Заря страсти - Барбьери Элейн - Страница 2
- Предыдущая
- 2/70
- Следующая
— Тебе не надо беспокоиться, Рива. Вы с тетей не останетесь без поддержки. Чарлз специально приехал со мной, чтобы помочь вам, пока я буду в отъезде.
— Я вовсе не беспокоюсь за нашу безопасность, я боюсь за тебя, Фостер! Ты можешь попасть под обстрел…
— Чтобы этого не произошло, я собираюсь выехать сегодня ночью.
— Ночью? — Да.
Рива уже была готова обрушиться на брата с упреками и предостережениями, когда их взгляды неожиданно пересеклись, и она увидела в светлых глазах Фостера уверенность в правильности принятого решения. Это означало, что спорить бесполезно. Что ж, ей остается только глубоко вздохнуть и… пожелать ему удачи.
— Когда ты едешь, Фостер?
— Через пару часов. Я должен как можно скорее прибыть в штаб генерала Пембертона для получения указаний, но по крайней мере рад, что оставляю вас с тетей Тео в надежных руках. — Он перевел взгляд на безмолвную фигуру друга, вежливо ожидавшего в сторонке. — Мне повезло, Рива, — Чарлз сам предложил свою помощь.
Рива рассеянно улыбнулась Чарлзу, и тут же что-то заставило все ее тело напрячься: в его карих глазах горели чувства гораздо более глубокие, чем простое желание помочь другу.
— Пока Фостер будет в отъезде, ты можешь во всем рассчитывать на меня, Рива. — Пока он говорил, его взгляд был прикован к ее губам. Казалось, он взял себя в руки только усилием воли. — Ты прекрасно знаешь, что я полностью предан вашей семье. С того дня, как твой брат впервые привел меня в ваш дом, вы стали для меня родными людьми.
Легкая улыбка скользнула по губам Ривы при воспоминании об этом дне. Тогда Чарлз был еще студентом-медиком. Кажется, это случилось несколько лет назад.
— О да, я помню тот день, — отозвалась Рива. — Ты тогда еще не был доктором, а я — я была ребенком.
— Прекрасным ребенком!
Рива была тронута этим неожиданным комплиментом и благодарно чмокнула Чарлза в щеку. Но еще более неожиданной оказалась его ответная реакция: он крепко обхватил ее за талию и пробормотал срывающимся голосом:
— Ваша семья очень дорога мне, Рива. Прошу, обещай, что, если что-то случится, ты позовешь меня, как позвала бы своего брата. В последние дни осады я уделял вам не слишком много внимания, но ты же понимаешь, сколько людей нуждались в моей помощи! Однако теперь все будет иначе, обещаю тебе.
Доктор Уайтхолл никогда не отличался пылкостью чувств, и Рива слегка растерялась; она даже покраснела.
В этот момент где-то совеем рядом прогремел взрыв, и сверху на них посыпались ошметки грязи, но, как это ни странно, Рива была почти благодарна янки за этот взрыв он избавил ее от деликатных объяснений с Чарлзом Уайтхоллом.
Рива бросила быстрый взгляд на Теодору, которая, с трудом открыв глаза, попыталась подняться, но тут же вновь бессильно откинулась на циновку и закрыла глаза.
Удостоверившись, что тете по крайней мере не стало хуже, Рива обернулась к брату. Она даже сумела изобразить на лице слабое подобие улыбки.
— У меня будет к тебе одна просьба, Фостер: когда ты прибудешь в штаб генерала Джонстона, передай ему, пожалуйста, что, если возникнет необходимость, женщины Виксберга готовы сражаться бок о бок со своими мужчинами. Передай ему, что мы верим: Бог на нашей стороне; осада не поколебала нашей уверенности в том, что мы боремся за правое дело.
Фостер коротко кивнул. Было заметно, что слова Ривы тронули его сердце. Стараясь не показать этого, он шагнул вперед и нежно обнял сестру. Нотки гордости прозвучали в его голосе:
— Сила Юга в сердцах наших женщин. Не позавидую тому янки, который посмеет на нее посягнуть. — Улыбнувшись, Фостер перевел взгляд на Чарлза: — Ну что, друг мой, пора нам покинуть это милое местечко. Понимаю, что ты был бы рад провести еще пару незабываемых часов в обществе моей сестренки в этой уютной норке, но надо помнить и о долге: тебя ждут твои пациенты, а мне еще нужно закончить кое-какие дела, прежде чем я отправлюсь в штаб генерала Джонстона.
