Северное сияние - Пулман Филип - Страница 17
- Предыдущая
- 17/98
- Следующая
— А вы тоже исследователь? — прошептала Лира.
— В какой-то мере. Мне приходилось несколько раз бывать на Севере. В прошлом году, например, я в течение трех месяцев проводила наблюдения за северным сиянием. Наша научная база находилась в Гренландии.
Итак, сердце Лиры было покорено окончательно и бесповоротно. Она, как завороженная, слушала упоительные рассказы миссис Кольтер об эскимосских иглу изо льда и снега, об охоте на моржей, о лапландских ведуньях. Разве эти синие чулки из оксфордских колледжей могли поведать Лире что-нибудь хоть в половину столь же интересное? Конечно нет. Так что им оставалось только сидеть да молчать, прихлебывая свой кофе.
Ужин подошел к концу, гости засобирались. Магистр, отведя Лиру в сторону, украдкой шепнул ей:
— Не спеши, детка, мне нужно поговорить с тобой. Подожди меня в кабинете, я сейчас поднимусь. Это ненадолго.
Лира, сонная, но заинтригованная, послушно пошла вслед за Козинсом. Недоверчивый камердинер пропустил ее в кабинет, но дверь прикрывать не стал и, провожая гостей, несколько раз поглядывал наверх, чтобы убедиться, что в кабинете все в порядке. Лира пыталась из окна разглядеть миссис Кольтер, но в темноте ничего не могла разобрать. Дверь хлопнула. Это вошел магистр.
Он грузно опустился в кресло у камина. Альм-ворона примостилась на спинке, как на насесте, ее старые мудрые глаза смотрели на девочку. В комнате было тихо, только потрескивали дрова в камине да чуть шипела лигроиновая лампа.
— Ты сегодня весь вечер не отходила от миссис Кольтер, — начал магистр. — Тебе было с ней интересно?
— Да.
— Миссис Кольтер — дама весьма замечательная.
— Она такая чудесная! Я таких людей никогда в жизни не встречала!
Магистр тяжело вздохнул. В своей черной мантии он был так похож на старого мудрого ворона, что казался копией собственного альма. Лире вдруг подумалось, что недалек тот день, когда и он займет свое место в усыпальнице под домовой церковью, и какой-нибудь чеканщик будет выбивать изображение вороны на бронзовой пластине, врезанной в крышку гроба, а над каменной нишей появятся два новых имени.
— Я долго откладывал этот наш разговор, Лира, — помолчав, сказал магистр. — Я не хотел торопить события, но теперь, боюсь, нам их уже придется догонять. Дитя мое, здесь, за стенами колледжа Вод Иорданских, ты была в безопасности. И, мне думается, жизнь твоя текла светло и радостно. Подчас ты не слушаешься, шалишь, но мы все любим тебя и верим, что ты очень хорошая девочка. Господь одарил тебя добрым сердцем и крепким духом. Поверь мне, Лира, он сделал это не зря; и то и другое тебе вскоре очень понадобится. Понадобится там, в большом мире, от которого я так хотел уберечь тебя в нашей обители. Да, видно, время пришло.
Лира забеспокоилась. Ее что, отсылают?
— Ты уже большая девочка, ты понимаешь, что рано или поздно тебе пришлось бы подумать о школе, — продолжал старец. — Конечно, мы стараемся с тобой заниматься, но не систематически, и не так глубоко, как хотелось бы. Кроме того, наше знание особого рода, тебе нужно совсем другое. Есть вещи, которым старики вроде меня научить просто не могут. А ты взрослеешь. Можно было бы отдать тебя на воспитание в какую-нибудь добропорядочную семью, и они бы, спору нет, заботились о тебе, но ведь ты не кухаркина дочка. Тебе предначертан иной путь. Постарайся понять меня, девочка. Боюсь, что та глава твоей жизни, которая связана с колледжем Вод Иорданских, подошла к концу.
— Нет, нет, — испуганно замахала руками Лира. — Зачем вы так? Я никуда не хочу уезжать. Я хочу остаться здесь навсегда!
— Когда мы молоды, — улыбнулся магистр, — то с такой легкостью произносим слово «навсегда»! Тогда мы уверены, что наш мир всегда будет таким, каков он сейчас. А это не так. Годы идут. И через пару лет ты из подростка превратишься в девушку, юную леди. И тебе вряд ли будет по-прежнему легко и привольно в колледже Вод Иорданских. Поверь мне, Лира, я знаю, что говорю.
