Талисман мумии - Стокер Брэм - Страница 12
- Предыдущая
- 12/55
- Следующая
— Это та же рана, что и у отца! — Затем осторожно, но быстро опустив мою руку, она сказала мне и сержанту Доу: — Идёмте в мою комнату! Сильвио там, он в своей корзине.
Мы последовали за ней и обнаружили Сильвио сидящим в корзине. Он облизывал лапы. Сержант Доу сказал:
— Он и впрямь здесь, но почему он лижет лапы?
Маргарет со стоном наклонилась и взяла одну из его передних лап в ладонь, но коту не понравилось это, и он зарычал. Тут в комнату вошла миссис Грант. Увидев, что мы смотрим на кота, она сказала:
— Сиделка утверждает, что Сильвио спал на постели сиделки Кеннеди с того времени, как вы ушли в комнату вашего отца. Кот пришёл туда сразу после того, как вы вошли в комнату хозяина. Сиделка говорит, что Кеннеди стонет и бормочет во сне, словно ей приснился кошмар. Думаю, нам пора послать за доктором Винчестером.
— Пошлите за ним немедленно! — попросила мисс Трелони, и мы вернулись в комнату больного.
Мисс Трелони постояла, глядя на отца и нахмурив брови. Затем повернулась ко мне, словно решившись на что-то, и сказала:
— Вам не кажется, что нам следует посоветоваться насчёт отца? Конечно, я полностью доверяю доктору Винчестеру; похоже, этот молодой человек обладает острым умом. Но все же он молод. Нам нужен человек, посвятивший себя этой отрасли науки. У такого человека больше знаний и больше опыта, и именно эти качества помогут пролить свет на дело бедного отца. Как раз здесь доктор Винчестер, по-моему, находится в потёмках. Ах! Не знаю что и делать. Все это так ужасно!
Она немного всплакнула, и я старался утешить её.
Доктор Винчестер прибыл быстро. Первой его мыслью была забота о больном, но, обнаружив, что тот не получил новых ран, он посетил сиделку Кеннеди. Увидев её, доктор облегчённо вздохнул. Взяв полотенце, он окунул его кончик в холодную воду и легко провёл им по её лицу. Кожа порозовела, и спящая слегка пошевелилась. Он спокойно сказал новой сиделке, которую назвал сестра Дорис:
— С ней все в порядке. Она проснётся самое большее через несколько часов. Может быть, вначале у неё будет кружиться голова или с ней приключится истерика. В этом случае вы знаете, как за ней ухаживать.
— Да, сэр! — послушно ответила сестра До-рис, и мы вернулись в комнату хозяина.
Едва мы вошли, миссис Грант вместе с сиделкой вышли, и в комнате остались лишь доктор Винчестер, мисс Трелони и я. Когда дверь закрылась, доктор спросил меня, что случилось. Я рассказал ему обо всем подробно, стараясь не пропустить ни единой мелочи. Во время моего не слишком долгого повествования, он расспрашивал меня о том, кто при этом присутствовал и в каком порядке каждый из нас приходил в комнату. Он спросил и о других вещах, но они были не слишком важными и не удержались в моей памяти. По окончании нашего разговора он весьма решительно обратился к мисс Трелони:
— Полагаю, мисс Трелони, что нам следует устроить консультацию по этому делу.
Она ответила сразу же, несколько удивив его своими словами:
— Я рада, что вы пришли к такому выводу. Полностью согласна с вами. Кого вы предложите?
— А вы сами никого не выбрали? — спросил он. — Кого-нибудь, кто знает вашего отца? Он никого не консультировал?
— Мне об этом неизвестно. Но я надеюсь, вы выберете того, кого считаете лучшим. Моему дорогому отцу необходимо оказать всю мыслимую помощь, и я буду глубоко признательна вам за ваш выбор. Кто лучший специалист в Лондоне или где угодно в подобном деле?
— Если несколько хороших специалистов, но все они рассеяны по всему свету. Как ни странно, специалистами по мозгу рождаются, а не становятся, хотя для окончательного совершенствования в этой работе, необходим тяжёлый труд. Самый смелый исследователь на сегодняшний день — японец Чиуни, но он скорее хирургический экспериментатор, нежели практик. Кроме него есть Цаммерфест из Упсалы, Фенелон из Парижского университета и Морфесси из Неаполя. Разумеется, они лишь дополняют наших новых специалистов — Моррисона из Абердин и Ричардсона из Бирмингема. Но на первое место я бы поставил Фрере из Королевского колледжа. Он лучше всех названных сочетает теорию и практику. У него нет увлечений, и он обладает огромным опытом. Для всех нас, кто восхищается им, большая жалость, что столь стойкие нервы и проворные руки подвержены влиянию времени. Со своей стороны я предпочёл бы Фрере любому другому
— В таком случае, — решительно сказала мисс Трелони, — давайте пригласим доктора Фрере и сделаем это как можно раньше!
