Жизнь в дороге - Кубатьян Григорий Степанович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/45
• Следующая

— Сейчас я покажу тебе штуку. Смотри, — сказал Майк и поставил перед собой блюдце с кусочками сала. Взял один из них и вытянул руку. Откуда ни возьмись, на нас спикировала крупная птица, сцапала сало и уселась на спинку стула стоящего поодаль. Тут же подлетела еще одна птица поменьше и села рядом. Пернатые гостьи были плотными, коренастыми с приплюснутыми головами и мощными клювами, глядели на людей строго, даже агрессивно.

— Это кукабара, — сказал Майк. — Дикая птица, хищная. Никого к себе не подпускает. Я их уже месяц подкармливаю. Хочешь, тоже попробуй. Я поднял кусочек сала. Хлоп! Сало исчезло в клюве — я едва успел отдернуть руку, а кукабара вернулась на свой стул. Мы с Майком продолжили кормить птиц. Было весело и немного страшно: пернатые хищницы запросто могли отхватить и полпальца. Наконец большая кукабара осмелела настолько, что проигнорировала протянутый ей маленький кусочек, а подлетела прямо к тарелке и склевала сразу несколько крупных.

— Вот так! У нас в Австралии не зевай. Всегда найдутся желающие съесть твое сало, — со смехом сказал Майк.

Немного погостив у нового друга, из Таунсвилля я отправился путешествовать дальше — в богатые мегаполисы — Брисбен, Сидней и Мельбурн. Здесь жили по законам городов-миллионников — вечная суета, пробки и погоня за пластиковым австралийским долларом. Эта жизнь захватила и меня: я сделал индивидуальный номер налогоплательщика, получил местные водительские права, открыл счет в банке, почти законно работал и платил налоги. Но Австралия так и не стала для меня вторым домом. После четырех месяцев переездов и работы на фермах и стройках, я понял, что быть гастарбайтером мне нравится меньше, чем путешественником. В конце концов, высокая зарплата и калорийная еда — еще не гарантия счастья. Гораздо веселее было почти без денег скитаться по Азии, когда каждый день дарил новые приключения. В Австралийское географическое общество я так и не пошел — после этих ферм и строек мне казалось, что я опорочил честное звание путешественника и авантюриста.

Заработав достаточно, я улетел в Малайзию, а оттуда двинулся автостопом в обратный путь через Юго-восточную Азию, Китай и Казахстан. Домой ехать было проще, я почти нигде не задерживался надолго. Разве что иногда по дороге давал уроки английского языка, купив на базаре в Бангкоке сертификат преподавателя. В этом не было жульничества: мой английский, хоть и с австралийским акцентом, был значительно лучше, чем у многих профессиональных учителей в Азии.

За несколько месяцев я добрался до дома. Родные и друзья были рады встрече и очередной порции моих историй. На какое-то время я решил задержаться в Петербурге и устроился на работу, указав в резюме, что работал в Австралии в сельскохозяйственном и строительном бизнесе. Это была чистая правда. Но и на новой работе я не задержался надолго. Меньше чем через год я отправился в Ирак, где со мной случился очередной карьерный зигзаг — я попал в концлагерь, а потом на трон диктатора. Но это уже другая история.

Начало 2003-го года. За месяц до американской военной операции «Иракская свобода», также известной как «Шок и трепет», мой знакомый — бывший дипломат, имевший связи в правительстве Ирака — искал добровольцев, готовых отправиться туда в качестве «живого щита», чтобы поддержать Саддама Хуссейна. Не то, чтобы я был сторонником иракского президента, но агрессия американцев против независимого государства мне не нравилась, к тому же я давно хотел побывать в Ираке, на тот момент одной из самых закрытых стран мира.

На некоторое время я превратил офисное рабочее место в штаб-квартиру «неофициального общественного движения в защиту Ирака» и собрал целый коллектив желающих отправиться протестовать против войны. Конечно, на Интернет-форумах высказывалось мнение, что ехать в Ирак в текущей ситуации может только глупец, и что вернуться оттуда мы сможем разве что по частям. Меня эти комментарии не волновали, так как казалось, что я делаю что-то важное и благородное.

Дипломат так и не нашел денег для отправки нашей группы в Ирак. Может к лучшему, поскольку вторгшиеся в страну американцы не церемонились с протестующими европейскими хиппи и бомбили их автобусы также хладнокровно, как танки иракцев.

Меня же вскоре уволили (вполне обоснованно), поэтому появилось время на разработку нового проекта. Теперь я решил отправиться автостопом вокруг света, посещая «горячие точки» и неблагополучные районы планеты, чтобы организовывать там выступления и фотовыставки на тему мира и добрососедских отношений. В этом меня поддержал мой товарищ Юрий Болотов, бывший морской штурман, в последнее время работавший охранником в ночном клубе на Невском проспекте. Ему, как и мне, было нечего терять. Придумали название проекта — «Неизвестный мир». Название вышло не слишком оригинальным, но мы и хотели придать проекту вид чего-то известного, смутно знакомого каждому. На экспедицию долго искали спонсоров. Все, что удалось получить: тысяча долларов наличными и 50 % скидки на снаряжение — спальные мешки и палатку. Бюджет оказался невелик, но к режиму экономии нам было не привыкать, к тому же мы надеялись найти новых спонсоров по ходу поездки. Запаслись рекомендательными письмами от Русского географического общества и других организаций, сложили рюкзаки и отправились в путь.

Официальный старт из Петербурга был назначен на 1 июня 2003 го да. Прошел он без помпы, без журналистов и провожающих. В этот день мы вообще были в Ярославле, навещали друзей. Но все-таки «пиаром» следовало заняться, иначе как рассчитывать на спонсоров?

Получив визу Грузии в Москве, мы отправились на юг и достигли Воронежа. Там дали интервью газетам «Мое» и «Комсомольская правда». Выступили с рассказом на филфаке ВГУ, встретились с ребятами из Российского союза молодежи. Решили, что в Воронеже живут хорошие люди, и еще там самое вкусное мороженое.

В Таганроге нас снимало местное телевидение: «22 канал» и «RenTV». На всякий случай зашли в редакцию газеты «Таганрогские известия». Там сидела одинокая тетка и жевала бутерброд. Мы предложили ей взять интервью у известных путешественников, но она наотрез отказалась, сославшись на то, что у нее обед. Что ж, это была уважительная причина. А вообще Таганрог порадовал своим гостеприимством и еще красотой местных девушек.

В Краснодаре на трамвайных остановках росли черешня и тутовник — факт весьма удивительный для нас северян. У тутовника, или же шелковицы, съедобные, и очень вкусные, ягоды. А его листья обожают личинки тутового шелкопряда, из куколок которых в дальнейшем делают шелк.

Мы дали интервью на радио, а местное телевидение снимало нас аж трижды, но прохожие на улицах все-таки не узнавали. Это был слишком большой город.

При пересечении Краснодарского края нас подвозил водитель, владелец сыроваренного производства. По дороге он делился секретами сыроварения, а на прощание подарил два внушительных бруска сыра, отчего на несколько дней мы сели на сырную диету.

• Предыдущая
• 19/45
• Следующая