— Но ведь это мой дом!
— Он был твоим домом. А теперь тебе нужен новый.
— Только не пансион. Я не поеду в пансион.
— Не горячись. Пойми, что тебе нужно женское общество, женское влияние.
Слова о «женском обществе» вызвали в памяти Лиры образы давешних ученых грымз, и ее передернуло от отвращения. Бог ты мой, променять славу и величие колледжа Вод Иорданских… на что? На закопченные кирпичные домики где-то на северной окраине Оксфорда, кажется, именно там находится этот их идиотский пансион для девочек. Женский колледж! Представляю себе! Куча старых дур в вылинявших юбках, пропахших вареной капустой и нафталином.
Весь этот «ряд волшебных изменений милого лица» не укрылся от внимательного взгляда магистра, да и глаза Пантелеймона, который из горностая превратился в ощеренного хорька, красноречиво блеснули яростным огнем.
— А если такой женщиной будет, скажем, миссис Кольтер? — осторожно спросил старик.
Коричнево-бурый мех хоря-Пантелеймона в мгновение ока сменился белоснежной горностаевой шубкой. Лира спросила, не в силах поверить собственным ушам:
— Честно?
— Кроме того, она ведь знакома с лордом Азриелом. Ты же знаешь, твой дядя очень печется о твоем благе, поэтому, когда он рассказал о тебе миссис Кольтер, она сама предложила ему взять тебя… на воспитание. Кстати, имей в виду, что она вдова. Ее супруг погиб при трагических обстоятельствах несколько лет назад. Это я к тому, чтобы ты не задавала ей лишних вопросов.
Лира с готовностью кивнула и спросила, едва веря своему счастью:
— Она и вправду собирается… взять меня?
— А ты сама этого хочешь?
— Да! Ужасно!
Магистр с улыбкой смотрел на приплясывающую от возбуждения девочку. Улыбка на его лице была таким редким гостем, что он почти разучился улыбаться. И если бы сейчас кто-нибудь взглянул на сидящего в кресле старца (Лира, по крайней мере, этого не сделала), то он бы не догадался, смеется магистр или… плачет.
— Значит, теперь спросим саму миссис Кольтер.
Он, кряхтя, встал, вышел из кабинета и, немного погодя, вернулся в сопровождении дамы с золотистым тамарином. Лира бросилась к ней навстречу. Миссис Кольтер нежно улыбнулась девочке, а ее альм задорно подмигнул ей, обнажая в приветственной гримаске мелкие белые зубы.
— Прошу садиться, — пригласил магистр, предлагая даме кресло. Миссис Кольтер легонько погладила Лиру по волосам, и девочка почувствовала, как по всему ее телу разливается горячая волна, даже щеки зарделись румянцем.
Опустившись в кресло, гостья грациозно поднесла к губам рюмку брантвейна и лукаво спросила:
— Итак, Лира, насколько я понимаю, отныне у меня есть помощница, да?
— Да! — выпалила Лира. Она бы сказала «да» на что угодно.
— Но у меня очень много дел…
— Я буду все делать.
— И я часто в разъездах.
— Я тоже буду ездить.
— А если это опасно? Возможно, мне придется поехать на Север.
Лира несколько раз беспомощно пыталась хватать ртом воздух и, наконец-то обретя дар речи, выдохнула.
— Скоро? Когда?
Миссис Кольтер серебристо рассмеялась.
— Поживем — увидим. Только, дружочек мой, придется изрядно потрудиться и заняться математикой, штурманским делом, научиться ориентироваться по звездам.
— Мы будем с вами… то есть вы меня сами будете учить, да?
— Да. А ты будешь помогать мне делать записи и кое-какие расчеты. В общем, бумажная работа. Я тебе потом все объясню. Кроме того, мы тебя приоденем, нам ведь придется выезжать, выходить в свет, встречаться с очень важными людьми. Так что дел у нас много, Лира.
— Пускай. Я буду очень стараться.
— Конечно! И в один прекрасный день ты вернешься в Оксфорд, в эти стены, но уже не маленькой девочкой, а прославленным путешественником, да? А сейчас давай-ка ложись побыстрее спать. Мы улетаем завтра на рассвете, с первым же дирижаблем, так что спокойной ночи, детка.
— Спокойной ночи, — выпалила Лира и побежала из комнаты, но у самой двери взыгравшие вдруг зачатки хорошего тона заставили ее притормозить. — Спокойной ночи, магистр.
- Предыдущая
- 17/98
- Следующая
