Укротители моря - Стоквин Джулиан - Страница 16
- Предыдущая
- 16/79
- Следующая
– Хорошо. Теперь взять якорь на кат.
Крамбала сделала свое дело, подняв якорь из воды. Кидд обернулся и скомандовал:
– Пропустить сквозь рым катгак и закрепить. Живо!
Все. Теперь три с половиной тонны кованого железа окатывались ударявшимися о борт корабля волнами. Но тут возникли осложнения с креплением якорного каната, под его весом ослабли крепежные тали. Сотни фунтов веса на каждые шесть футов. Если бы ослабли крепления, то это огромная скользкая змея могла натворить немало бед. Еще один баковый матрос, помогая, принялся подтягивать канат за кат-тали, но положение осложняло само двигающееся вперед судно, рассекавшее носом вздымавшиеся пенистые волны.
– Поулден! – бросил Кидд. – Спустись и закрепи фиш-тали.
Великан-матрос спустился вниз прямо на раскачивающийся якорь и, балансируя на его лапах, словно цирковой акробат, ухватился за фиш-тали и плотно прикрепил ими лапы якоря к борту. Своевременное вмешательство Кидда предотвратило раскачивание якоря под ударами волн, тем временем свернутые крест-накрест петли каната были убраны на свое место.
– Укрыть фиш-тали, лентяи! – приказал довольный Кидд.
Да, он не ошибся: «Крепкий» был настоящим морским фрегатом. Его мерное покачивание на ходу в открытом море говорило о хороших мореходных качествах, несмотря на то что залатанный корпус корабля свидетельствовал о его нелегкой доле.
После благополучного подъема якоря Кидд немного замешкался на баке. Раскачивание носа судна то вверх, то вниз действовало на него успокаивающе. Он даже на минуту закрыл от удовольствия глаза, но как только он открыл их, то заметил четырех моряков, недовольно поглядывающих в его сторону.
Выпрямив спину, он снял треуголку, признавая тем самым свою неправоту, – это было не его служебное место, и удалился. Бак принадлежал матросам, где невахтенные могли законно отдыхать. Кидд уже не был матросом, он покинул тот мир и вступил в другой, более значительный. Разве он имел теперь право на теплый прием и дружбу здесь, как прежде?
Проходя на корму мимо корабельного колокола, он услышал, как неожиданно и резко пробили семь склянок утра. После повторного закрепления якоря на его месте, там, где ему и полагалось находиться днем и ночью, часть команды принялась за уборку, другая встала на вахту, оберегая покой их маленького мирка среди бескрайних морских просторов.
Кидд должен был дежурить в качестве помощника вахтенного офицера, в роли которого выступал мистер Бэмптон. Томас пошел на шканцы, где капитан что-то обсуждал с первым лейтенантом. Они ходили взад и вперед по палубе вдоль наветренного борта, Кидд почтительно остановился чуть поодаль с подветренной стороны. Через двадцать минут после склянок на мостик из внутренней каюты поднялся Бэмптон. На нем был удобный, поношенный мундир, очень скромное золотое шитье, разрешавшееся лейтенантам, потускнело и приобрело серебристый оттенок. Было ясно, что новенький мундир Кидда через несколько месяцев плавания будет иметь точно такой же вид. Кидд явился на вахту немного ранее положенного, тем не менее Бэмптон раздраженно произнес:
– Я рассчитывал вас найти внизу, мистер Кидд.
– Сэр, – Кидд почтительно дотронулся до треуголки.
– Ладно, неважно. Прошу вас держаться неподалеку от меня, и, пожалуйста, ни во что не вмешивайтесь, – Бэмптону явно хотелось обратить на себя внимание капитана. – Сэр, с вашего позволения готов принять вахту.
Кидд услышал пояснения, даваемые капитаном: курс и местоположение корабля, отдельные указания.
– Вахту принял, сэр, – произнес Бэмптон, становясь с этого момента pro tern – временным командиром на «Крепком». Мельком взглянув на Кидда, он повернулся к своему помощнику. – Я проверю натяжку фор-браса с подветренной стороны, – и добавил: – А затем также грота-браса.
Он задумчиво посмотрел наверх.
– Пошлите матросов проверить надежность крепления свернутых парусов на грот-мачте, а также всех парусов от носа до кормы, чтобы все они были прикреплены, как и положено на военном корабле.
