Жизнь в дороге - Кубатьян Григорий Степанович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/45
• Следующая

Мы с удовольствием пообщались по-русски. Рассказали о нашем путешествии, а политик провел для нас экскурсию по парламенту, показав все тома законов, изданных курдским парламентом. Томов было много. Кроме законов, у курдов был свой язык, деньги, полиция и армия. Они были почти независимы еще при Саддаме, конфликты с центральной властью были в основном из-за южных границ Курдистана, в частности — спорного города Киркук.

В конце встречи доктор Гафур немного посетовал на русских, которые когда-то поддерживали освободительную борьбу Мустафы Барзани (он и его офицеры даже учились в военных академиях в СССР), но потом начали дружить с Саддамом, бывшим агентом ЦРУ. Теперь Саддама нет, может быть русским и курдам пора начать сближаться?

Курдские чиновники подсказали нам, как пройти к Эрбильской крепости. Идти оказалось недалеко. В 331 году до н. э. под могучими стенами этой крепости Александр Македонский разбил персидского царя Дария III. Персы этого ему не простили, сочинив про македонца уйму небылиц, до сих пор популярных на Востоке. Например, историю о том, что у «подлого, порочного, грешного, злонравного ромея» Александра было два рога, которые он скрывал от подданных, убивая всех своих парикмахеров. Один парикмахер спасся и рассказал об этом дикому тростнику. Из тростника сделали дудочку, которая растрезвонила правду про императора всему миру. По другой версии, «двурогим» Александр стал, прикрепив к шлему два меча, чтобы при их помощи бодать своих врагов.

Теперь возле крепости-памятника разбит рынок, на котором торгуют ширпотребом. Потрогав древние стены, точно знавшие, были ли рога у Македонского, мы выбрались из города на трассу, и к вечеру добрались до Киркука.

По сравнению с добродушным северным Курдистаном, этот город нам не понравился. Взрослые бросали в нашу сторону мрачные взгляды, а мальчишки стали назойливее. Появились попрошайки, в том числе и женщины, закутанные в длинные черные хиджабы. Чтобы нас Устроиться куда-нибудь на ночлег оказалось непросто — те NGO, что работали днем, на ночь эвакуировались. Местные жители оказались не слишком гостеприимными, а ночевать в палатке не хотелось, так как с полуночи до четырех утра в Киркуке был объявлен комендантский час. Простые люди прятались по домам уже после восьми вечера — с наступлением темноты можно было напороться на грабителей, местные называли их «алибабами», в честь знаменитого средневекового разбойника Али-бабы по прозвищу Багдадский Вор. Встреча с патрулем американских морпехов тоже не сулила ничего хорошего. В конце концов, нам удалось устроиться на ночь в католическую церковь.

Утром мы пошли изучать город.

На центральном рынке было полно народу — покупали и продавали все, что можно было провезти легально и нелегально по иракским дорогам. Уличные менялы предлагали к обмену огромные пачки саддамских динаров и курдских динаров «швейцарской» печати (напечатанных на самом деле в Англии). При этом деньги не пересчитывали, а взвешивали на весах для экономии времени.

Стоило на минуту остановиться, и вокруг скапливались зеваки, в первую очередь дети: «Мистер, мистер! Как тебя зовут?!» Подобные вопросы мы слышали по сто раз на дню, и отвечать на них одно и тоже было утомительно. Я попытался сострить: «Меня зовут Джеймс! А моего товарища — Бонд!» «Ага!» — ответил старший из ребят: «А меня зовут Мухаммед! И его — Мухаммед. И вот его — тоже. Мы тут все Мухаммеды!»

Киркук хоть и считался курдским городом, но курды нам практически не встречались, а в основном арабы, туркмены и ассирийцы. Курдские деньги к оплате не принимали. Спросом пользовались только саддамские динары. Самой распространенной купюрой была бумажка в 250 динаров. За доллар давали шесть таких бумажек. Купюры меньшего достоинства (100, 50, 25) существовали, но встречались редко и в очень потрепанном состоянии. Банкноты в 10 000 доверием не пользовались, слишком большое их количество было украдено из банков во время войны, в том числе и купюры-полуфабрикаты без номеров. Эти номера потом допечатывались кустарными способами, отчего многие магазины отказывались принимать эти банкноты или принимали по странному курсу 6 500 динаров за 10-тысячную ворованную купюру.

До Багдада мы доехали на рейсовом автобусе. С русских путешественников водитель не стал брать деньги. Мы вышли на площади в шиитском квартале на севере столицы. Вид иностранцев с рюкзаками вызвал нездоровый интерес со стороны населения, особенно юной его части. Нам кричали что-то обидное и пытались дергать за рюкзаки, думая, что мы — американцы. Если ситуация казалось опасной, то мы первыми шли к тяжело смотревшим на нас группам мужчин, улыбались и кричали «салям алейкум». Не ожидавшие этого иракцы тоже начинали улыбаться и обстановка несколько разряжалась.

В центральной части Багдада стало лучше — народ попадался образованный, замечал развевающийся над моим рюкзаком российский флажок и русские надписи на футболках. Некоторые даже говорили по-русски «здравствуйте» и «спасибо». Повсюду виднелись разрушенные дома, обгоревшие автомобили. Из узких переулков выглядывали американские танки, окруженные баррикадами из бетонных блоков и колючей проволоки.

Уже стемнело, когда мы добрались до посольства России. Никакой радости по поводу нашего приезда, разумеется, не было. На территорию посольства «из соображений безопасности» нас не пустили. Предложили идти ночевать в отель «Шератон» или «Палестина» (около 150 долларов за ночь). К счастью, в Багдаде у нас был знакомый — Николай Кушлевич. Позвонить ему оказалось непросто. Городская телефонная связь в Багдаде была практически уничтожена, сотовая — недостаточно развита. Можно было позвонить по спутниковому телефону, в посольстве он был, но нам не разрешили им воспользоваться.

Мы все же нашли в городе офис, откуда за несколько долларов можно было сделать звонок через спутниковую «турайю». Через некоторое время Николай появился и отвез нас к себе домой. В Ираке он работал на небольшую российскую компанию и продавал компьютерное оборудование. Денег хватало, чтобы снимать этаж в частном доме в престижном районе Багдада, недалеко от дворца Саддама. Николай знал, как делать деньги, и собирался построить в Ираке финансовую пирамиду. Наивных иракцев ему не было жалко. «Я — еврей, — говорил Николай. — Поэтому ненавижу всех: арабов, русских…». Впрочем, нас он приютил, накормил и даже подарил мне новые штаны, так как мои совершенно износились.

В особенности Николай терпеть не мог посольство Иордании, поскольку по вопросам бизнеса часто вынужден был ездить в эту страну, и постоянно натыкался на визовые проблемы. Он даже прикидывал, не нанять ли курдов с севера, чтобы те разбомбили иорданское посольство? Цены на подобного рода услуги были ему по карману. Утром Николай вместе с женой уехал в Иорданию на неделю, и мы вновь остались без жилья. Оставив рюкзаки во дворе дома, отправились гулять по Багдаду. Еще раз зашли в российское консульство, но не узнали ничего нового.

• Предыдущая
• 27/45
• Следующая