Казалось, с плеч доктора Винчестера упал груз, и он заговорил с лёгкостью и живостью, которых не выказывал прежде:
— Я отправляюсь у нему так рано, как только можно, и попрошу немедленно приехать сюда. — Затем он повернулся ко мне и добавил: — Позвольте-ка мне забинтовать вам руку.
— Просто царапина, — возразил я.
— Тем не менее её следует обработать. Царапина от любого животного может представлять опасность, лучше не рисковать.
Я подчинился, и он принялся перевязывать мою руку. С помощью увеличительного стекла он осмотрел несколько параллельных ран и сравнил их с отметинами когтей Сильвио на промокашке, которую извлёк из своей записной книжки. Затем он убрал бумагу, коротко заметив:
— Жаль, что Сильвио способен проскользнуть, куда ему не следует, и выскользнуть обратно.
Утро тянулось медленно. К десяти часам сиделке Кеннеди стало настолько лучше, что она смогла сесть и пробормотать несколько фраз. Но мысли её путались и она не смогла вспомнить ничего из случившегося прошлой ночью после того, как она заняла место у постели больного. Похоже, сейчас она не знала, что с ней произошло, да и не интересовалась происшедшим.
Около одиннадцати вернулся доктор Винчестер вместе с сэром Джеймсом Фрере. Почему-то я упал духом, увидев их в холле с верхней площадки; я знал, что мисс Трелони придётся вновь испытать боль, не скрывая перед очередным незнакомцем свою неосведомлённость том, что касалось образа жизни отца.
Сэр Джеймс Фрере был человеком, привлекающим к себе внимание, которому сопутствовало уважение. Он настолько точно разбирался в собственных желаниях, что немедленно отставлял в сторону все желания и замыслы персон менее значительных. Казалось, стоило ему блеснуть пронзительными глазами, сжать решительно губы или нахмурить огромные брови — и немедленное повиновение его желаниям обеспечено. Впрочем, когда мы были уже знакомы и он обещался с нами на короткой ноге, вся эта таинственность куда-то испарилась. С надеждой я следил, как он входит в комнату больного вместе с доктором Винчестером.
Они оставались в комнате долго и один раз посылали за новой сестрой Дорис, но та вернулась оттуда довольно быстро. Затем оба они вошли в комнату сиделки Кеннеди. Он отослал присматривающую за ней сиделку. Позже доктор Винчестер рассказал мне, что Кеннеди, несмотря на некомпетентность в последних событиях, дала полные и исчерпывающие ответы на все вопросы доктора Фрере, касающиеся её пациента до того момента, как она потеряла сознание. Затем доктора отправились в кабинет, где пробыли долго и принялись столь громко и непримиримо спорить, что я почувствовал себя неловко. Что касалось мисс Трелони, она была едва ли не в состоянии нервного срыва перед тем, как они вернулись. Бедная девушка! На её долю выдалось столько печальных волнений, что нервные силы её почти истощились.
Наконец они вышли — сэр Джеймс первым, с лицом суровым и загадочным как у сфинкса. Доктор Винчестер следовал по пятам, лицо его также было бледным, но бледностью, происходящей от волнения. Мне пришло в голову, что совсем недавно оно было красным. Сэр Джеймс предложил мисс Трелони пройти в кабинет и пригласил меня туда же. Когда мы вошли, сэр Джеймс повернулся ко мне и сказал:
— Доктор Винчестер объяснил мне, что вы друг мисс Трелони и уже довольно много знаете об этом деле. Возможно, ваше присутствие пойдёт нам на пользу. Я знаю вас как умного юриста, мистер Росс, хотя и не имел удовольствия с вами познакомиться. Доктор Винчестер уверяет меня, что некоторые события за рамками этого дела озадачили его и не только его и особенно интересуют вас, а следовательно, вам не помешает узнать все детали этого дела. Что касается меня, я не слишком верю в чудеса — не считая научных и могу сказать, что наёмным убийцам или грабителям не помешали бы элементарные уроки анатомии перед следующей попыткой, поскольку они проявили себя в этой работе полными невеждам. Если целью их было ограбление, они, похоже, провели его с изумительной беспомощностью. Впрочем, это не моё дело.
- Предыдущая
- 12/55
- Следующая