Бэмптон развернулся и пошел вниз с мостика. Кидд не знал, как ему быть, следовать за ним или остаться на месте. Он выбрал компромиссный вариант, проявив внезапный интерес к сложенным в нактоузе листикам бумаги с указаниями курса.
– Перенести кливер и поднять стаксель, – услышал он низкий голос квартирмейстера, адресованный матросам, и не видел причины поправлять его указания.
Плыть по Ла-Маншу было совсем непросто, непрерывно дул встречный западный ветер, нескончаемой вереницей тянулись торговые суда, воспользовавшиеся, к своей выгоде, соседством военного корабля. Все суда лавировали с галса на галс, подгоняемые необходимостью в срок добраться до Фалмута, с тем чтобы присоединится к конвою.
Ветер усилился, но затем утих и сменился на слабый южный. Судно после Эддистоуна шло в бакштаг, матросы выбивались из сил, работая под проливным дождем. Штурман, повернув штурвал, держал курс прямо на Фалмут. Паруса развернули, так как ветер и течение изменились на четверть румба. Корабль раскачивало на гребнях волн, испытание, нелегкое для непривыкших к морю людей, но качка нравилась Томасу. Он вглядывался вдаль. Ему еще не доводилось бывать в Фалмуте – легендарной гавани-крепости, спрятанной в глубине скалистого побережья Корнуэлла.
Штурман съежился, но стоял твердо, дождевые капли стекали по его темному дождевику и черной шляпе. Это был не человек, а кладезь знаний по навигации и судовождению. С ним нельзя было поставить рядом никого даже из многоопытных и старых моряков. Он досконально знал все мели и таящиеся под водой скалы и решительно вел корабль как при шторме, так и во время штиля.
Кидд поднялся на мостик и встал рядом с ним.
– Я первый раз в Фалмуте, мистер Хэмбли, и был бы весьма вам признателен, если бы вы рассказали мне кое-что об этом месте.
Штурман медленно повернулся к нему, смерив Кидда холодным и оценивающим взглядом.
– Хм, первый раз, мистер Кидд? Тогда осмелюсь предположить, что и не в последний, раз войне не видно конца, – он снова устремил свой взор вперед. – Фалмут – прекрасная гавань. Располагаясь с подветренной стороны мыса Лизард, она способна вместить целый флот. Может быть, помните тот страшный шторм в начале прошлого года, тогда четыреста кораблей целых три недели укрывались от бури в Фалмуте, и все уцелели. Замечательный порт, мистер Кидд.
– Тогда почему флот в проливе базируется в Плимуте, а не здесь?
Штурман усмехнулся:
– Как вам сказать, сэр, это забота не старого морского волка вроде меня.
– Слишком опасно?
– Нет, сэр, не опасно. Девять миль водной глади глубиной десять саженей, рейд Каррик Роудз, да и течение не сильнее одного-двух узлов.
Пелена дождя чуть рассеялась, и впереди проступили очертания берега, среди черно-синих туч кое-где проглядывал покрытый зеленью берег. С левого борта виднелся выступающий в сторону Ла-Манша мыс Лизард. Течение здесь меняло свое направление и совпадало с курсом корабля.
Хэмбли указал на что-то чернеющее впереди на скалистом побережье:
– Тиски.
Кидд был наслышан об этом месте.
– Прямо под нами покоятся остатки многих кораблей, именно здесь их вечная стоянка, – потом добавил: – Морские водоросли по курсу.
– А дно?
– Серый песок, смешанный с остатками раковин, и гравий коричневатого цвета, но, как только начнут попадаться ячменные колоски или жучки, пора подниматься на мачты и убавлять паруса.
При подходе к берегу в тумане на близость берега указывало только изменение в составе грунта, поднимаемого на борт судна в ямке на донышке ручного лота. Кидду показалось довольно необычным: маленькие морские клещи рождались и умирали на морском дне. Впервые они видели окружающий мир, когда их поднимали лотом со дна моря, своим появлением на свет они спасали от гибели полтысячи человеческих душ. Пораженный Кидд оглядывал расстилавшееся перед ним серое море.
– Здесь можно встретить дельфинов, а также гигантскую акулу. По длине она ничуть не меньше баркаса, но безобидна, как креветка…
- Предыдущая
- 16/79
- Следующая
