошло столкновения, я вернулся к огню, съел свой завтрак и отправился разыскивать мулов. После шестичасового труда мне не удалось напасть на их след и я вернулся к стоянке. Хирам был в том же положении: он спал или казался спящим. Меня это очень удивило, и я подумал, не болен ли он. Подойдя к нему, я дотронулся рукой до лба. Он был весь в жару! Хирам был болен, и этим объясняется все его поведение. А я пренебрегал им и бросил его одного — больного, беспомощного.

Вскоре Хирам проснулся.

— Хирам, — сказал я, — вы больны? Простите меня. Я боюсь, что мое поведение причинило вам много огорчений.

Ответа не последовало. У Хирама была сильная лихорадка: он метался и просил пить. Я принес ему целую чашку воды и он выпил ее с жадностью. Потом он сказал, что очень рад моему возвращению, так как хочет попросить меня взять его золото и послать его жене и детям, если он сам будет не в состоянии сделать это. Он говорил с большим трудом и скоро опять потребовал воды. Казалось, что жажда его только увеличивалась. Я знал, что при подобном состоянии столько пить было опасно и убеждал его немного потерпеть.

— Принесите мне теперь воды! Принесите! Вы не хотите больше принести мне воды? — кричал он.

Но я решительно отказался.

— Принесите мне хоть немного воды! — воскликнул он тоном, напоминавшим его прежнюю манеру обращения со мной.

Я ответил отрицательным покачиванием головы.

— Безжалостный злодей! — вскричал он диким голосом. — Вы отказываетесь? Отказываетесь принести умирающему человеку кружку воды!

Я пытался убедить его, что в таком положении очень опасно пить столько воды, тем более, что надежда на выздоровление не потеряна. Он с большим усилием приподнялся и осыпал меня такими проклятиями и ругательствами, каких я никогда не слышал от умирающего человека.

Через несколько минут Хирам опять упал и замолчал, а вскоре передо мною был уже холодный труп моего спутника.

Остаток дня я провел в поисках пропавших мулов, но безрезультатно. Тогда я решил вернуться обратно на Юбу пешком, рассказать о случившемся своим товарищам и вернуться с двумя из них, чтобы предать тело Хирама христианскому погребению. Мои попытки вырыть больными руками могилу были тщетны.

Обратный путь на Юбу потребовал нескольких дней, и я прибыл туда больной, разбитый, как от усталости, так и от пережитого. Предсмертного желания Хирама — отослать его золото жене и детям, исполнить не удалось. Он не успел сообщить своего адреса, и никто не знал откуда он, да и имя его могло быть не настоящим.

Наш прииск на Юбе был очень близок к истощению. Мы ликвидировали товарищество и намеревались действовать в другом месте, каждый на свой собственный риск. Молодой Джонсон решил возвратиться домой. Я вместе с двумя другими золотоискателями тронулся на юг к Моколемну. Достигнув цели, мы образовали новое товарищество и в продолжение зимы довольно успешно работали на Ред-Гэлче.

Когда наш прииск был окончательно выработан, мои два компаньона вернулись домой, в Нью-Йорк, а я решил пройти к реке Туолемне и попытать летом свое счастье там.

Дорогой я встретился с человеком по имени Ричард Гайнен, который только что выехал из Сан-Франциско. Он тоже направлялся к Туолемне, и мы условились продолжать наш путь вместе. Он уже второй раз пытался искать счастья в качестве золотоискателя. Ричард был мне очень симпатичен, и я предложил ему вступить со мною в компанию. Мое предложение было принято с условием, что мы прежде остановимся и сделаем розыски на реке Станислав, о которой мой спутник был высокого мнения.

Против этого я не возражал, и, прибыв к реке Станислав, мы остановились на ее северном берегу.

Когда мы познакомились несколько ближе, Гайнен рассказал мне печальную историю своей жизни. По его собственным словам я едва ли мог рассчитывать на особенное счастье в компании с ним, так как судьба преследует его всю жизнь, и ни одно из затеянных им предприятий не удалось, и ни одна надежда в его жизни не исполнилась. Он был постоянно жертвой обстоятельств.

Ричард Гайнен был уроженец штата Нью-Йорк; его отец умер, когда Ричарду не исполнилось и девяти лет, оставив жену и трех детей, из которых Ричард был самым старшим.

Злой рок рано начал преследовать Ричарда. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, он имел уже репутацию величайшего вора и злодея в своей родной деревне. Всякая шалость, всякое нераскрытое преступление приписывались Ричарду, хотя на самом деле он был одним из честнейших мальчиков. Близ дома, где он жил вместе со своей матерью, находился дом богатой вдовы мистрисс Мильн, жившей вместе со своей прекрасной дочерью Амандой. Единственным светлым пятном на мрачном фоне его детской, грустной жизни была дружба с Амандой, перешедшая с его стороны в страстную любовь. Но и тут судьба подкараулила его. Аманда как-то связала, кошелек и подарила его Ричарду. Ее мать, желая похвастаться перед гостями работой своей дочери, попросила Аманду показать связанный ею кошелек.

Аманда не решилась признаться, что подарила кошелек Ричарду, и сказала, что она его потеряла. Кошелек видели потом в руках Ричарда, и все решили, что он его украл.

Как-то проходя по своей деревне, он увидел лошадь, скачущую без всадника. Ричард поймал ее и поскакал верхом, желая доставить лошадь владельцу. Но история эта кончилась для него еще печальнее. Его обвинили в краже лошади. После этого все решили, что Ричард — величайший, неисправимый злодей и позор своей родной деревни. Его бойкотировали все. Дом вдовы Мильн был для него закрыт, и Аманде было запрещено иметь с ним какие-либо отношения. Даже его родную мать убедили в испорченности Ричарда. Жизнь его в родном селении сделалась невыносимой, и он решил уйти. Ричард отправился в Калифорнию, и судьба как будто улыбнулась ему: он нашел богатые россыпи и добыл большое количество золота. Он строил уже различные планы относительно будущей жизни, но во время громадного пожара в Сан-Франциско сгорело все его имущество, и вот теперь во второй раз он отправился за золотом.

В течение трех недель мы усиленно работали на реке Станиславе, но не добыли ни одного грамма золота.

— Для вас лучше отказаться от такого товарища, как я, — сказал как-то вечером Гайнен. — Вы не будете иметь никакого успеха до тех пор, пока находитесь в компании со мной.

Я внутренне соглашался с ним, но мысль оставить человека, потому что его преследуют несчастья, меня возмущала.

— Ваша судьба не может долго бороться с моею, — ответил я. — Я один из счастливейших людей на свете. Если мы будем продолжать работать вместе, то со временем мое счастье победит ваше несчастье. Оставайтесь, и будем продолжать работать вместе.

Гайнен согласился, с тем только условием, чтобы я стоял во главе предприятия, а он будет во всем следовать за мною.

• Предыдущая
• 74/113
• Следующая