Пятьдесят оттенков темного - Андерсон Марина - Страница 6
- Предыдущая
- 6/34
- Следующая
– Кажется, я видела, как он возвращался к себе из бассейна, – с очаровательной улыбкой ответила Ровена.
– Позвони ему, нужно познакомить его с Харриет.
Ровена выскользнула из комнаты, и Харриет решила, что не стоит переминаться с ноги на ногу посередине гостиной, как застенчивая школьница, и присела на низенькую кушетку. Юбка снова задралась значительно выше колен.
Льюис скользнул взглядом по ее ногам и, пожевав губами, будничным тоном сказал:
– Надеюсь, вы сработаетесь с Ровеной. У нее сейчас трудный жизненный этап. Наш новый фильм станет для нее важным испытанием. И ей необходимы поддержка и понимание. Порой она становится труднопереносимой, но все это от ее неуверенности в себе. Вы скоро поймете, что большинство актеров очень ранимы. Вы следите за моей мыслью?
– Если бы моя работа зависела от моей внешности, я бы тоже ощущала внутреннюю неуверенность, – ответила Харриет, размышляя, почему Льюис остался внешне равнодушным к ее ногам: потому, что слишком часто видел женские ноги, или же потому, что у Ровены они лучше? Последний вариант ее почему-то не устраивал, она считала, что может гордиться красотой своих ног.
Словно бы угадав ее мысли, Льюис решил сделать ей комплимент.
– По-моему, у вас нет оснований испытывать неуверенность, – глядя ей в глаза, сказал он.
– Ровена – настоящая красавица, – сказала Харриет первое, что пришло ей на ум.
– Раньше – да, но когда тебе тридцать, камера может преподнести неприятный сюрприз.
– Ей тридцать лет? Вот уж бы никогда не подумала! – воскликнула Харриет.
– Рад отметить, что у вас цепкий ум! Это именно те слова, которые Ровене хотелось бы почаще слышать, – сказал Льюис, вскинув брови.
– Но ведь это на самом деле так! – возразила Харриет.
– На вашем фоне она вряд ли будет выглядеть двадцатилетней девушкой, – скептически усмехнулся Льюис.
– Она сама выбрала меня. Разве я виновата, что мне только двадцать три года?
– Не принимайте мои слова близко к сердцу, – улыбнулся Льюис, умолчав о том, что Харриет отобрал он и выбор его был тщательно обдуманным. Нужно было заставить Ровену ревновать, отвлечь ее от тревоги за свое будущее, возбудить в ней новые эмоции. Только в этом случае его план мог сработать, только так он мог ей помочь.
Наступила неловкая пауза. Внезапно дверь распахнулась, и в гостиную вошла Ровена, ведя за собой стройного блондина с голубыми глазами и свежим, молодым лицом подростка. Приглядевшись к нему, Харриет тем не менее подумала, что незнакомцу уже около тридцати.
– Крис, я хочу познакомить тебя с Харриет Рэдклифф, – важным тоном произнесла Ровена. – Харриет, позвольте вам представить моего единокровного брата Криса Фолкнера.
Харриет привстала и пожала руку молодому мужчине, откровенно пожирающему ее взглядом.
– Да вы настоящая секс-бомба! – воскликнул он, не скрывая изумления. – Ровена, о чем ты думала, когда приглашала такую красавицу поселиться в этом доме?
К немалому удивлению Харриет, Ровена густо покраснела, на глаза ее навернулись слезы – возможно, это было всего лишь игрой света, падавшего из окна. Однако ответила она вполне спокойным голосом:
– Не говори чушь и не смущай Харриет! Почему бы мне, собственно, и не взять для разнообразия привлекательную девушку в помощницы? Ты знаешь, что я люблю окружать себя красивыми вещами.
– Вещами, но не женщинами! Харриет, вы лучший подарок, который я получил после Рождества. Добро пожаловать в нашу маленькую семью!
Харриет улыбнулась, хотя развязность Криса ей пришлась не по душе. Он явно был плохо воспитан, и даже не верилось, что он приходится Ровене единокровным братом.
Ровена вызвала служанку, чтобы та отвела Харриет в ее комнаты, и с любезной улыбкой сказала:
– Если вам что-то не понравится, дайте мне знать. Нам хочется, чтобы вы почувствовали себя здесь как дома, стали частью нашей семьи.