Напоследок Чарлз вновь повторил свою просьбу:
— Рива, прошу, не забудь, что ты обещала сразу же позвать меня, как только тебе понадобится помощь.
Глубоко тронутая такой заботой, Рива ответила ему проникновенным взглядом.
— Спасибо, Чарлз, я не забуду, — тихо ответила она. Попрощавшись, мужчины покинули укрытие, и еще некоторое время Рива обеспокоенно следила, как они спускаются с холма, почти не обращая внимания на по-прежнему рвущиеся вокруг снаряды.
3 июля 1863 года
В укрытии, рассчитанном на небольшую семью — тетю Теодору, Риву, Фостера и их раба Генри, — собралось шестнадцать человек, и поэтому дышать было почти нечем. Фитилек керосиновой лампы то и дело мигал, угрожая совсем погаснуть.
За последние дни постоянные обстрелы разрушили несколько соседних укрытий, так что пришлось Риве и тете Тео потесниться. Правда, Генри на днях убило шальной пулей, а Фостер до сих пор не вернулся с задания.
Боже, его нет уже семь дней. Целую неделю! Рива заставляла себя не думать о самом страшном, но предательские слезы то и дело наворачивались ей на глаза. А тут еще смерть бедного Генри! Именно ему они с тетей обязаны тем, что их укрытие до сих пор не разрушено. Генри немало над ним потрудился: укрепил стены и потолок и даже застелил пол циновками, чтобы у женщин не мерзли ноги.
Генри — единственный из девяти рабов тети Тео, который не сбежал к янки; он оставался верным их семье до последнего дня своей жизни… так глупо оборвавшейся жизни! С тех пор как они с тетей были вынуждены покинуть усадьбу «Серебряные дубы» и перебраться в Виксберг, Генри всегда оставался с ними. И что же ему досталось в награду за преданность? Смерть от руки так называемых освободителей, вот что!
Впрочем, смерть теперь подстерегала повсюду, смерть вошла в Виксберг и не собиралась сдавать своих позиций. Во дворе маленького дома тети Тео разорвался снаряд. Рива была даже рада, что тетя уже ничего этого не видела — почти всю неделю она пролежала в полузабытьи.
Девушка перевела тревожный взгляд на дверь. Ей кажется или взрывы действительно стали реже и стрельба стихает? Она хотела бы с кем-нибудь поговорить об этом, но все вокруг спали.
На соседней циновке спала Эмили Дансворт; трое маленьких детей прильнули к ее груди, как котята прижимаются к маме-кошке. Чуть подальше устроилась беременная Мэрили Симмонс. Рива опасалась, что роды им придется принимать прямо здесь. Младший брат Мэрили и двое их рабов поочередно дежурили у входа в укрытие, но сейчас все трое крепко уснули.
Кроме них, в палатке были еще Эмма Уинслоу с двумя детьми и Констанс Пирс с сыновьями — подростком и совсем малышом. Все они тоже спали. За последние дни всем пришлось пережить много страшных минут, но здесь и сейчас они чувствовали себя в относительной безопасности.
Осторожно обойдя спящих, Рива выбралась из укрытия. Кажется, обстрел и вправду закончился. Теперь стрельба слышалась только где-то вдалеке.
Рива сделала несколько осторожных шагов и огляделась. Более мрачное зрелище трудно было себе представить. Землю вокруг испещрили черные воронки взорвавшихся снарядов, почернела даже трава, а в воздухе витал устойчивый запах пороха.
На фоне картины полного разрушения Рива увидела, как из-за холма неторопливо восходит солнце. Она тяжело вздохнула. Боже, сколько солдат армии Конфедерации уже никогда не увидят рассвета, потому что для них сегодняшняя ночь стала последней! Неужели среди них и ее брат? Неужели Фостер никогда не вернется?
Даже сейчас, когда канонада стихла, прогулка по холму была небезопасна, но сил сидеть в укрытии у Ривы больше не было, поэтому она решила рискнуть и, выбравшись на тропинку, дошла до того места, откуда открывался вид на Виксберг. В городе все это время продолжались бои. Как странно — здесь уже благословенная тишина, а там по-прежнему ад.
Рива тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и стала наблюдать за тем, как холмы начинали оживать. То там, то тут из укрытий показывались встрепанные головы, удивленные и ободренные тем, что стрельба стихла. Горожане выбирались из укрытий, переглядывались, перекидывались тихими репликами.
- Предыдущая
- 2/70
- Следующая