– Благодарю вас, – вежливо ответила Харриет, недоумевая, как ассистентка может стать частью семьи. Да и вообще эта троица – муж, жена и ее братец – не соответствовала общепринятому представлению о сплоченной ячейке общества. Харриет предпочла не делать губительных предположений и отнесла услышанное к очередному преувеличению экзальтированной актрисы.
Апартаменты, отведенные Харриет, превзошли все ее смелые ожидания. В голубой спальне могли бы с комфортом разместиться две молодые пары. Роскошь казалась вызывающей. Синий, в белую крапинку, шерстяной ковер ласкал ноги густым мягким ворсом, великолепно сочетаясь с голубыми шторами в мелкий беленький цветочек. Кровать же вызвала у Харриет оторопь, она не сразу поверила глазам.
Огромная, самая большая из всех, которые ей доводилось видеть, кровать имела в каждом из четырех углов по резной позолоченной колонне высотой в добрых пять футов. От каждой из колонн тянулся вдоль основания ложа золоченый орнаментальный шнур, а в его середине сверкала двухфутовая фигура из двух влюбленных, слившихся в страстных объятиях. Золотой тесьмой были окантованы и высокая бело-голубая спинка в изголовье, и противоположная стенка кровати.
Ванная тоже оказалась просторной, приятной и комфортной. Пол покрывали мохнатые коврики белого цвета, в белой эмалированной ванне, отделанной снаружи деревом, можно было вытянуться в полный рост. Стены украшали гравюры в деревянных рамочках, на которых были изображены любовники в разнообразных позах. Бросив на них беглый взгляд, Харриет ощутила легкое головокружение и поспешила вернуться в спальню.
На ночном столике стоял телефон. Харриет подняла трубку и набрала номер Эллы. Ей повезло: подруга оказалась дома, – и Харриет обрушила на нее поток новостей.
Как только она сняла трубку, на аппарате в кабинете Льюиса замигала лампочка. Он осторожно поднял трубку и стал с интересом слушать, о чем говорят подружки.
– Элла, ты была права!
– Относительно чего?
– Относительно мужа Ровены. Он невероятно симпатичный, но самое главное, он способен вселять в человека, на которого смотрит, какое-то необъяснимое, жутковатое чувство. Под его взглядом я окончательно поняла, что поступила правильно, расставшись с Джеймсом. Ведь за все годы, что мы с ним встречались, у меня ни разу не возникло к нему влечения.
– Ты хочешь сказать, что Льюис возбудил в тебе сексуальное желание? Харриет, он же респектабельный женатый человек! Ха-ха-ха!
– Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать! Я готова пожертвовать чем угодно, чтобы узнать, каков он в постели. Не представляю, как я смогу спокойно жить с ним в одном доме!
– Я бы на твоем месте не стала рисковать!
Льюис улыбнулся при этих словах Эллы.
– Но тебе стоит попробовать. Имей в виду, он прослыл верным супругом, говорят, он ни разу не изменил Ровене. К тому же он выше всего ставит работу. Так что дай мне знать, если тебе удастся его соблазнить. Тебе понравились твои апартаменты?
– Пока я осмотрела только спальню и ванную. Это нечто необыкновенное! Надеюсь, что гостиная окажется столь же грандиозной. В общем, пока я всем довольна. Да, хотела тебя спросить! Ты знаешь, что у Ровены есть единокровный брат по имени Крис?
– Да, кажется, я что-то об этом читала… По-моему, он играет роли второго плана в ее фильмах. А разве он тоже обитает в этом доме?
– Ты угадала! Но они с сестрой абсолютно разные люди, мне он не приглянулся.
– Значит, его затмил Льюис. Ха-ха-ха! Мне пора бежать на прослушивание. Ты ведь еще позвонишь, не правда ли?
– Непременно!
Харриет положила трубку, то же самое сделал в своем кабинете Льюис.
Гостиная оказалась, как и предполагала ее новая обитательница, шикарной. Стены цвета спелого апельсина великолепно сочетались со светлой мебелью. Особенно понравились Харриет антикварный шезлонг и большое кресло.
Вернувшись в спальню, она обнаружила, что служанка распаковывает ее чемоданы и развешивает в шкафах одежду.
– Мисс Фармер ожидает вас в оранжерее.
– Я сейчас же спущусь к ней. А где находится оранжерея?
- Предыдущая
- 6/34
- Следующая
